Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй - Свечин Александр Андреевич
В XIX веке народился читатель, народился военный книжный рынок, спрос на котором существенно поддерживался развивавшимися при каждом полку военными библиотеками. Мемуары и сборники анекдотов XVIII века заменились серьезными военными журналами, глубокими теоретическими и историческими военными трудами. Это движение в первой половине XIX века, однако, существенно задерживалась реакцией. Еще господствовал предрассудок, что не дворянское и не офицерское дело писать книги. Большинство военных трудов издавалось анонимно, без подписи автора. Сколько-нибудь пригодные для изучения военного искусства военно-исторические труды до конца XIX века были чрезвычайно редки. В эпоху Мольтке еще не существовало хороших трудов по кампаниям Наполеона, несмотря на истекшие 50 лет, и высший командный состав прусской армии в 1870 г. был в военно-историческом отношении почти полностью безграмотен. В XX веке это положение радикально изменилось; каждый офицер генерального штаба, даже при отсутствии склонности к научному или литературному труду, считает своим долгом напечатать хоть одну брошюру. Параллельно с частной инициативой и военная власть все охотнее обращалась к печатному станку; образовалось целое наводнение печатающихся приказов, инструкций, наставлений. Количество уставов в одной армии достигало до 500–600, одновременно действующих. Печатный станок ныне является до такой степени атрибутом военного командования, что теперь даже в маневренной войне немыслим ни один штаб армии без походной типографии.
Хотя устройство первой военной академии (в Стокгольме) относится к 1796 г. и хотя с 30-х годов подобия военных академий начинают функционировать в столицах важнейших военных государств, но они давали еще только жалкую подготовку. Лишь с конца 60-х годов начинается серьезная постановка высшего военного образования. Сотрудники Мольтке, собственно говоря, такового еще почти не получали.
Основание военно-научных обществ относится к 1802 г., когда в основанном Шарнгорстом кружке в Берлине насчитывалось до 300 членов; но иенская катастрофа и последовавшая реакция унесли это начинание. Бойен воскресил его, в не слишком ярком виде, в 1843 г. Другим государствам это учреждение казалось сомнительным, игрой в либерализм. Но победы Пруссии в 1866 г. заставили признать пользу общественного приступа к разработке военных вопросов, и военно-научные общества, с центрами в столице и с разветвлениями в крупных гарнизонах, начинают создаваться во Франции, Австрии, Баварии. К началу XX века в Петербурге живую струю вносит Общество ревнителей военных знаний, которое удается организовать Е. Новицкому. Постепенно требования военно-научной тренировки распространились и на строевых офицеров, которых качали привлекать к докладам в своих частях.
Точно так же физическая культура — занятия гимнастикой, штыковым боем, плаванием, другими видами спорта — начавшая проникать в войска в середине XIX века, получила широкое развитие в армиях к началу XX века. Установилась система сосредоточения войск на летние сборы в лагерях. Пруссия стремилась отдавать предпочтение перед большими постоянными лагерями, с вечным маневрированием на изученной местности, подвижным сборам — учениям и маневрам войск с переходом каждый день на новый ночлег. Для производства обычных учений войска значительных гарнизонов широко применяли систему выезда утром по железной дороге на незнакомую местность с возвращением таким же путем вечером в казармы; однако постоянные лагери и в Германии не заглохли, так как они являлись более удобными, чем казармы, для производства многочисленных учебных сборов запасных и эрзац-резервистов.
Стремление к рационализации всего военного обихода ясно отражается в эволюции солдатского обмундирования. Уже Ллойд и Потемкин открыли в XVIII веке борьбу с солдатским париком — рассадником паразитов, неудобным мундиром с высоким воротником, открытым на груди, лосиновыми штанами. Их идеи нашли полное признание только в XX веке, когда появился френч, с массой тех самых карманов, против которых ополчались плац-парадные гении реакции. Знаменательно, что существенный шаг в рационализации формы — применение защитного цвета — был впервые сделан крестьянским ополчением буров. Русская армия начала войну 1904 г. еще в ярких белых рубашках, но всем понятные условия стрелкового боя заставляли русскую пехоту пачкать и красить свои белые рубашки всеми доступными способами. Летом 1904 г. русская армия уже облачилась в защитный цвет, что явилось сигналом и для других континентальных армий. Тогда как еще в 1831 г. начальство озабочивалось тем, чтобы теплые вещи в зимнюю кампанию контрабандой не попадали в войска и не портили их внешнего вида, в XX веке организованное снабжение теплыми вещами является уже нормой, что значительно повысила способность современных армий вести зимние кампании.
Рост обозов. Общая воинская повинность, поставившая в ряды солдат и представителей господствующих классов, выдвинула необходимость улучшения материальных условий жизни солдата не только в казарме, но и на походе. Возраставшее политическое значение мобилизованных масс вооруженного народа заставляло уделять крупное внимание его нуждам на войне. Пожалуй, в этой стороне эволюции первое место до начала Мировой войны принадлежит России, которой приходилось стремиться усиленными материальными заботами о солдате возместить недостаток политической подготовки широких масс. Царский солдат в XX веке мог воевать только с хорошо наполненным желудком. Но заботы о солдате приводили к росту обоза. Переход на довольствие солдата свежим хлебом, вместо ржаных сухарей, совершенный к началу XX века, являлся очень желательным, так как представлял самое действительное средство борьбы с желудочными заболеваниями и сильно понизил смертность на походе, но этот переход вызвал крупное увеличение обоза, так как свежий хлеб в полтора раза тяжелее сухарей; одна эта реформа увеличила количество повозок русского трехдивизионного корпуса на 324 повозки, не считая необходимости большей работы армейских транспортов. Пришлось ввести и полковые продовольственные повозки, необходимость коих была наглядно засвидетельствована войнами эпохи Мольтке: при отсутствии их войска реквизируют неопределенное число крестьянских подвод. Походные кухни представляют огромное удобство для войск; без походных кухонь войска едва ли могли бы дать те многодневные усилия, которых требуют современные операции; но они значительно увеличили длину походных колонн; во введении походных кухонь безусловное первенство принадлежит России.
Значительно вырос и санитарный обоз. Положение, подобное создавшемуся после сражения у Сольферино, когда раненые в течение нескольких суток не получали помощи, теперь не может повториться. Раньше сквозное ранение почти наверно вело к смерти от заражения крови, а в Мировую войну до 88 % раненых возвращались обратно в строй; в России этот процент был несколько ниже, но не от более слабого ухода за ранеными, а от недостаточной дисциплины и учета раненых в общественных лечебных заведениях. Эти военные достижения в области военной санитарии связаны, однако, с значительным ростом военно-санитарного тыла и с допущением к работе в тылу армии общественных организаций (Земский и Городской союзы). Эти общественные союз в России открывали возможность значительной утечки военнообязанных и вели к дальнейшему изменению отношения строевых к нестроевым в пользу последних.
Помимо забот о комфорте и лечении войск, количество колес в войсках значительно росло вследствие роста артиллерии. В эпоху Наполеона на 1000 штыков приходилось не более 2 орудий — всего 10 артиллерийских повозок с 50 лошадьми. В эпоху Мольтке на то же количество штыков приходилось 4 орудия — всего 28 артиллерийских повозок. Перед Мировой войной в германской армии на 1000 штыков приходилось уже 62/3 орудия — всего 47 артиллерийских повозок, 280 артиллерийских лошадей. Артиллерия количественно выросла за столетие почти в 5 раз. К этому в XX веке прибавился энергичный рост пулеметного обоза.
