Музыкальный приворот - Джейн Анна (книги .TXT) 📗
Дядя Витя развел руки, словно бы говоря, что он никого не ждет, а кого там принесло, он и понятия не имеет. С расставленными в разные стороны руками он и пошел в холл. Его не сильно волновало, кто это там нежданно-негаданно нагрянул. Принимать нового гостя хозяин дома не очень-то спешил, решив про себя, что скорее всего он просто последует совету своей сестры.
Каково же было его удивление, когда он увидел на небольшом экранчике видеоглазка, которым решил в кои-то веки воспользоваться, не кого иного, а этого самого недомерка, игравшего на гитаре дурацкую песенку, посвященную его дочери!
«Да за что мы все охране деньги платим?! Пускает всякую дрянь в элитный подъезд! И как он посмел проникнуть в наш дом?» — подумал про себя снова начинающий злиться Нинкин папа, рывком распахивая дверь. Он решил по душам поговорить с синеволосым поклонником Ниночки и показать ему, где раки зимуют.
— Ты! — с кровожадностью в голосе обратился хозяин квартиры к наглому парню, который стоял, беспечно прислонившись к стене, и развязно жевал жвачку.
— Что я? — кивнул ему гость.
«Хмырь в сережках. Крутым, наверное, себя считает», — тут же отметил наличие пирсингов дядя Витя. Он очень не любил подобного вида парней, выделяя всех неформального вида молодых людей в категорию «гнусь уличная». Осмотрев барабанщика группы «На краю», Нинкин родитель решил удостовериться, кто имеет честь стоять перед ним и подпирать плечами стену.
— Келла, да? Ты — Келла? — спросил Виктор Андреевич зачарованным тоном, будто перед ним предстал джинн из сказки.
— Ну да, — заинтересованно посмотрел на него нахальным взглядом молодой человек, не переставая жевать. — А вы кто такой?
— Корова жвачная! — взревел дядя Витя, пораженный наглостью синеволосого, имея в виду не себя, а незваного гостя. Вопрос парня он вообще пропустил мимо ушей.
— Странное у вас имя, — не спешил отлепляться от стенки парень, — но если хотите, я буду вас так называть.
— Я тебе сейчас назову! — совершенно позабыл Виктор Андреевич, что у него в доме сидит куча гостей, которая будут очень рада любому скандалу. — Я тебя, щенок, сейчас на пельмени изрублю!
— Вы чего, дядя? — устало потер виски Келла. — Пьяный, что ли?
— Я тебе не дядя, молокосос! Ах ты, гнида ты ушастая! Я тебе покажу пьяного, урка! — почему-то перешел глава семейства на блатной жаргон. — Пошел вон! Или я тебя с лестницы спущу!
— Да я вообще-то к Нине, — не хотел уходить просто так синеволосый. Засовывая руки в карманы кожаной куртки, он поглядел на дядю Витю и сделал для себя неожиданное открытие: «А мужик на королеву похож определенно. Глаза — один в один».
— Я тебе покажу к Нине! Я тебе сейчас такую Нину покажу, сволочье синее! Ты меня весь день достаешь! — пуще прежнего разорался хозяин квартиры и стал надвигаться на барабанщика.
— Я вас вообще в первый раз вижу, — немного отступил к лестнице молодой человек, — дядя, вы что, буйный? Ниночку позовите.
— Что там такое? — выглянула на гам Софья Павловна, встревоженная шумным поведением мужа. — Кто к нам пришел?
— Погань к нам пришла! — ткнул широким пальцем в предплечье Келлы Виктор Андреевич. — Не было печали — черти накачали!
— Но это не погань, милый мой, это всего лишь молодой человек, — удивленно разглядывала Келлу мама Нинки. — А вы к кому?
— Я к Ниночке, — очень смиренно сказал барабанщик, поняв, что эта кроткая с виду женщина не будет на него наезжать. — Она дома? Я ей сегодня несколько раз цветы посылал и звонил, но она трубку не берет.
— Так это ты подарил эти чудесные цветы? — всплеснула руками женщина. — Ты такой галантный! Как тебя зовут, мальчик?
— Келла, — не стал называть настоящее имя парень, потому как не очень сильно его любил.
— Проваливай из моего дома, гад! — заорал на него опять Виктор Андреевич, видя, как положительно настроена к этому кретину супруга.
— Как ты разговариваешь с Ниночкиным поклонником! — кинула на мужа укоризненный взгляд Софья Павловна. — Пожалуйста, давай потише — гости беспокоятся.
— Гости не беспокоятся, — раздался вдруг сзади них хриплый контральто, принадлежащий Эльзе Власовне, которая решила самолично проверить, что является причиной воплей в доме племянника, — гостям крайне интересно узнать, куда делись хозяева дома? Вы абсолютно бестактные. Кого вы там держите на пороге, дорогие мои?
«Сейчас она увидит это синеволосое чучело в сережках и точно на нас всех обозлится за то, что мы этого урода в дом притащили», — с отчаянием подумал дядя Витя, зная любовь противной тетушки ко всему консервативному и ненависть к авангардному и современному. Ему тут же очень живо представилась сцена, в которой строптивая тетка тут же уходит из их дома, заявляя, что «не вынесет такого позора — находиться в одном месте с такой неформальной канальей».
— Ну-ка, ну-ка, — поправила стильные очки на серебряной цепочке Эльза Власовна, легким движением худой руки отодвинув грузного племянника в сторону. Она увидела Келлу, который в этот момент последними словами обзывал друга Кея, подавшего идею зайти к любимой королеве на огонек. Бабка в длинном парчовом платье ему очень не понравилась. Она, по мнению молодого человека, напоминала смесь Бабы-яги и Маргарет Тэтчер.
За спиной царственной старушки маячила фигура Нины, которая смотрела на Келлу с не меньшей ненавистью, чем ее папа. Во-первых, девушка никак не могла забыть паука, во-вторых, не могла вспомнить других событий, произошедших вчерашней ночью, а в-третьих, понимала, что сейчас старая жаба устроит скандал по поводу того, что к ним в дом заходят всякие непонятные личности. А злить тетку никак нельзя — иначе в таком случае сильно обозлится и папа, у которого большие планы на наследство старой перечницы. Нина лихорадочно соображала, что «синильному рылу» тут понадобилось и как его выпроводить из дома с наименьшими последствиями.
«Проклятая Альбина, не могла в меня Кеечку моего влюбить. Теперь этот клоун будет мне жизнь отравлять», — думала она, и счета, которые девушка собиралась предъявить экстрасенсу, все росли и росли.
— Кто это, Витя? — спросила пожилая женщина, разглядывая синеволосого, чувствующего себя экспонатом в музее. — Я не припоминаю его среди своих родственников.
— Дверью ошибся, — буркнул тот, не желая разъяснять тетке, кто такой Келла и почему он, Виктор Андреевич, очень сильно его ненавидит.
— Ты не умеешь врать, дорогой мой племянник. По крайней мере мне. Кто вы таков, господин с синими волосами?
Келла немного затравленно поглядел на Эльзу Власовну и произнес:
— Парень… э-э-э… Ниночкин.
— Ниночкин парень, значит? — хмыкнула тетя Эльза и почему-то двумя пальцами коснулась ярко-синих прядей, падающих на лоб молодого человека, словно бы проверяя — настоящие или нет. — Тогда заходи к нам на обед, коли так. Соня, я надеюсь, у вас в доме найдется лишний прибор?
— Конечно, — прощебетала удивившаяся Софья Павловна, — найдется, и не один.
Со стороны грубоватой и язвительной Эльзы Власовны такое гостеприимство было просто чудом из чудес!
— Но, тетя, он сильно спешит, — опешил Нинкин отец, которому совершенно не хотелось кормить за свой счет какого-то голодранца вызывающего вида, — и не может…
— Я сказала, что может — значит, может. И точка, — отрезала тетушка и плавным движением руки пригласила Келлу в столовую, откуда выглядывали заинтересованные Журавли. — Поздоровайся со своей Ниной, мальчик, — разрешила она Келле, которому больше всего на свете хотелось расхохотаться. К тому же мальчиком его не называли с шестого класса средней школы.
Синеволосый, под гневным взглядом папы и дочери, галантно поцеловал своей светловолосой королеве руку, а та костяшками пальцев попыталась вдавить ее в лицо барабанщика, но он ловко уклонился.
— Ты что тут затеял? Я тебя убью, — прошипела ему на ухо Нинка, одновременно обтирая кисть прямо о новенькие обои, — слышишь?
— Слышу. Я тоже тебя люблю, — весело улыбнулся ей Келла и в очередной раз подумал про себя: «Демоница».
