Трафальгар. Люди, сражение, шторм (ЛП) - Клейтон Тим (книги читать бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Глава 3
Наш несравненный флот
Работа адмирала не прекращалась и тогда, когда он добирался до дома. В своем кабинете в Мертон-Плейсе Нельсон разбирал корреспонденцию на самые различные темы. Пэры и другие влиятельные люди писали ему письма с поздравлениями, рекомендациями взять кого-либо на службу, просьбами замолвить при случае словечко, которое может продвинуть их фаворита. Те, кто не имел рекомендаций от влиятельных персон, присылали письма с просьбами различной степени подобострастия. Лейтенант Томас Коул, служивший на «Фудройанте», потерял ногу в береговой акции на Мартинике: не мог бы Нельсон порекомендовать его на какую-нибудь работу? Джеймс Баффин, тиммерман [7], застрял на блокшиве «Медуэй»: нельзя ли его перевести на действующий корабль? Чарльз Добсон с «Барфлера» в бухте Косанд-Бей желал служить под командой Нельсона в любой части света. Уильям Комптон из Веймута со своей женой Анн выражал негодование по поводу неудачи, постигшей Нельсона в одном деле в Вест-Индии, когда он положился на сведения лживого американского торговца: "Я боюсь, что все американцы шпионят в пользу Франции. Я видел, бывая за границей, что все они враждебны этой Стране; конечно, все их люди сознательно предательски вводят в заблуждение наш флот!"
Неизвестный художник по имени Блекберд просил разрешения Нельсона написать его портрет маслом. Уильям Осборн интересовался, поможет ли ему адмирал отдать своего сына в школу Чартерхауз-Скул. Джордж Оуэн, матрос с «Кармартена», "хорошо зная большое внимание, которое Ваша Светлость уделяет счастью и интересам британских моряков", просил помощи в получении своей доли призовых, причитавшихся ему за период службы на бывшем корабле Нельсона «Кэптен»: он не знает имен призовых агентов и до сих пор получил лишь небольшую часть положенных ему денег. Элизабет Клод из Челси, вдова, чей муж когда-то служил под командой Нельсона, рекомендовала своего сына Уильяма Клода с «Экселента».
П. Х. Клей из Элдерманбери искал поддержки Нельсоном своих изделий и слал образцы непромокаемых курток и матросских бушлатов, ссылаясь на знакомство с ним, когда-то приключившееся в Мертоне. Клей знал, что если Нельсон одобрит, то флот приобретет эти куртки. Предприимчивый и пользующийся удобным случаем американский изобретатель Роберт Фултон после неудачной попытки продать свое изобретение Наполеону предлагал тайную демонстрацию возможностей подводной лодки для подрыва вражеских кораблей в Кадисе.
В промежутках между рассмотрением просьбы вдовы и оценкой достоинств непромокаемых курток Нельсон проводил много времени на различных встречах в Лондоне, где он провел четырнадцать дней из своего 25-дневного пребывания на родине. Это едва ли можно было назвать отпуском, но он старался уделить как можно больше времени семье и друзьям.
Нельсона, хотя и пользовавшегося любовью и преданностью большинства тех, с кем он вместе плавал и сражался, нельзя было назвать совершенным. Будучи возбужденным, он так размахивал обрубком своей ампутированной руки, что его офицеры привыкли отклонять свои головы, завидев движение адмиральского «плавника». Его отношения с Адмиралтейством зачастую были бурными, а некоторые из старших коллег ненавидели его: они находили его высокомерным и тщеславным, чрезмерно погруженным в споры по кредитам и призовым деньгам, а также вызывающим в своей частной жизни. Жены многих морских офицеров порицали страстную связь Нельсона с леди Гамильтон и его жестокость по отношению к брошенной жене Френсис.
На вест-индском острове Невис он повстречал Френсис Нисбет и женился на ней в 1787 году. После окончания американской войны он командовал судном, патрулировавшим вест-индские воды с целью пресечения контрабанды. Френсис была вдовой с одним сыном и получила небольшое наследство от своего дядюшки. Ее состояние оказалось более скромным, чем они рассчитывали, но настоящим разочарованием для Нельсона была ее неспособность родить ему своих детей. Фанни была верной и послушной женой, но в опьяняющей атмосфере охваченного войной Неаполя свежеиспеченный кумир страстно влюбился в другую женщину, которая в 1801 году подарила ему ребенка — дочь Гортензию.
Его возлюбленная, леди Гамильтон, известная также под именем Ами Лайон, которым она подписала брачное свидетельство, и Эмма Харт, под которым она была известна в артистических кругах, была сложной личностью. Как и некоторые современные выдающиеся женщины (некоторые из которых также воспитывают детей, нажитых с принцами, герцогами и политиками), она появилась неизвестно откуда со своими взглядами, личностью и женственностью.
Урожденная Чешира, она работала там служанкой и затем перебралась в Лондон, возможно, собираясь работать на театральную семью Линли. Весьма вероятно, что вскоре она была вовлечена в проституцию или нечто весьма близкое к этому. В семнадцатилетнем возрасте, забеременев, она была брошена сэром Гарри Фетерстоном, распутным аристократом. Чарльз Гревилл, молодой человек из благородной семьи, пришел ей на помощь и в 1782 году представил ее как многообещающую модель художнику Джорджу Ромнею, а также сэру Джошуа Рейнольдсу. Их картины Эммы под названием «Природа» и «Вакханка», привлекшие внимание публики, были отпечатаны в виде гравюр Джоном Рафаэлем Смитом, известным гравировщиком. Художественные критики информировали публику, что моделью с такой захватывающей красотой была мисс Эмма Харт. Она продолжала появляться в гравюрах, сделанных по картинам Ромнея, и вскоре ее внешность стала весьма популярна среди лиц ее поколения.
В 1786 году газеты опубликовали известия об ее отъезде в Неаполь. То, что произошло, говорит многое о статусе привлекательной женщины из низших классов в георгианском обществе, но также и показывает, как высоко она могла подняться, если придерживалась правил игры. Чарльз Гревилл, в сущности, вручил Эмму своему дяде в качестве подарка. Его дядя, сэр Уильям Гамильтон, известный своими коллекциями античной классики, был британским послом в Неаполе. Ему было шестьдесят, его новой любовнице всего двадцать шесть, он попал в плен ее очарования и в 1791 году привез ее в Лондон, чтобы там обвенчаться.
И в этот раз Эмма привлекла оживленное внимание публики, сопровождаемое спекуляциями об ее происхождении. "Весь свет следит за ней и говорит о ней", писал Ромней о своей бывшей модели, в то время как юный Томас Лоренс искал к ней подходы, чтобы "эта великолепная женщина" позировала для картины «La Penserosa» [8], предназначенной для ежегодной выставки Королевской Академии в 1792 году. К этому времени она научилась недурно петь. Ромней сообщал, что, будучи в его доме, управляющий лондонской оперой Джованни Галлини "предложил ей две тысячи фунтов в год и два бенефиса, если она подпишет контракт с ним, на что сэр Уильям ответил учтиво, что он уже подписал с ней контракт на всю жизнь". Она же главным образом "выказывала свое особенное пристрастие к изучению античных скульптур, и эту имитацию она ухитрялась изображать с присущей ей грацией и с приличествующим случаю выражением". Одна из газет сообщала, что она отвергла предложение в 1500 фунтов за сезон выступлений в театре Ковент-Гарден. Элизабет Фостер восхищалась "ее совершенными и привлекательными формами, которых не имели даже троянские и греческие принцессы", хотя и, рассказывая об одном обеде, замечала со снисходительным пренебрежением, которое разделяли и другие дамы ее происхождения: "Ее речь, будучи непосредственной и добропорядочной, все же была неинтересной, а произношение вульгарным".
Социальный сатирик «Питер Пиндар» (Джон Уолкот) поддразнивал сэра Уильяма в своем характерном стиле:
