Антология реалистической феноменологии - Коллектив авторов (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Но то что телесно, никогда не есть только телесно. Плоть от одного лишь тела отличается тем, что она является одухотворенным телом. Где плоть, там и душа. И наоборот: где душа, там и плоть. [403] Материальная вещь без души – это только тело, а не живая плоть. Духовная сущность без телесной плоти – это чистый дух, а не душа. Кто не хочет говорить о душе у растений, тот не может признавать у них также и плоть. В таком случае он должен использовать другое название, чтобы отличать эти живые субстанциальные создания от неживых. Мы познакомились с томистской концепцией души, которая – вместе с Аристотелем – видит в душе сущностную форму всего живого и различает различные стадии процесса придания формы, в зависимости от того рождается при этом только живая субстанциальная форма или также внутренняя жизнь и есть эта внутренняя жизнь только чувственная или также духовная. По степени развития различают растительную, животную и человеческую души (т. е. органическую, психическую и разумную души), причем находящаяся на более высоком уровне содержит тоже, что и более низшие, а также имеет свою специфику. Мы объяснили смысл формы [404] тем, что она придает сущему его сущностное назначение: в отношении мертвых материальных созданий здесь подразумевается только то, что определяет видовое своеобразие их субстанциального бытия, их особенность пространственной формы, пространственного наполнения, движения и действия, и духовный смысл, который находит выражение в специфике их пространственного языка формы. Отличительной особенностью живых форм по сравнению с неживыми является их субстанциально превосходящая сила, которая способна соединить и преобразовать уже наличные субстанциальные формы и образовать из них составную совокупность, содержит и совершенствует образованное единство формы в постоянном субстанциальном изменении. Ее «бытие – это жизнь, а жизнь – это субстанциальная форма в трех стадиях: преобразование исходного материала, собственное формирование и размножение». [405]
Необходимо отметить, что жизнь в этом смысле – бытие живых материальных форм в качестве живых – отлична от жизни чистых духов. Жизнь, связанная с материей — это становление сущего, которая может достигаться только в обладании своей сущностью, это жизнь «развивающаяся», находящаяся на пути к своей полной самости. Духовная жизнь – это раскрытие сущности в качестве деятельности завершенного сущего в своей сущностной форме. [406] Снова мы стоим перед аналогией: выражение жизнь не просто используется в двояком смысле, но имеет и здесь и там общий смысловой состав. Оба являются бытием в качестве собственного движения на основании своей сущности. Но в одном случае это движение, в котором сущее – как становящееся – приходит к самому себе; в другом это движение, в котором оно – как завершенное – выходит из самого себя, жертвуя собой, не оставляя и не теряя при этом самого себя. Оба отображения в большей или меньшей мере «участвуют» в жизненной полноте божественного бытия.
В качестве особенности души мы (вместе с Ядвигой Конрад-Мартиус) отметили тот факт, что она открыта как своеобразный бытийный центр живого существа и как скрытый источник, из которого она черпает свое бытие и достигает видимой формы. [407] Неживая материальная форма – это самодостаточная и независимая реальность, своеобразно и единообразно оформленная, но не возникающая из собственного центра, из внутренней сущности. В отношении конечного чистого духа также нельзя говорить о бытийном центре, поскольку он по природе не обладает ни связанным с ним самим внешним, которое соответствовало бы внутреннему и формировалось бы изнутри, не формируется из скрытого основы.
Вначале мы фиксируем смысл, отчего душа является бытийным центром живых субстанциальных форм – всего того, что «несет в себе силу для самоформирования». [408] Еще более непосредственное осуществление находит понятие души там, где внутреннее не только является центром и истоком внешней формы, но где сущее обращено внутрь, где жизнь есть уже не только субстанциальная форма, не где бытие в самом себе, всякая душа замкнута в себе, даже если вследствие связи с телом и со всем реальным миром не является отделенным «внутренним миром». Это уже только лишь чувственная душа, которая еще не обладает сравнимой с чистыми духами духовной жизнью. Ее душевная жизнь полностью связана с телом, она не возвышается над телесной жизнью в качестве отделяемой сферы самостоятельного значения. То что происходит с телом, чувствуется, ощущается; и это проявляется изнутри, из жизненного центра производится ответ движениями и инстинктивными действиями, которые служат сохранению и усилению телесной жизни. Но все же было бы неправильно, рассматривать душу животных лишь как «устройство» на службе тела, как подчиненную только телу. Здесь господствует равновесие между внутренним и внешним, в то время как у растений совершенно преобладает внешнее, у людей душа обладает в буквальном смысле отделяемой от тела жизнью. Животное есть телесно-душевное единство формы, его своеобразие выражено двояким образом, в телесных и душевных свойствах, и проявляется в телесном и душевном поведении. Оно ведет себя как эта совокупность в своей среде и в качестве совокупности, свойственным ему образом с ней сталкивается. Животное сталкивается со своей средой из самой внутренней точки своего бытия, где происходит изменение от внешнего воздействия к ответному поведению. Это живой центр, в котором все собирается и из которого все исходит: игра «раздражения» и ответа – это жизнь Я. Но оно не есть сознательное переживание и обладание свободной позицией – это Я передано и предоставлено «движению» своей жизни, оно лично не возвышенно изнутри и свыше.
3. Тело, душа, дух, «крепость души»
В человеческой душе это возвышение имеет место. Внутренняя жизнь здесь – это сознательное бытие, Я, бодрствующий, открытый духовный глаз которого смотрит наружу и внутрь: оно может сознательно воспринимать то, что приближается к нему и отвечать на это с личной свободой тем или иным образом. Я может это и может потому что, человек есть духовная личность, обладатель своей жизни в превосходном смысле личного «от-себя-обладания». Но он пользуется своей свободой не в полном объеме, но без остановки предается «событиям» и «действиям», как чувственная сущность. И в действительности он есть чувственная сущность и совершенно не способен формировать свою жизнь в целом для свободного действия. Созданный чистый дух только в том отношении ограничен в своей свободе, что он не обладает своим бытием из себя, но получает, получает в течение всей длительности своего бытия все новые дары. Вся созданная свобода – это обусловленная свобода. Но все же бытие чистого духа есть в полном объеме личная жизнь, свободное использование самого себя. Его познание, любовь и служение – и блаженная радость в познании, любви и служении —, все это получение и принятие одновременно, свободное пожертвование самим собой в этой подаренной жизни. Для человека существует только сфера свободы, которая не совпадает со всей полнотой его бытия. И душа здесь есть центр в новом смысле: посредник между духовностью и привязанностью к телесно-чувственному. Но принятое деление на три части тело-душа-дух нельзя понимать таким образом, как будто душа человека есть третья сфера, существующая наряду с двумя другими сама по себе, совершенно независимо от них: в ней самой встречаются духовность и чувственные привязанности и переплетаются друг с другом. Именно это отличает своеобразное бытие духовной души от чувственной души и чистого духа. Человек – это не животное и не ангел, потому что он и то и другое в одном. Его телесно-чувственные привязанности иные, чем у животного, и его духовность другая, чем у ангела. Об этом уже отчасти шла речь. Он воспринимает и ощущает, что происходит в его теле и с его телом, но это ощущение является сознательным восприятием и устремлено к тому, чтобы превратиться в понимающее восприятие тела и телесных процессов и в восприятие того, что «входит в умы» внешнего мира. Восприятие – это уже познание, духовное действие. В нем познающее относится к познаваемому, свое тело – не только внешний мир – становится предметом, хотя предметом особого рода; Я освобождает себя некоторым образом от тела и направляется, обладая личной свободой на свою телесность и чувственную сферу. «Некоторым образом», поскольку оно все же остается связанным с ними. Духовная жизнь всегда возвышается к новому из чувственного и обладает не собственной основой, но Я имеет возможность, очутиться в своем более высоком бытии и оттуда свободно взяться за нижнее. Она может полагаться, например, в качестве цели, чтобы в познании исследовать свое тело и свою чувственную жизнь. Она находит возможности, чтобы использовать тело и чувства как инструмент своего познания и деятельности, чтобы тренировать их для определенных целей и посредством этого делать из них все более совершенные орудия. Она также имеет возможность, подчинять чувственные побуждения, дальше отстраняясь от телесно чувственной жизни и тем самым прочно обосновываясь в духовной жизни. Духовная жизнь – это наиболее специфическая область свободы: здесь Я действительно способно нечто производить из себя. То, что мы называем свободными актами – намерение, волевое начало какого-то действия, решительное обращение к «возникающим» мыслям, сознательное прекращение хода мыслей, вопрос, просьба, исполнение, обещание, приказание, повиновение —, все это «дела» Я, различные по своему смыслу и внутреннему строению, но единые в том, что Я тем самым определяет содержание и направление своему бытию и, мобилизуя себя в определенном направлении и отдавая в избранном содержании переживания, «производит» в некотором смысле свою собственную жизнь. Вследствие этого оно не является творцом самого себя и безусловно свободным: ему дана свобода к самоопределению, и ему дана «жизненность», которая раскрывается в избранном направлении, и каждое действие является ответом на побуждение и принятие предложенного. Но все же в свободных актах остается своеобразие мобилизация-себя-самого, которая есть самая истинная форма личной жизни. Все волевое воздействие на тело и все формирующее вмешательство во внешний мир, которое использует тело как инструмент, основывается на том, что свобода не ограничена чисто духовной областью и что тело не есть замкнутое в себе сфера. Основание, на котором возникает духовная жизнь и свободное действие и с которым она остается связанной, само как субстанция дано ему в распоряжение, чтобы освещать формировать и использовать. Так телесно-чувственная жизнь человека сама становиться лично оформленной и составной частью личности. Но она никогда не перестает быть «темным основанием». Все более ее освещать и все сильнее формировать ее лично является продолжающейся всю жизнь задачей свободной духовности.
