Трафальгар. Люди, сражение, шторм (ЛП) - Клейтон Тим (книги читать бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Сколь бы ни были хвастливы газетчики со своими ощетинившимися штыками, уравновешенные люди понимали, что враг должен быть остановлен в море. Лучшая часть небольшой профессиональной армии Британии была выкошена болезнями после вторжения в Санто-Доминго (ныне Гаити) в 1795 году. То, что осталось, не остановит закаленные в боях легионы Наполеона, если они достигнут берегов. Даже перерезание коммуникаций не будет являться гарантией успеха. Солдаты Наполеона известны своей неприхотливостью в походах. Именно поэтому очень многие были взбешены безрезультатностью первого боевого столкновения Кальдера с Вильнёвом. И поэтому же, обнаружив объединенный флот во второй раз, люди Кальдера приготовились к жертвенному кровопролитию.
Известия о выходе Вильнёва из Эль-Ферроля и его возможном приближении к Каналу достигли Адмиралтейства 21 августа, в тот самый день, когда Нельсон появился с докладом у лорда Бархема. Он понял, что его побывка в Мертоне будет непродолжительной. Позднее этим же днем он побывал во Флотской Коллегии [5], попробовал пройтись по магазинам, но "публичное появление на улицах лорда Нельсона, покрывшего за минувшие пять недель обширные пространства океана, привлекало всеобщее внимание".
Возбужденное население нуждалось в герое, и куда бы ни шел в течение этой недели Нельсон, всюду собиралась толпа. Американский турист, видевший его на улице Стрэнд, заметил, что "когда он входил в магазин, у дверей собиралось полно народа, ждавшего его выхода и сопровождавшего его на улицах с криками в его честь. Он всеобщий любимец, с кем бы я ни заговорил". Лорд Минто "встретил его сегодня в толпе на Пикадилли, взял его за руку, и толпа стала приветствовать также меня. Действительно, очень трогательно видеть интерес и восхищение, любовь и уважение всего света; и искреннее выражение этих чувств одновременно при его виде, как от простых, так и от благородных людей. Оно гораздо выше любого представления в пьесе или поэме, прославляющей героя".
Расчеты, содержавшиеся в рабочей тетради Уильяма Риверса, хотя и не являлись таким уж внушительным вкладом в нумерологию, показывали то, что большинство простых британских матросов думало о Наполеоне, а именно то, что тот был дьяволом — ну, или, по крайней мере, его ближайшим родственником.
Риверс был констапелем [6] флагманского корабля Нельсона «Виктори», стоявшего в портсмутских доках в то время, как адмирала чествовали в Лондоне. Тетрадь, которую Риверс заполнял в течение тех месяцев, до сих пор находится в прекрасном состоянии и хранится в библиотеке Королевского военно-морского музея в Портсмуте, ярдах в двухстах от сохраненного корабля. Она представляет собой беспорядочную смесь персональных размышлений, строчек скверных стишков, технических расчетов и таблиц, втиснутых в любое свободное место. Принимая во внимание то, что Риверс был ответственным за все орудия и боеприпасы на борту флагмана, не вызывает удивления, что он заполнил большую часть своей тетради списками припасов, деталями дальности стрельбы своих орудий при различных углах возвышения и проникающей способности ядра при различных комбинациях порохового заряда. Менее ожидаемыми являются страницы, на которых он математически доказывает дьявольскую сущность Наполеона. Риверс придал каждой букве алфавита соответствующую цифру: единицу для А, двойку для В, объединив буквы I и J, что было обычным для современного ему алфавита; достигнув К, он сменил разряд, так, что букве L присвоил число двадцать, букве М — тридцать, и так далее. Таким не вполне элегантным методом общее число для букв в имени «Наполеон Бонапарт» стало равным 666, то есть числу зверя.
Нельсон разделял взгляды своего констапеля на Наполеона. Будучи по взглядам на церковь и государство все тем же сыном консервативного клирика, он являлся инстинктивным противником бунтовщиков, предателей и цареубийц. Он горел желанием вести британский флот к такой решительной победе над французами, которая уничтожит любую надежду на возможность для узурпатора Наполеона свергнуть английского короля.
21 августа Нельсону была назначена встреча с человеком подобных взглядов, британским премьер-министром Уильямом Питтом. Двумя днями позже адмирал провел несколько часов, уединившись с премьером и его основными министрами. Со времени своего прихода во власть в мае 1804 года Питт пытался убедить австрийцев и русских создать новый альянс против Франции; он также спонсировал менее ортодоксальные способы решения проблем, стоявших перед страной. Так, в 1804 году французские корабли захватили британского морского офицера по имени Джон Уэлсли Райт сразу же после того, как тот высадил двух французских роялистов, имевших своим заданием убийство Наполеона.
Так как подобные миссии неизменно проваливались, свои основные усилия Питт направил на втягивание Австрии в войну. При угрозе своим восточным границам, считал Питт, Наполеон не будет иметь возможности держать свои лучшие войска на берегу Ла-Манша. Тем не менее, последние новости о Вильнёве означали, что (если Кальдер не сможет остановить французского адмирала) возможность начала вторжения до того, как состоится инспирированное Питтом русско-австрийское выступление, достаточно высока. Питту требовалось знать мнение Нельсона. "Из меня уже сделали Чародея, — писал Нельсон своему приятелю кэптену Ричарду Китсу, — и, знает Бог, они очень скоро выяснят, что я весьма далек от такого звания; меня попросили высказать свое мнение, к чему я не был склонен, так как, если я сделаю неверное предположение, очарование спадет. Но я отважился сказать без всяческого опасения, что, если Кальдер вступит в бой с их двадцатью семью или двадцатью восьмью кораблями, то в этот раз враг побьет наш флот крепко, но они не будут в состоянии причинить нам беспокойства позднее, по крайней мере, в этом году". Нельсон выразил полную уверенность, что его коллега не позволит уйти флоту Вильнёва без боя второй раз, чего бы это ему ни стоило.
Когда у него были дела в городе, Нельсон останавливался в гостинице Гордонс-Отель на Албемарл-стрит, что в сотне ярдов от типографии Ханны Хампфри, в окнах которой были выставлены последние работы Джеймса Джилрея. Нельсон наслаждался карикатурами, особенно когда они были посвящены ему или его друзьям; он как-то даже попросил жену прислать ему в море несколько карикатур, сделанных на него после Нильской битвы. Одной из выставленных в окне этим августом была работа под названием «Рождественский пудинг в опасности», опубликованная ранее в этом же году. Джилрей изобразил Питта и Наполеона сидящими за столом по разные стороны от большого рождественского пудинга, представляющего весь мир. Питт настороженно следил своими маленькими блестящими глазами за Наполеоном, который воткнул вилку в милый сердцу Георга III Ганновер и жадно отрезал солидный кусок Европы, а сам в это время тянул подальше от француза полпудинга с надписями «океан» и «Вест-Индия». Великобритания оставалась на блюде пока не тронутой. Но теперь казалось, что императорская вилка была готова для следующего удара. Бесстрастный эпиграф Джилрея «Весь мир со всем своим содержимым слишком мал, чтобы удовлетворить такие ненасытные аппетиты» созвучен недавнему мнению одного французского историка экономики, сказавшему, что англо-французский конфликт, пародируемый Джилреем, "был столкновением двух устремлений к могуществу и власти, почти неограниченных с обеих сторон".
