Обнаров - Троицкая Наталья (книги бесплатно без TXT) 📗
Обнаров вышел из подъезда, прищурился от яркого солнца и искрящегося инея, поправил ребенку шарф, чтобы тот закрывал рот и нос. Морозный воздух штурмом ворвался в легкие. Хрусткий снег скрипел под ногами.
– Тридцатник к вечеру выжмет. Егор, как думаешь? – подмигнул он сынишке.
Он открыл переднюю правую дверцу.
– Таечка, держи нашего Бармалея.
Тая взяла сына на руки.
– Ой! Костенька, как же он вырос! Мой родной, мой любимый сыночек, как же я по тебе истосковалась!
В ее глазах моментально появились слезы.
– Тая, ты крепче держи его. Он переворачиваться будет. Он уже хорошо ползает.
Обнаров захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль.
– Господи, как же я много пропустила! Карапуз мой, любимый, какой же ты стал большой, все понимаешь, – она склонилась к ребенку, стала целовать его щечки.
– По-моему, он очень на тебя похож. Будет просто потрясающе красивый парень.
– Нет, Костик, он на тебя похож. Глаза не мои. Глаза-то твои.
– Хочешь сказать, я тоже поучаствовал?
– И нос.
– Мой длинный нос?! Никогда!
Тая с умилением смотрела на ребенка, трогала его за ручки, гладила по щечкам и слезы бежали по ее щекам.
– Таечка, смотри, делегация!
Наташа и Марта Федоровна подошли к машине и постучали Тае в стекло. Она приоткрыла дверцу.
– Таечка, хорошая моя, дай обниму тебя. Какая же ты молодец! – трогательно лепетала Наташа.
– Я сейчас опять заплачу, вы уж не ругайтесь, – виновато произнесла Марта Федоровна и поцеловала Таю в щеку. – Как я рада, дети, за вас. А Костенька-то, он же как ожил!
– А Костенька сейчас ругаться будет. Вы нам все тепло на улицу выпустили, – строго сказал Обнаров. – Закрывайте дверь! Официальный прием мы устроим позже. Все-все! Наташа, поддержи мать!
Он плавно тронул с места, посмотрел на жену. Их взгляды встретились.– Я люблю тебя, – мягко сказал он. – Я очень сильно тебя люблю.
Пока Обнаров готовил обед, на огромной двуспальной кровати Тая играла с сыном. Мальчуган резво ползал, живо реагировал на погремушки, заводную машинку, бросался разноцветными резиновыми колечками, потом собирал их и складывал в банку, откуда с каждым добавленным кольцом доносилась приятная мелодия. Он сам старался садиться, а когда это не получалось, упрямо повторял попытку вновь. Он скоро понял, что играть сидя проще, когда под спиной есть опора, подполз к матери и сел, привалившись спинкой к ее боку. Однако прилежное сопение с разбором всяческих пирамидок длилось не долго. Улучив момент, карапуз пустился от матери наутек к краю кровати, где и был пойман, обцелован и, получив порцию щекотки, возвращен в безопасное место. Затея ему понравилась, бессчетное количество раз он пробовал удирать, и Тая порядком устала перетаскивать сына с места на место. Наконец, взяв за лапу зеленую надувную лягушку, он притащил ее к матери, погладил, поцеловал и, прижав к себе, совершенно чисто произнес: «Капа!»
– Костя, ты слышал?! – с восхищением спросила Тая у вошедшего в комнату мужа.
– Это он «ква» так говорит. Раз лягушку взял, значит, кормить пора. Пойдем, Таечка, покормим нашего богатыря, – он подхватил на руки сына, прижимавшего к себе лягушку. – Пойдем, пока все горячее. И надо его спать укладывать. Иначе перегуляет, капризничать будет.
Сын обернулся, протянул ручонку к Тае.
– Мама… Мама там? Мама сейчас покормит тебя вкусным супчиком, а потом баиньки.
– Иду, мой хороший! – Тая помахала сынишке рукой, потихоньку встала с кровати, пошла следом, и было заметно, что от занятий с ребенком она физически очень устала.
На кухне Обнаров посадил ребенка на колени, повязал ему на шею пестрый клеенчатый фартучек, дал в правую руку чайную ложку, на стол посадил лягушку.
– Костя, я боюсь его кормить, – честно призналась Тая.
– Ничего страшного. Суп я измельчил в блендере, так что жевать ему нечего. Корми, не бойся. Только смотри, он, бывает, ложку укусит и держит, назад не потяни, десну поранишь. У него два верхних зуба режутся, он любит чего-нибудь покусать.
– Как же ты с ним запросто! А я… Ой, у меня, кажется, руки дрожат!
– Смеешься – уже хорошо! – ободряюще улыбнулся Обнаров. – Завтра я возьму детский стульчик у Беспаловых, так что кормить Егора будет удобно, даже на руках держать не надо. Главное, лягушку не забудь накормить. Я заметил, что кормление этого зверя обостряет Егору аппетит.
Так, с шутками, они кормили малыша, потом Обнаров отнес его в ванную, умыл и насухо вытер личико полотенцем.
– Теперь обязательно на горшок, чтобы обойтись без лишней стирки.
Засыпал Егор под колыбельную мамы, впервые за свои почти шесть месяцев.
– Ты знаешь, Костя, у меня такое стойкое ощущение, как будто Егор только что родился, именно таким большим, – говорила Тая за обедом. – Нет, не бойся. Я не сошла с ума. Мне так страшно признать, что почти полгода он жил без меня! Как же ты справлялся с ним? Как же тебя на все хватало? Ты и работал, и ко мне летал, и с Егором сидел, и есть готовил, и стирал…
– Нимб у меня уже появился?
– Не надо иронии. Я просто хочу сказать, что горжусь тобой, и что мне с тобою очень повезло.
– Спасибо.
– Очень вкусный суп, Костя. Но доесть я не могу. Мне слишком много. Я допью витаминный коктейль от доктора Михайловича, и на этом – все.
Обнаров тут же поднялся, взял у жены тарелку, а на ее место поставил другую с рисом и паровой котлеткой. Из кухонного шкафчика он достал бутылку красного вина, разлил по бокалам.
– Прежде чем отказываться от второго блюда, попробуй хотя бы кусочек. Но сначала вино. Давай по капельке. Для аппетита. Теперь уже не натощак. Это настоящее грузинское вино. Свое. Кладезь минеральных веществ и витаминов. Мне Зураб Гагурия подарил. Это с его виноградника.
– Это тот красивый седой грузин, режиссер, который тебя зовет «дорогой моему сердцу Константин»?
– Да. Он просил нас пить это вино за твое здоровье, – Обнаров коснулся своим бокалом бокала Таи. – За твое здоровье! – несколько торжественно произнес он.
Обед был вкусным, и Тая не жалела хвалебных слов для мужа, хотя ограничилась ложкой риса да пару раз укусила котлетку. В конце трапезы она все же не удержалась, сказала:
– Я не буду спрашивать, как неприспособленный к жизни человек, который не умел даже поджарить яичницу, мог научиться готовить так вкусно, скажи, когда же ты все это приготовить успел?
– Пока вы с Егором играли. Это все не так долго, оказывается. Часа полтора…
Она задумчиво смотрела на него.
– Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
Он взял ее руку, поцеловал.
– Я обещаю тебя и дальше приятно удивлять.
– А все-таки, Костя, одной вещи не хватает.
– Какой?
– Постоянных телефонных звонков.
– Точно!
Они рассмеялись, вспомнив, что неугомонный телефон портил им тихие семейные посиделки.
– Я отключил телефон. Мобильный тоже. Есть ты, я и Егор. Все остальное неинтересно.
Тая потрепала его по волосам, едва прикасаясь тонкими пальчиками, погладила по щеке.
– Надо же, мой муж – максималист.
Он улыбнулся, взглянул на жену потемневшим, с поволокой, взором. Она отдернула руку, точно обожглась.
– Так! – он отвел взгляд, чуть смутился, посмотрел на часы, – Егор проспит еще часа два. Тебе обязательно нужно отдохнуть.
– После вина у меня просто слипаются глаза, и я боюсь, что до кровати уже не дойду.
– У тебя есть я.
Обнаров взял жену на руки.
– Даже если наше непредсказуемое правительство издаст закон, запрещающий носить жен на руках, я обязуюсь нарушать его регулярно.
Уложив жену в кровать, Обнаров заботливо поправил ей подушку, снял с ног тапочки, шерстяные носки и укрыл одеялом. Она поймала его за руку.
– Костя!
Он приложил палец к губам, заглянул в кроватку. Сынишка спал, раскинув ручонки в стороны, с каким-то особенным довольным выражением лица. Обнаров лег поверх одеяла, обнял жену, чмокнул в не прикрытое одеялом плечо. Тая улыбнулась, погладила мужа по руке.
