Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
– Мисс Мэтисон, вы влюблены в Захария Бенедикта?
Мгновение Джулия колебалась, потом подняла глаза и, глядя прямо в объектив, сказала с тихой безыскусной улыбкой:
– Кто раньше, кто позже, но почти все женщины нашей страны воображали, будто влюблены в Захария Бенедикта. Теперь, когда я его узнала, – добавила она чуть дрогнувшим голосом, – я очень хорошо понимаю этих женщин. Он… – Джулия поколебалась, явно подыскивая верное слово, и затем просто сказала: – В такого человека любой женщине очень легко влюбиться.
Зак нажал на кнопку перемотки и заново просмотрел два ее последних ответа. Но тщетно он искал хотя бы малейший намек на обман и предательство. Он видел лишь предельно искреннюю женщину, обладающую при этом также незаурядным мужеством и выдержкой. Словом, всеми теми качествами, которые так ему нравились в ней там, в горах Колорадо.
Продолжая убеждать себя в том, что он просто не заметил чего-то самого главного, что у Джулии была какая-то скрытая и, несомненно, очень уважительная причина для того, чтобы вести себя подобным образом перед миллионами телезрителей, Зак вставил в видеомагнитофон вторую кассету. На этот раз он уже уселся поудобнее и собрался с силами, ведь они ему, несомненно, понадобятся для просмотра сцены, которую он и без того никогда бы не смог забыть. Его унизили, поставили на колени, избили, и все это потому, что он совершенно потерял голову из-за хитрой маленькой интриганки, которая… Которая не побоялась перед всем миром признаться ему в любви.
Зак так углубился в свои мысли, что прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что происходит на экране. Но вот он увидел самого себя, повернутого лицом к стене, и мексиканских федералов, надевающих на него наручники. Чувствуя, как непроизвольно напряглось все тело, как бы вновь переживая испытанное тогда ощущение, Зак тем не менее заставил себя смотреть на экран. В аэропорту царила полная неразбериха. Все визжали и кричали, и тот, кто снимал, постоянно перемещал камеру, пытаясь следовать за голосом женщины, которая в истерике взывала к полицейским, чтобы те не делали кому-то больно.
Зак подался вперед, глядя в изумлении, как Джулия пытается протиснуться сквозь полицейское заграждение, крича: «Не делайте ему больно! Не бейте его!» Он видел, как Ричардсон схватил ее за плечи, пытаясь оттащить назад. Видел, как она плакала навзрыд, будучи не в силах отвести взгляд от того, что происходило с ним и вокруг него. Камера снова переместилась, и теперь в кадре был он сам и Хэдли. Первые несколько секунд Зак просто не мог понять, что происходит, но потом до него дошло, что Хэдли завладел обручальным кольцом, которое федералы достали из его кармана при обыске. Камера проследила за Хэдли, который направился к Джулии, потом на экране показалась ее протянутая рука… Зак, естественно, не слышал слов, но зато прекрасно видел, как рыдания Джулии перешли в самую настоящую истерику.
Зак наполовину привстал при виде ее искаженных мукой черт, затем заставил себя снова сесть и смотреть на то, что, как он знал, за этим последовало. Все произошло именно так, как он запомнил… Мексиканские копы потащили его к выходу, и Хэдли заставил их остановиться, когда они оказались совсем рядом с Джулией. Тот, кто снимал на камеру, явно набрался смелости и подошел чуть ли не вплотную к ним, потому что даже звук теперь слышался отчетливо. Впрочем, Зак и так все отлично помнил. То, что сказал Хэдли, на всю жизнь отпечаталось у него в мозгу.
«Мисс Мэтисон, я был непростительно груб с вами. Я так и не поблагодарил вас за сотрудничество. Если бы вы не помогли нам организовать эту встречу, мы, возможно, так никогда и не поймали бы Бенедикта».
Зак помнил, что его словно окатили ледяной водой, а теперь он видел, как на экране его искаженное болью лицо вмиг сменила дикая ярость, и он вырвался из рук федералов, охваченный единственным желанием – как можно скорее оказаться подальше от этого места…
И тогда начался кромешный ад, и оператор-любитель запечатлел это. Внезапно Зак оказался на коленях и на него обрушился град ударов… Все было так, как ему помнилось, за исключением одной детали – теперь он мог видеть происходящее в правом углу экрана.
Зак встал и подошел ближе к телевизору, чтобы разглядеть получше. Джулия явно потеряла над собой контроль. Когда его начали бить, она набросилась на Хэдли и вцепилась ногтями ему в лицо. Она била его кулаками, пинала, в то время как Ричардсон пытался оттащить ее от него. Но Джулия все же успела дважды ударить Хэдли ногой в пах. Потом федералы потащили Зака к выходу, а Джулия потеряла сознание и обмякла на руках Ричардсона.
Зак заставил себя перемотать пленку и еще раз пересмотрел ее. Только на этот раз он не спускал глаз с лица Джулии, и то, что он увидел, заставило его сердце сжаться от боли. Когда Зак доставал из конверта письмо, его руки предательски дрожали.
«Дорогие мама и папа, дорогие Карл и Тед!
К тому времени, как вы получите это письмо, вы уже будете знать, что я уехала к Заку. Я не рассчитываю, что вы оправдаете мой поступок или что вы простите меня, но я хочу объяснить вам, чтобы, возможно, однажды вы бы по крайней мере смогли меня понять.
Я люблю его.
Я бы хотела привести вам более веские причины своего побега, но так и не смогла ничего придумать – других причин у меня просто нет. И возможно, это потому, что все остальное для меня просто не имеет значения…
После того как я уеду, вы все услышите еще многое о Заке. Пойдут ужасные слухи, злобная клевета репортеров и людей, которые никогда его не знали. Мне так жаль, что вы с ним не знакомы. Поскольку вы не сможете его узнать, я хочу оставить вам кое-что от него, что позволит вам хоть краешком увидеть того человека, каким он на самом деле является. Это копия письма. Очень личного письма от него ко мне. Часть его я зачеркнула, но не потому, что, прочитав эти строки, вы бы изменили о Заке мнение, нет, просто там упоминается человек, который оказал нам обоим очень большую услугу. Когда вы прочтете письмо Зака, я думаю, вы поймете, что человек, который его писал, будет любить и защищать меня до последнего. Мы поженимся, как только окажемся вместе…»
Зак откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему было мучительно больно, и в то же время он чувствовал в себе щемящую нежность. Он видел искаженное болью лицо Джулии, когда на него надевали наручники, и слышал ее нежный голос во время их единственного телефонного разговора.
– Я так тебя люблю… Я не могу запретить себе любить тебя… Не поминай имя Господа всуе, милый. Тебе не раз придется обращаться к Нему, когда я буду рядом. Будешь молить Его о том, чтобы я давала тебе поспать и перестала рожать детей…
Зак еще несколько недель назад понял, что она солгала ему насчет беременности, но тогда он подумал, что это лишь одна из уловок, чтобы заманить в капкан.
Все остальное было правдой.
Джулия в Колорадо, играющая с ним в снегу… лежащая ночами в его объятиях и отдающаяся ему с такой беззаветностью и любовью, что это сводило его с ума… Джулия с сияющими глазами, музыкальным смехом, безупречно правильной речью и детской улыбкой.
Он все еще помнил, что чувствовал, когда она лежала в его объятиях в ту последнюю ночь, накрыв ладонью его сердце, когда она говорила ему, что любит его… он все еще видел, как потемнели от сочувствия ее глаза, когда он рассказал ей глупую историю о том, как учительница отказалась с ним танцевать… «Я бы никогда тебе не отказала, Зак…» Он помнил, как все лицо ее озарялось, когда она говорила о том, что чувствует, глядя на взрослых женщин, которые учатся читать…
«О, Зак, это все равно что держать чудо на ладони!»
Если бы ей не пришла в голову безумная мысль навестить его вероломную бабку и не смерть Тони Остина, то ничего бы не произошло. Она бы не разуверилась в нем. Она бы не сломалась… Теперь Зак это понимал. Ричардсон сказал, что первый удар не повлиял на ее решимость. Лишь второй оказался роковым.
