Обнаров - Троицкая Наталья (книги бесплатно без TXT) 📗
– Ты стал разговаривать во сне. Ты перед кем-то оправдываешься, кого-то просишь снизойти, кому-то жалуешься, что не нужен, кому-то доказываешь, что неправы.
– Серьезно?! Я снов не помню! – беззаботно резюмировал он.
– Мы оба видим проблему. Давай искать выход. Например, возьми домработницу. Я хочу вновь видеть тебя занятым и безмятежно спящим. Хороший мой, ну, что ты молчишь?
Обнаров потянул за кончик косынки.
– Таечка, давай снимем. Надоели платки.
Жена строго посмотрела на него.
– Мы все решим. Обещаю! Только… – он наморщил нос, заискивающе улыбнулся. – Пожалуйста, давай все же снимем этот платок!
Тая не ответила. Он осторожно снял с ее головы косынку, погладил жену по мягкому ежику волос.
– К лету волосы вновь будут длинными.
– Хотелось бы. Марта Федоровна не могла на меня сегодня смотреть. Сразу начинала плакать. Хотя я теперь выгляжу много лучше, чем при выписке из больницы! Ты меня откормил. Вес почти пришел в норму. Внешний вид вполне приличный. Только бледная очень, да мешки под глазами с синевой.
– Она просто на нервах. Переживает за нас.
– Как я устала чувствовать себя недочеловеком! Если бы ты знал…
Она обняла его за шею, уткнулась носом в плечо.
– Что ты, родная моя, что ты выдумала?
– Снисходительность, жалость убивают меня. Я не настолько беспомощна, чтобы лить надо мною слезы! «Ах, Таечка, тебе тяжело держать чашку! Я подам тебе трубочку для коктейлей». «Ой, милая! Как хорошо, что теперь есть памперсы. Кстати, для взрослых тоже есть памперсы. Можно купить тебе, чтобы лишний раз в туалет не вставать!» Это просто невыносимо! Наташа еще держалась, но твоя мама… Я даже Егора на руках держу, не опасаясь уронить, а они про чашку чая с памперсами! К сыну меня так и не подпустили…
Он погладил жену по спине, крепко обнял.
– Успокойся. Все будет хорошо. Сердобольных теток я выставил за дверь, едва позволили приличия. Я им еще сделаю внушения.– Может быть, я напрасно все это? Может быть, родным полагается быть сердобольными, может быть, это называется заботой? Может быть, это потому, что я росла как волчонок? Одна. Совсем. После бабушки, до тебя, меня никто не любил. Никто-никто! И я никого не любила. Не было ни заботы, ни ласки. Единственное движение навстречу, знакомое мне, это нападение. Это въелось в кровь. Вероятно, люди так не живут.
Она затихла, замерла.
– Нет… Нет. Нет! Нет!!! – поспешно сказал Обнаров. – Тая, только не слезы!
Ладонями он вытер ей глаза, щеки поцеловал.
– Все перемелется. Все войдет в нужное русло. Это просто день такой, злой…
– Утешаешь… Я для тебя второй ребенок. Я перестала быть для тебя женщиной.
– А по-моему, ты просто не понимаешь, насколько быстро ты восстанавливаешься, насколько сейчас хороша и привлекательна и как мне трудно сдерживать себя.
– Костя! – она прикрыла его рот рукой.
Он перехватил руку жены, поцеловал запястье, ладонь, потом шею, спереди возле ямочки и возле ушка. Он нежно привлек жену к себе, мягко поцеловал в губы.
– Завтра Новый год. Хочешь, я увезу тебя на «необитаемый остров»? Только ты, я и Егор. Хочешь?
Мириады озорных солнечных зайчиков резвились на белоснежных сугробах, то бросаясь друг от друга на утек, то собираясь в бесшабашный хоровод искрящихся крохотных радуг. Свет дразнил, свет манил, свет завораживал бриллиантовыми брызгами, свет пробуждал в душе что-то доброе, нежное, задавленное серыми угрюмыми городскими буднями. Свет стаей резвых белок несся наверх по снежным вензелям сосновых крон, заставляя серебряные шубы сосен искрить на солнце, переливаясь. Засыпанные снегом поля, сонный зимний лес, чистая, точно именно к Новому году умытая бездонная синь неба, хрустальный морозный воздух – все сегодня было особенным, с неуловимым оттенком сказки, в которой добро обязательно побеждает зло, желания исполняются, и все живут долго и счастливо.
По узкой, очевидно, поутру прочищенной дороге машина уверенно пробиралась к деревне.
– Таечка, красотища-то какая! Не то, что пропитанная смогом и реагентом Москва!
Обнаров со счастливой улыбкой посмотрел на жену, сидевшую рядом, с сыном на руках.
Она виновато улыбнулась в ответ, поправила сынишке шапочку.
– Как ты умудряешься не застрять на этой ужасной дороге?! И потом, я все думаю, как мы сквозь метровые сугробы к дому подъедем. Опять же, дом промерз насквозь. Когда еще нагреется… Вовлекла я тебя в эту авантюру, теперь каюсь.
– Не надо переживать. Это наше маленькое приключение.
– Костя, ты не злишься на меня?
– Я люблю тебя.
Не выпуская из виду дороги, он обнял жену, прижал к себе и поцеловал.
У околицы их встретил единственный в деревне рыжий пес по прозвищу Тишка, совершавший ежедневный обход владений, и увязался за машиной до самого дома, ожидая, как всегда, получить столичный гостинец.
Едва слышно прошелестев шинами по тщательно расчищенной дорожке к дому, автомобиль замер у самого крыльца.
– Так, я не понял. А где обещанное приключение?! – не скрывая недоумения, сказал Обнаров. – Кто снег-то разгреб? Не иначе, Галимские. Таечка, вы с Егором посидите, а я посмотрю, что в доме творится. Если отопление в порядке, трубы не разорвало, включу котелок, и в тепло, к Галимским, поедем. Я быстро.
– Костя, мы с тобой! У меня предчувствие какое-то странное.
Подхватив сына на руки, Тая решительно вышла из машины.
– Таечка, двери заперты. Какое предчувствие?! Успокойся. Сядь в машину. Замерзнешь, – говорил Обнаров, отпирая входную дверь.
Но жена не послушалась.
– Я с тобой! – упрямо повторила она.
– Паникерша… Теперь что-то и я волноваться начал, – пробормотал он и из холодной пристройки распахнул дверь в жилое помещение дома.
Против обыкновения, дом дохнул на них живым уютным теплом и вкусным запахом еды.
– Что за…
Обнаров включил свет.
– Костя, как же это? – растерянно пробормотала Тая.
В центре комнаты был накрыт щедрый новогодний стол с полагающимся шампанским, домашним грузинским вином, тушеным с яблоками гусем, всевозможными салатами, котлетами, укрытой зеленым лучком еще теплой картошкой и, конечно же, обязательными мандаринами. Справа от стола, в углу, стояла елка – настоящая красавица, украшенная несколькими блестящими шариками и гирляндами разноцветных лампочек. Коробка с елочными игрушками стояла под елкой, точно тот, кто наряжал елку, оставил хозяину закончить начатое. В камине аккуратной пирамидкой были сложены дрова. Оставалось только спичку поднести.
Обнаров подошел к столу, взял лежащий поверх гуся листок бумаги, вслух прочел:
– «Счастливого Нового года, ребята! Любви, здоровья, удачи! Жаль, не дождался, надо успеть до Гринвича на нулевой меридиан. Повезу новый год в Европу. Подарки под елкой. Вино на столе – подарок от Талгата Сабировича. Ваш Дед Мороз, в миру Сергей Беспалов. Р.S. Моя Снегурочка Ольга тоже вас обнимает и поздравляет. Жаль, мобильной связи здесь нет…»
Обнаров растроганно перечитал записку, нервно провел рукой по лицу.
– Серый… Ну, сукин кот!!! Он же в Лондон на Новый год собирался.
– Костя, как же они узнали?! Какие же они молодцы! Костенька, даже не верится! Нам устроили настоящий праздник!
– Вот это подарок! – с чувством сказал Обнаров.
Он взял у жены начавшего капризничать сынишку. Тая обняла их обоих.
– Как я рада, что мы здесь! Этот дом – волшебный! Здесь точно крылья вырастают!
Она сбросила шубу, раскинула руки в стороны и, смеясь, закружилась по комнате.
– Как елкой чудесно пахнет! Как я люблю Новый год!
Обнаров с улыбкой абсолютно счастливого человека смотрел на жену, и в его глазах появлялись озорные искорки.
Он положил сынишку на диван и стал снимать с него пуховый комбинезон.
– Я срочно, непременно хочу за праздничный стол! Я очень голодная! – требовательно заявила Тая. – Я почему-то все время голодная!
– Сейчас-сейчас. Мы с Егором уже почти готовы.
