Музыкальный приворот - Джейн Анна (книги .TXT) 📗
— Хочу и смеюсь, — отреагировал дядюшка, не сильно любивший старшую сестру, и повернулся к молоденькой жене. — Да, Олечка?
— Что? — поморгала длинными ресницами девушка, которая в это время усердно заигрывала с Нинкиным крестным.
— Я прав, птичка моя? — с нежностью поглядел на нее дядя Виктора Андреевича.
— В чем? — никак не могла взять в толк девушка.
— В моих словах, ласточка.
— В каких?
— Твоя Олечка не способна быстро оценивать ситуацию и давать ответы на простейшие вопросы, старый пень, — отозвалась тут же Эльза Власовна.
— Не ссорьтесь, не ссорьтесь! — мигом встрял дядя Витя, который хотел поддержать хотя бы видимость теплой семейной встречи.
— А ты только этого и ждешь, — отпила из бокала пожилая женщина и тут же скривилась, — ну и вино! У какого местного барыги ты его покупал, Виктор?
— Это коллекционный дорогой напиток, — прекрасно понимал Нинкин папа состояние Раскольникова, зарезавшего старушку-процентщицу. За этот рубиново-красный алкогольный напиток, он, Виктор Андреевич, отдал кучу денег.
— Его что, долго и бережно коллекционировали местные пьяницы, прежде чем продать тебе? — с такой брезгливостью понюхала бокал тетушка, будто в нем находились продукты жизнедеятельности Кота.
— А мне нравится, — задумчиво произнес шурин дяди Вити, пробуя вино вслед за Эльзой Власовной.
— А я и не удивлена. Тебе и Наташа нравится, — с улыбочкой посмотрела пожилая тетя на свою племянницу.
— Ну да, а что? — не заметил подвоха глуповатый шурин. Наташу, свою жену, он очень любил.
— А то. Вкуса у тебя нет, — никогда не любила племянницу Наталью Эльза Власовна, — вот всяческие гадости тебе и нравятся. Вкусы меняются, безвкусица — никогда. Это, милый мой, про тебя.
Виктор Андреевич довольно захихикал. То, как подкалывала людей тетя, ему очень нравилось. Правда, до тех пор пока дело не касалось его самого.
Пока хозяин дома вел милую беседу с главной гостьей, остальные приглашенные перешептывались между собой, сплетничая и обсуждая последние новости.
— Тетя Эльза очень сильно напоминает мне Нину, — прошептала одна из кузин моей подруги на ухо другой девушке.
Они сидели на другом конце стола и не боялись быть услышанными.
— И мне тоже, — согласилась та. — Две стервы: старая и молодая. Только одна прикрывается маской.
— А второй это уже не надо, — хихикнула одна из клана Журавлей, отправляя в рот целую ложку какого-то дорогого и вкусного салата.
— Тетя Сонечка, очень вкусно, — умудрилась прощебетать она полным ртом, а потом добавила шепотом своей соседке: — Какая гадость.
Родственницы прислушались к веселому смеху обсуждаемого ими объекта: в это время кто-то из мужчин интересовался, «Не нашла ли его племяшка-очаровашка себе жениха?» Девушка отвечала, что, «конечно же, нет» и у нее «нет времени на всякие глупости».
— Нет, ну ты смотри, какая эта Нина! Прямо вся из себя, недотрога! — гневно прошептала девушка, поедавшая салат. Она училась в том же университете, где и Катя с Ниной. — Будто мы не знаем, что она парней, как перчатки, меняет.
— И как только люди ее за ангела принимают? — поддержала процесс перемывания косточек вторая Нинкина кузина. — Эта крашеная кукла — стерва. И точка.
— Значит, она точно крашеная? — обрадовалась девушка с салатом, которой Нинка упрямо втирала, что «это ее натуральный цвет волос».
— Точно, точно!
На беду этих молодых сплетниц, их разговор Нина все-таки услышала и в этот же вечер решила разнести про них не самые приятные слухи.
Пока хозяйка дома ухаживала за гостями и рассказывала им о блюдах, а Виктор Андреевич помогал ей в этом нелегком деле и выслушивал похвалы от родственников, один из кузенов Виктора Андреевича начал развлекать остальных удивительно долгой и нудной историей о том, как он однажды подшутил над друзьями. Он нанял актеров из агентства розыгрышей, чтобы те изобразили бандитов с оружием и в шутку взяли его друзей в плен.
Помахивая бокалом, мужчина громко и отрывисто говорил:
— Значит, я и друг мой Вася наняли этих актеров, нехилую сумму им отвалили, между прочим…
Эльза Власовна, которая только что раскритиковала почти все блюда, сервировку и даже Кота, высунувшегося из-за арки, громким шепотом дополняла его незамысловатый рассказ. Дополнений, правда, ее племянник не слышал, иначе бы предпочел замолчать.
— Отвалили мы нехилую, ребята, сумму этому агентству…
— Лучше бы хорошему психиатру заплатили, — задумчиво произнесла тетя Эльза. — Пользы было бы куда больше.
— А агентство, ребята, называется «Гадость». Ну, вроде как, знаете, сделал гадость — сердцу радость…
— У некоторых это смысл жизни, знаете ли… — кивнула на родственника пожилая женщина под ехидные тихие смешки гостей. Она явно намекала на рассказчика.
Виктор Андреевич опять криво улыбнулся. Он с самого детства любил, когда над двоюродным простоватым братцем подтрунивали. «Вот глухая тетеря! Неужели не слышит? А наши молодцы, — имея в виду Журавлей, подумал он, — и не говорят же кузену, что тетка его передразнивает!»
— Мы, ребята, с менеджером агентства договорились, когда его актеры приедут. Нам с Васькой надо было, чтобы они прибыли точно в семь вечера в ресторан один. Называется «Золотой петух». Там мы с друзьями и собрались. Дружки наши веселятся, а мы с Васьком ждем. Даже пить не стали…
— Крайне странно, — вставила реплику тетушка, — мир скоро перевернется!
— Ждем-ждем-ждем. Их все нет, — продолжал Нинкин дядя, удивленный, что его слушают практически все гости. — Нам даже друзья говорят: «Мол, чего вы не пьете-то?»….
— У меня такое чувство, что в том ресторане собрались форменные алкоголики, — поделилась мыслями с родственниками Эльза Власовна все тем же шепотом.
— И тут наконец врываются актеры! Все в черном, на мордах маски, в руках автоматы! Игрушечные, правда, но все равно страшно, ребята! Актеры давай орать: «Всем лежать! Руки за спину!» Наши друзья тут же улеглись на пол, а мы с Васьком едва ли не лопаемся от смеха. Но тоже послушно под стол ползем, чтобы, значит, не поломать игру. Эти, в масках, вокруг нас скачут и орут бешено, убить обещают…
— Вот же идиоты. А если бы среди этих несчастных, кто умудрился стать другом моего племянничка, были больные сердцем?
— Они нас так двадцать минут на полу держали, — захлебывался смехом Нинкин родственник, — и только потом один умник догадался, что к чему! Что это подстава чья-то!
— Это не он умник, это все остальные подозрительные, — трагически закатила глаза тетя Эльза.
— Кто там меня все время перебивает? — почувствовал неладное рассказчик и обернулся. — Ну что за лошадь? Чтобы ее перекосило… — вообще-то брат дяди Вити грешил на одну из невесток, поэтому и выразился так фривольно.
— Мне очень приятно быть перекошенной лошадью, дорогуша, — хрипло произнесла Эльза Власовна.
— Ой, — повернулся к ней племянник, расплескав вино в своем бокале, — простите, я же не знал, что это вы! Тетя! Вы же совсем на лошадь не похожи!
Та смерила его пронзительным взглядом, но промолчала.
— А давайте лучше тост поднимем! — спохватилась хозяйка дома. — За нашу большую и дружную семью!
Родственной беседе и потенциальному тосту помешал звонок в дверь.
— Кого там принесла народная молва? — не страдал избыточной вежливостью дядя Виктора Андреевича, впрочем, как и все Журавли.
— Не открывай, Витя, — поддержала брата его родная сестра, демонстрируя высший культурный пилотаж, — гони в шею — здесь же все свои.
— Правильно, — поддержал ее еще кто-то из родни. — Нечего кормить чужих!
— Культу-у-уруа, — протянула Эльза Власовна, откидываясь на высокую мягкую спинку стула. — Никто из вас, — обвела она пристально голубыми глазами своих родственников, — никто из вас не сможет стать приличным интеллигентным человеком. Как говорит мой садовник, быдлом рождаются, а не становятся. Это, друзья, про вас.
На тетушкины обидные слова никто не отреагировал.
