Учебные часы (СИ) - Ней Сара (читать книги полностью .TXT) 📗

Я подавляю стон.

Он не в моем вкусе, он не в моем вкусе, он не в моем вкусе.

— Мне действительно было необходимо надевать этот дурацкий наряд?

 Ему нужно убрать руку, пока я не опозорилась.

— Нет, — мурлычет он. — Конечно, нет, но я думаю, что это было бы не справедливо быть единственным, кто демонстрирует товар.

— И я попалась на эту удочку.

— Крючок, леска, грузило. Каждую минуту рождается простофиля, — говорят его губы, в то время как его пальцы, наконец, путешествуют, чтобы погладить мои бедра.

— Ты называешь меня наивной?

— Нет, но я надеюсь, что ты простофиля, потому что я такой.

— Ну, это чуточку странно.

Воздух вокруг нас такой же плотный, как связки на его шее, как его жесткая длина, прижимающаяся к моему бедру, напрягаясь внутри спандексного костюма.

— Один, — начинает он отсчет, постукивая ладонью по коврику. — Два.— Его голова опускается. — Три. Победителю достаются трофеи.

Склонив голову, его язык неторопливо скользит в ложбинке между моих полных грудей; от выреза моего купальника он  проводит языком до самой ключицы. Медленно. Сексуально. Покусывает и посасываетмою ключицу.

Нежно. Горячо.

Влажно.

О, милый малыш Иисус, святая мать ...

— Остановить, — задыхаюсь я, когда он облизывает мою шею. — Себастьян, остановись, — снова задыхаюсь я. Боже, это слишком, слишком хорошо. — Правило номер девять: Не делай этого, если действительно не имеешь это в виду.

— О, я, блядь, имею это в виду, — рычит он мне в шею, его язык объявляет войну каждой клеточке моего тела. За ухом. Через ключицу. Мое ноющее, отчаявшееся тело.

— Я не это имела в виду. Я не думаю, что смогу это сделать. Не с тобой. Мне очень жаль.…

Так же сильно, как я хочу его, хочу его тело и хочу чувствовать его на себе—я не могу этого сделать. Я просто не могу сделать то, что он делал с бесчисленным количеством других женщин, которые были до меня, если я не продумала это до конца. Спонтанные связи больше не по моей части.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, его лицо непроницаемая маска.

— Не извиняйся. Я понял. Я остановлюсь.

Я даже не понимаю, что задерживаю дыхание, пока не отпускаю его, воздух выходит из моих легких разочарованным вздохом. Глупая, глупая Джеймс, думала, может, он скажет что-нибудь другое. Думала, может, он попытается переубедить меня.

Думала, может…

Нет.

Он промолчал.

Вместо этого он смотрит на меня, оценивая. Разглядывает меня. Снова опускает голову и касается губами уголка моих губ. Одна сторона, потом другая, слишком нежно, чтобы мое сердце не рыдало от сожаления. Нежно целует меня в висок. Щеку. Уголок моих глаз, заставляя их закрыться.

Здесь. Вот здесь-мое любимое место для поцелуя: нежная кожа под нижними ресницами.

— Ты можешь сказать, что не можешь, — напевает он мне в ухо. — Но тебе ведь это нравится, Джим?

Я выдавливаю из себя предельно честное и хриплое:

— Уф, да.

Боже да.

— Мне повторить? — мурлычет он.

Да, пожалуйста, подтверждаю я, кивая.

Он делает. Осыпает крошечными поцелуями эту нежную кожу. Нежные поцелуи. Заботливые. Один за одним, ритмичное биение моего сердца в такт ритму его великолепных губ.

Теплые полные губы нежно прикрывают мой рот, и на доли секунд мои глаза открываются, желая увидеть этот нежный момент между нами. Запомнить его.

Глаза Себастьяна закрыты. Высокие скулы. Губы—о, эти губы-покоятся на моих, ждут. Ищут. Просят.

Я отвечаю, медленно раздвигая губы и нерешительно исследуя его язык. Они смешиваются. Сливаются. Кружатся, пока мы оба не начинаем стонать.

— Боже, Джеймс, Я хочу…

Его большая рука нежно гладит меня по внутренней стороне бедра, пробегает по бедру и по дешевому полиэстеру моего плохо сидящего черного купальника, в то время как его губы ласкают мой рот. Вверх к моей чувствительной груди. Водя указательным пальцем по их нижней части, он лениво водит им взад и вперед по моей чувствительной плоти, пока я не выгибаю спину, желая, чтобы он прикоснулся ко мне.

Сделай что угодно, что угодно, со мной. Желая большего. Желая большего, чем несколько чувственныхпоглаживанийна полу спортзала.

Я всхлипываю, когда его рот прерывает контакт.

— Да, Себастьян? Чего ты хочешь?

Меня. Скажи, что хочешь меня. Скажи, что хочешь встречаться со мной, проводить со мной время и узнавать меня. Не просто заниматься со мной сексом на холодном полу спортзала.

Только скажи, и я твоя.

— Джеймс, малышка, я хочу ехать на тебе до самого секс-города.

Подождите.

Что?

Он ведь не мог сказать этого?

— Что ты сказал?

Глубокий смешок сотрясает его грудь.

— Мне всегда хотелось потрахаться на этих матах. Назови это безумной детской фантазией. Ты согласна?

Это официально: он придурок, и момент испорчен.

— Серьезно, Оз? Я понятия не имею, что на это сказать, но нет. Нет, я не хочу заниматься сексом на этих матах. Это не то, что я ожидала от тебя услышать.

Его пальцы убирают прядь волос с глаз.

— А что ты ожидала?

Я издаю короткий саркастический смешок.

 — Я думала, что нравлюсь тебе.

— Ты мне нравишься.

— Нет, Оз. Я думала, что нравлюсь тебе. Достаточно, чтобы… — о боже, как бы это сказать. — Достаточно, чтобы хотеть чего-то большего. На прошлой неделе, когда ты встречался с Сидни, это немного задело мои чувства.

Теперь он слегка отстраняется, его длинное, твердое тело все еще парит надо мной.

— Черт, я знал, что ты ревнуешь.

Я считаю до трех, что бы успокоиться.

— Я не говорила, что ревную, я сказала, что это задело мои чувства.

— Ты просишь меня связать себя обязательствами с тобой, Джеймс? Потому что я не думаю, что готов быть связанным одним человеком.

Мы лежим неподвижно. Неподвижные, тяжело дышащие, поглощенные ледяной реальностью, которую  он только что обрушил на нас обоих. Проходит несколько мгновений, не знаю, сколько именно,  прежде чем я пытаюсь оттолкнуть его.

Это такое жалкое усилие, его твердая масса не сдвигается с места.

— Связанным? Нет. Все, что я сказала, что думала, что нравлюсь тебе больше, чем какой-то трах на грязном полу спортзала. Ты никогда никуда не приглашал меня, и ты дважды встречался с моей соседкой по комнате.

— Второй раз был несчастным случаем.

Я съеживаюсь, не осознавая до этого момента, как сильно я на самом деле интересуюсь им, как сильно он мне нравится. И не просто нравится, а очень нравится. В старомодном смысле, в  стиле влюбленность в мальчика на  детской площадке. Бабочки, сексуальные фантазии, мечты, забота, смайлики.

Все ощущения.

Все они.

Я испытываю к нему сильнейшее в мире влечение, испытываю к нему боль, о которой даже не подозревала.

— Мы даже не должны быть здесь сейчас, — он стонет в мои волосы, лаская их своей огромной ладонью, вдыхая жизнь в мой висок.

Мои глаза закрываются, слезы грозят пролиться из уголков, пока я слушаю его небрежную болтовню.

— Это была ошибка. Если кто-то из команды узнает, их подкалываниям не будет конца.

— Тогда зачем ты привел меня сюда?

Он пожимает плечами, все еще лежа на мне.

— Ты проиграла пари.

— Это единственная причина?

— А какая еще может быть причина?

Какая еще может быть причина?

Глава 23.

«Я после секса шлепнул ее по заднице

и оставил отпечаток руки на ее ягодице.

Я сказал ей, что это все равно,

что оставить пятизвездочный отзыв».

Себастьян

— Слышал, ты на днях был в тренажерном зале с той библиотекаршей.

Ко мне подходит один из моих товарищей по команде, мокрый после душа, одно полотенце переброшено через плечо, а другое обернуто вокруг талии.

— Ага.