Grunge Pool Drive 85 (СИ) - Куприянова Марьяна (мир бесплатных книг txt) 📗
========== XI. Я все видел ==========
Комментарий к XI. Я все видел
Megadeth — Trust
Megadeth — 13
Megadeth — Crush ‘Em
Led Zeppelin — Dust In The Wind
Led Zeppelin — Achilles Last Stand
https://i.ytimg.com/vi/OE28BZWgJf0/maxresdefault.jpg
http://novinite.ru/media/images/2015-12/photo_verybig_19822.jpg
— Ну, Сара, как мы поживаем?
— Паршиво, — отозвалась я, вяло приподнимаясь в постели.
Изучив мой характер за полторы недели, доктор Фергюсон лишь доброжелательно усмехнулся в ответ на мою грубость.
— А ты вспомни, как плохо было в самом начале, и нынешнее положение покажется тебе манной небесной. Тут к тебе в гости просятся, кстати. И очень настойчиво.
— Кто?
— Глава спасенного тобой семейства. Поблагодарить хочет. Пускать его?
К середине второй недели моего пребывания в больнице, раны, оставленные вскрывшимися волдырями, почти затянулись и выглядели как красноватые пятна. Это, в принципе, приемлемо, по сравнению с тем, как оно выглядело ранее.
— Впускайте. И всех остальных, кто придет, тоже. Надоело затворницей быть.
— Кое-кто очень обрадуется. Ладно, я ухожу. Не забывай пить таблетки. И от мази не отказывайся. Знаю, что надоело. Но надо довести лечение до конца. Я зайду завтра утром.
Фергюсон вышел, и через минуту на его месте появился невысокий мужчина, поджарый, с седыми висками, но на лицо не очень старый, лет сорока пяти. В руках он держал гигантскую плетеную корзину, забитую овощами и фруктами. Рассматривая его, я позабыла о том, как сама выгляжу.
— Сара Фрай? Бедняжка… — приблизился он. — Меня зовут Джеймс, я пришел, чтобы поблагодарить тебя… за спасение своих близких. Раньше к тебе не пускали, и я не мог… мне сказали, ты сама запретила, чтобы кто-то приходил. Не представляю, сколько боли тебе пришлось перенести!
Его голос полнился искренним состраданием, мужчина не мог оторвать жалостливого взгляда от моего лица на протяжении всей своей речи. Когда он закончил, я безрадостно спросила:
— Неужели все так плохо?
— О чем ты?.. — осекся он и потупил глаза.
— Вы знаете.
— Бедное дитя! Мне тебя очень, очень жаль. Но я безмерно тебе благодарен!.. Если бы ты в тот вечер не проезжала мимо!..
— Они еще в больнице?
— Линду выпишут завтра, это моя жена, а Глория и Макс еще останутся здесь ненадолго. Мы обязательно придем к вам все вместе еще раз!
— Я тоже скоро выпишусь. Надоело мне здесь.
— Ах да! — он, казалось, так опешил от моего вида, что совсем забыл о корзине. — Прими это в знак моей благодарности. Я в любом случае оставлю это здесь, откажешься ты или нет.
— Ладно уж, — усмехнулась я. — Вон там поставьте.
Выпроводить Джеймса оказалось куда сложнее, чем я думала. Но это было только начало. Гости повалили, как из рога изобилия, заставив меня пожалеть о снятии запрета на посещение. Привыкшая к боли, собственному уродству и уединению, теперь я терялась, когда надо было снова общаться с людьми, которые так или иначе задерживали взгляд на красных пятнах, недавно бывших ожоговыми пузырями.
Сперва меня навестили Патрик и Гвен, затем ребята из тату-салона, и все приносили что-то с собой, так что угол палаты оказался вскоре заставлен. А вечером, когда время посещения кончилось, несмотря на запрет врача ко мне прорвались несколько гонщиков — Тревор, Саймон и Генри, только что с тренировки. Как ни странно, им я была рада больше всего, ведь они напомнили мне о Гранж Пул Драйв, по которому я, оказывается, так скучала.
— Мне тоже однажды лицо обожгло открытым огнем, — задорно сказал Саймон, присаживаясь на край больничной кровати. — Ничего страшного, видишь? Все равно я красавец, все зажило.
Остальные захохотали и тоже подошли ко мне.
— Да уж, красавец, конечно. Не слушай его, Сара.
— Мы тебе там кое-что принесли. Вижу, что не первые.
— Да, поставьте в общую кучу. Спасибо вам, ребята. Так скучаю по Гранж Пул Драйв… по всем вам!
Я действительно была тронута их визитом даже более, чем ожидала. Они единственные, кто не причитал по поводу состояния моей кожи, а махнул на это рукой.
— Так давай мы тебя украдем и свозим туда!
— Ты идиот, что ли? — возмутился Генри. — Сбрендил. Кто ее отпустит? И кстати, где твои ожоги? Я вообще ничего не вижу.
— Не видели вы меня неделю назад, — усмехнулась я, осматривая их воодушевленные лица.
— А ты молодцом держишься, Сара.
— Уотербери тобой гордится.
— Уотербери?
— Ну да. Теперь ты герой.
— Да ну вас, выдумщики!
— Серьезно! Не веришь?
— Ты тут телевизор не смотришь, что ли?
— Видела один репортаж, но… я думала, все уже забыли.
— Уотербери — городок не столь большой, чтобы подобные события забывались быстро. Эта авария всколыхнула город.
— Кадры с места крушения… — Саймон не договорил.
— Я с самого начала знал, что наша Сара — прочная девочка.
— Без сомнений!
— Больно было? — скривился Тревор.
Я молча покивала, изменившись в лице.
— Ничего-ничего. Железо в огне закаляют. Теперь тебя ничем не возьмешь.
Мне вдруг жутко захотелось спросить их, как отреагировал Гектор на случившееся со мной, говорил ли он что-нибудь, переживал? Но смущение не позволило мне осыпать гонщиков вопросами. Им не нужно даже догадываться о моих чувствах к восемьдесят пятому. На самом деле я была рада, что он не пришел и не увидел меня в таком состоянии. Ни тогда, ни на следующий день, ни после.
Чем ближе был день моей выписки, тем чаще я думала о Гранж Пул Драйв и в частности о Соулрайде. Я вспоминала, как во время сильной боли все это вылетало из моей головы, не оставляя и следа. Так ли сильно мое чувство к нему? Эта авария что-то во мне изменила. Я никак не могла понять, что именно, но продолжала анализировать.
Меня одолевало сильное и противоречивое желание встретиться с Гектором, но, вспоминая, как я выгляжу, я отбрасывала эти мысли. Тем не менее, во мне тлела робкая надежда на то, что через пару мгновений Соулрайд зайдет в мою палату в самой обычной одежде, как тогда, в забегаловке, и без всякого притворства улыбнется мне, назовет по имени, обнимет и успокоит. Сладкие грезы, далекие от реальности… Сколько бы я ни прислушивалась к шуму снаружи, сколько бы я ни вставала с постели, чтобы выглянуть за дверь, Гектора там не было и не могло быть.
С горькой усмешкой на губах я возвращалась в постель и включала музыку, за последние недели ставшую моей спутницей еще прочнее, чем ранее. Песни Megadeth и Led Zeppelin долгие дни помогали мне справляться с болью, от которой тишина становилась ненавистна, невыносима. Вместе с этой музыкой я прошла то, чего не пожелаю врагу, подобно губке она впитывала мои страдания и теперь всегда будет напоминать о тех минутах и часах, когда хотелось скорее умереть, и больше — ничего.
Мной овладела меланхолия. Да, выходит, я ошибалась. Во многом. Мнила себя стратегом, ослепленная самоуверенностью, пользовалась людьми, строила планы… И все ради того, чтобы привлечь внимание Гектора. Это моя самая главная ошибка. Предположить, будто такая, как я, может вызвать у него интерес.
Будь это так, разве продолжил бы он скрывать свои чувства после того, как я оказалась в больнице? Если бы я хоть что-то значила для него, разве не пришел бы он меня навестить? Я переоценила себя и свои силы. Все, кому я действительно важна, приходили сюда, даже чертов Патрик. Все это убого и несправедливо.
Преступная жалость к себе породила во мне неприязнь ко всему окружающему, особенно к стенам больницы, где я столь дорого заплатила за свою смелость. К моменту, когда ожоги превратились в гладкие розовые пятна, а брови и ресницы заново отросли, я была уже не в силах находиться взаперти. Собрала кое-какие вещи, переоделась и ускользнула, выгадав момент, когда Фергюсон совершал плановый обход, а Джессика отошла в туалет, оставив регистратуру пустовать.
