Чёрный лёд, белые лилии (СИ) - "Missandea" (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Она долго плелась, закутавшись в бушлат, по оживающему в ночной темноте полку, на этот раз почему-то ни разу не сбившись с дороги.

Всё же было так хорошо, ну куда, куда он всё время девается?!

Конечно, Таня не была удивлена, что девочки не спали. Такой час вовсе не считался ранним (как, в общем-то, и любой час в армии). И всё-таки для пяти утра они были чересчур бодры.

Рут, полностью одетая, оживлённая, гладко, более тщательно, чем всегда, зачёсывала назад волосы. Её документы были аккуратно разложены на лежанке.

— Ты куда? — сонно нахмурилась Таня, ища глазами Валеру. Рутакова бросила на неё косой взгляд и, не отрываясь от причёсывания, сквозь зубы ответила:

— Откуда. Ходила по делам.

Ну, её ответ Таню нисколько не удивил. Разве от неё чего другого дождёшься? Но вот Машка, бодро вбежавшая в землянку с раскрасневшимся от умывания лицом, повергла Таню в ступор. Правда, спросить она ничего не успела: вслед за Машкой вошла и Валера. Ну, слава Богу, хоть эта не одета и никуда не собирается.

— Лисёнок? — воскликнула она удивлённо. — Мы и не ждали тебя так скоро…

— А я вот, — слабо улыбнулась Таня. — Нам бы поговорить надо.

Валерины глаза сразу приняли испуганное оленье выражение.

— Откуда ты?.. Ты всё знаешь? Нет, нет, давай потом, Танечка. Не сейчас. Я пока не могу, — покачала Валера головой. — Вот девочки уедут… — она осеклась на полуслове и замолчала.

— Куда уедут? — сощурилась Таня и обернулась к Машке. — Маша, ты куда?

Кое-как прилаженная дверь землянки распахнулась, и внутрь заглянул серый, уставший солдат. Посмотрел в какой-то список и мрачно пробормотал:

— Соловьёва, Широкова. Готовы? С документами на выход, жду вас.

Таня испугаться не успела: быстро метнулась к своему вещмешку, достала документы, проверила болтающийся на шее жетон, кое-как оправила форму, оглянулась на девчонок в растерянности:

— Это куда нас?

Машке, казалось, того и надо было: глаза её привычно загорелись, и торопливые слова сами полились из её губ:

— Мы, представляешь, может будем участвовать в самом настоящем секретном задании!

— Ты бы помолчала, Широкова, — шикнула на неё Рут, но Машка и не подумала остановиться.

— Вот, они только что забирали Валеру и Рут, и Валера сказала, что это всё очень секретно, но она скажет мне по очень большому секрету. Вот, там сидит наш майор Никитин и ещё какой-то тип, и они на тебя смотрят и спрашивают. И чтобы туда попасть, нужно говорить по-иностранному, и я ведь умею, и вон Рут тоже умеет, сразу на двух, но я всё равно думаю, что я лучше, я ведь не такая скучная, а Валера не умеет, поэтому она никуда не попадёт.

— Таня, да ведь и тебя заберут, — вздохнула Валера.

— Ой, это будет плохо, — помотала головой Машка. — Ты смотри, не соглашайся. А то к нам с утра товарищ старший лейтенант пришёл, посмотрел подозрительно и сказал так таинственно, я ещё ничего не поняла, что я, мол, подозреваю, что вас куда-то дёрнут; ну так вы сидите тихо, никому ни слова, и Тане самое главное не говорите, может, её тогда и не выдернут... А потом как раз Валеру и позвали.

Закончив, Машка широко улыбнулась, будто получила на экзамене пятёрку. Рут закатила глаза. Валера, молчавшая до сих пор, вдруг встала и в сердцах бросила резкое:

— Да ты… Дура ты, Машка!..

Кажется, до Широковой стало что-то доходить. По крайней мере, рот её широко открылся и глаза округлились. Правда, Тане теперь никакого дела до этого не было.

Вот как, значит. Я тебя не отпущу больше, Соловьёва, значит.

Сам, значит, непонятно куда, а она сиди.

Как же.

— Прекрасно, — зло пробормотала Таня. — Вот молодец... Что, так и сказал — Тане не говорите?

— Да ведь он как лучше хотел, — жалобно отозвалась Валера, цепляясь за Танину руку.

— А как лучше? Откуда он знает, как лучше? — взвилась Таня. — Он же наверняка будет там! А я пока здесь отсижусь — это как лучше?

— Да он прав! Мы уже чуть не потеряли тебя! — воскликнула Валера вдруг необычайно громко. — И ты думаешь, что сможем пережить это ещё раз, да? Думаешь, сможем?

— А я, думаете, смогу? — запальчиво ответила Таня. Замолчала, тяжело дыша.

Нет, это не выход. Ссориться — это не выход. Они ведь и правда чуть не потеряли друг друга.

— Ладно. Ладно, простите, — уже беззлобно выдохнула она, садясь на край лежанки и пряча лицо в ладонях. — Просто всё это… неожиданно и так… так обидно. Он мне не сказал, он…

— Он просто хотел сберечь тебя, Таня, — уже мягче добавила Валера, садясь рядом.

— И я хочу сберечь всех вас. Это всё, чего я хочу. Ты ведь понимаешь, что я всё равно попробую?

Валера не ответила, только кивнула. А потом вздохнула, встала, порылась в своём вещмешке и подала Тане тонкую сине-зелёную затрёпанную полосочку — Сашкину фенечку.

— Она правда приносит удачу, Танечка. Именно тебе. Не снимай, хорошо? — попросила Валера, глядя на Таню со смертельной тоской в глазах, будто у неё последнее отнимают.

— Хорошо, — прошептала Таня, обнимая подругу.

Полк занимал большую территорию, и до блиндажа начальника разведки было далековато, так что их согласились подбросить. Они с Машкой выехали, когда небо на востоке чуть подёрнулось светло-розовой дымкой. Первый раз за всё время своего пребывания на фронте ехали не в трясущемся, насквозь продуваемом кузове, а в уютной, тёплой кабине шофёра, куда вместились вдвоём. Весело стучали по просёлочной дороге колёса, весело разгоняли фары грузовичка предрассветную темноту, весело болтала, не умолкая, с молчаливым водителем Машка. Таня одновременно волновалась, сердилась и даже чуть-чуть злорадствовала: ну что, Калужный, хотел избавиться от неё, да? Как бы не так!

Привезли их в какую-то самую захудалую часть полка. К этому времени уже совсем рассвело, показалось из-за низеньких верхушек деревьев не греющее, но приветливое солнце, и всё вокруг заиграло новыми красками, стало веселей. Даже мрачноватый шофёр, которого Машке в конце концов удалось развеселить своими сельскими историями, на прощание пожал им руки и весело подмигнул.

После получасового стояния на ветру их, наконец, проводили к небольшой провалившейся землянке, со всех сторон окружённой кустами. Перед низеньким входом в землю были вкопаны длинные грязные лавки, на которых уже сидели три девушки: грузная, очень простая на лицо медсестра и две какие-то совсем молоденькие, очень похожие друг на друга курносые связистки. Неразговорчивый солдат, провожавший их, ушёл. Таня нерешительно присела на краешек лавки, кивнув остальным, а Машка с интересом бросилась изучать окрестные кусты.

— Интересно, а что будет? — тут же затараторила она. — Нам что, тест какой-нибудь дадут писать? Ой, если тест, то это плохо, я говорю ведь хорошо, а эти времени всякие все не помню. Таня, Таня, а как образуется фютюр дан лё пассе? А фютюр антерьё? Ой, вообще ничего не помню… А вы не знаете, что будет, а? — пристала она к медсестре, но та и бровью не повела. В это время дверь землянки со скрипом открылась, и оттуда вышел мрачный немолодой солдат.

— По одному с документами проходите, — объявил он.

— По одному?! — в ужасе вскричала Машка.

— Нет, всей ротой, — холодно оборвала её одна из связисток, оказавшаяся совсем недружелюбной. — Идёшь ты?

— Первая? Да ни за что!

— Тогда я иду, — пожала плечами она и спустилась вниз вслед за солдатом.

Время тянулось невыносимо медленно. Минутная стрелка наручных Машкиных часов, за которой украдкой наблюдала Таня, ползла медленней, чем улитка. Таня успела уже перебрать у себя в голове с полдюжины французских глаголов, повторить несколько стихов и поговорок, а она всё не сдвигалась с места. Она решила было даже спросить, работают ли часы, но в это время из землянки глухо и невыносимо прекрасно зазвучали звуки гитары. Сквозь толщу земли Таня с первой же ноты узнала удивительно нежный «Канон» Пахельбеля, который сама когда-то играла наизусть. Оказывается, и на гитаре его можно красиво играть...