Grunge Pool Drive 85 (СИ) - Куприянова Марьяна (мир бесплатных книг txt) 📗
Не считая Гектора красивым, я, тем не менее, с вожделением пялилась на него. Его неприкрытая сексуальность впечатляла. Мне нравилось, как он двигается, как выглядит при ходьбе его длинные гибкое тело с длинными конечностями, как он стоит на одной ноге, натягивая на другую высокий гоночный сапог, как хлопает кого-то по спине, взмахнув рукой, как садится в кабину болида, надевает шлем и в последний раз оборачивается на механиков, едва оголив жилистую шею, прежде чем дать по газам.
От ребят с работы я узнала о Гекторе новые подробности. Оказалось, он живет в Уотербери с рождения, но в гонки пришел далеко не сразу. Сначала он отучился в местном вузе, получил техническое образование и благополучно устроился работать инженером на электростанцию в нескольких милях от города. Услышав это, я была поражена. Как — Соулрайд — инженер? Но меня заверили, что так все и было, в интернете можно почитать его полную биографию и множество интервью, которые он охотно дает.
— Раньше гонки для него были просто хобби, — поведал Дуглас. — А потом он бросил работу ради своего увлечения. Кто бы на его месте поступил иначе? Гектор создан для Формулы-1. Мы все рады, что он правильно расставил приоритеты. Радостно видеть, когда человек находит свое место в жизни и получает от этого удовольствие.
Тут я с ним согласилась. В мои планы не входило изучать биографию Соулрайда или читать интервью с ним. Он и без этого был в моей голове постоянно. И я могла только надеяться на то, что это взаимно.
В один теплый вечер, когда небо уже розовело, предвещая безоблачный закат, я ехала по загородной трассе, доставляя заказ. Фактически имелись дома и за пределами Уотербери, но мое начальство настаивало на том, что и туда можно и нужно прокатиться. Для меня это не представляло тяжести, но некоторые жаловались, будто нас заставляли ходить туда пешком.
Удивительное по красоте небо плыло над моей головой, розоватое, воздушное и матовое. Дорога была практически пуста, но я все равно ехала у обочины. Здесь совсем другой скоростной режим, рисковать не хотелось.
В гармонии с собой я крутила педали и наслаждалась ощущением, которое дарит встречный ветер, воображая, будто скоро Гектор сдастся первый и заговорит со мной. Но неожиданно мою идиллию вспугнул автомобиль, на огромной скорости обогнавший меня. Мне показалось, что он чуть меня не задел, и я насторожилась, глядя вслед синему седану, который стремительно удалялся.
Я не видела, что произошло, но услышала громкий хлопок, будто лопнул огромный резиновый пакет, после чего машина заюлила и снесла ограждение, вылетев за пределы трассы. Там она по инерции перевернулась несколько раз, с жутким грохотом подпрыгивая, покачнулась, стоя на боку, и опрокинулась днищем вверх. Не веря своим глазам, я как можно сильнее утопила педали, но расстояние все еще было огромным. На такой скорости они успели далеко уехать, а я выбивалась из сил, преодолевая это расстояние.
Я не вполне осознавала, что происходящее — реальность. Мне не было страшно до того момента, как в груде металла занялось пламя, и легкий дымок взвился на фоне нежно-розового неба. Я заклинала всех известных богов, чтобы кто-нибудь кроме меня проезжал сейчас мимо, но никого рядом не было. Подъезжая, я не могла оторвать глаз от последствий аварии, ноги со вспухшими венами подкашивались, и я упала с велосипеда.
Автомобиль, а точнее, то, во что он превратился, уже пылал. Огню не нужно много времени, я слышала, как он плотоядно потрескивает в салоне. Превозмогая боль, я поднялась с земли и швырнула свое тело к машине. Ноги и руки слушались плохо, я никогда не была в подобной ситуации и просто не знала, что делать. Еще хуже было, что никто не мог мне помочь.
За разбитыми окнами я разглядела несколько окровавленных лиц — женщина за рулем и двое детей сзади. Находясь без сознания, они в неестественных позах распластались по потолку, оказавшемуся теперь внизу. Хуже всех выглядела женщина. Ее лицо напоминало кровавую кашу, должно быть, из-за удара головой об руль.
— Черт бы тебя побрал…
От страха, беспомощности и вида крови я сама не заметила, как заплакала. Дверцы не поддавались, ни одна не могла открыться, их просто заклинило из-за деформации.
— Сука! Сука! Давай же!
Я взвыла. Огонь занимался все ярче, все задорнее, он обжигал мне руки, нагревая металл, так что ногти быстро стали черными, а ладони — багровыми. Языки пламени облизывали тела пострадавших, и я с ужасом ожидала, что вот-вот услышу сладковатый запах горелого мяса, но пока что только едкие пары бензина щипали мне глаза и вызывали тошноту. Огонь потрескивал, и мне даже в голову не пришло, что автомобиль может взорваться в любую секунду.
Я ударила ногой в остатки стекла, кинжалами торчащие из оконной раны. Осколки осыпались на землю, но устранить их полностью было невозможно, а тащить через них тело было чревато вспороть его глубокими ранами. Я быстро сбросила с себя ветровку и постелила на раму, по пояс влезла в салон, схватила женщину за безвольную руку и потащила на себя. Лицо обдало таким жаром, что ресницы и брови скрутились и почернели, а губы потрескались.
Медлить было нельзя, и, не жалея себя, я оттащила окровавленное тело подальше, к обочине. Оно было таким тяжелым, будто весило центнер, и безвольным, как мешок с овощами. Не проверяя пульса, я бросилась обратно, заметив, что выпачкалась в чужой крови.
С детьми оказалось гораздо проще, девочка и мальчик были худенькими, к тому же не пристегнутыми. На вид я бы дала им не более десяти лет. Я без проблем оттащила их дальше, чем предполагаемую мать, и с ужасом осмотрела свои черные трясущиеся руки.
Неужели все? Я справилась? Но какой ценой?
Самое опасное было позади. Тела не подавали признаков жизни, но, проверив сонную артерию у каждого, я убедилась в наличии слабого пульса и выдохнула. В горле першило от гари, меня крупно трясло. Едва я убедилась, что пострадавшие живы, особенно дети, волна адреналина схлынула, позволив боли от повреждений овладеть моим телом. Оставалось сделать еще одну важную вещь, и я кинулась к велосипеду, чтобы схватить телефон.
Пальцы не слушались, без толку скребли по сенсорному экрану, который не срабатывал и не снимал блокировку. Сотовый выпал из рук в траву, и мне захотелось растоптать его, но тут, прищурившись из-за пелены в глазах, я увидела неподалеку несущийся к нам автомобиль. Облегченно подумала — подмога — и повалилась на землю, чтобы лечь, как требовало того охваченное жжением тело, и сухо закашлялась.
Груда металла не спешила взрываться, и я, осторожно перевернувшись с бока на спину, осознала, как быстро все сделала. Причиной тому не была моя природная собранность или способность трезво мыслить в ситуации стресса. Я просто сильно испугалась и действовала, почти не думая, ведь промедление могло стоить жизни кого-то из них.
Едва подъехали люди, я провалились в черную пустоту и вынырнула из нее уже на больничной койке. В глаза ударил свет, жмуриться оказалось больно. Я моментально вспомнила все, что случилось, ясно понимая, что это был не сон. Моргнув несколько раз, я почувствовала, что глаза воспалены, и побоялась представить, как это выглядит. Лицо пекло, и, судя по ощущениям, кожа на нем превратилась в подпекшуюся корочку. Открывая рот или напрягая лоб, я ощущала характерную стянутость, будто меня обмазали глиной и дали ей застыть. Я попробовала прокашляться, но и тут горло отозвалось щекочущей болью.
— Восемьдесят пять, — сипло произнес чей-то голос, но точно не мой. — Восемьдесят…
Разговаривать было тяжело, но терпимо. Я приподнялась, чтобы осмотреть руки. Их вид меня испугал. От кончиков пальцев почти до локтей все было красноватым, будто обваренным. Кожа жирно блестела, вероятно, от какой-то противоожоговой мази. Я коснулась щеки и скривилась, насколько это было возможно. Лицо тоже покрывал тонкий слой прозрачной мази.
Откинув покрывало, я увидела на себе больничную тунику и босые целехонькие ноги, если не считать небольших ссадин на коленях. Отсутствие кого-либо в палате позволило мне подняться с постели. К моему удивлению, стояла и довольно крепко, а потому уверенно зашагала к двери, чтобы найти хоть кого-то, кто сообщит мне, что случилось с теми, кого я вытащила. Я не собиралась ждать, пока кто-нибудь явится ко мне по своему желанию, я хотела грозно заявить о себе и узнать свое положение.
