Чёрный лёд, белые лилии (СИ) - "Missandea" (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Ну, откуда ты узнала? — тихо спросил он, поглаживая Таню по спине. — Вариантов, правда, немного.

— Ты ведь этого не сделал бы, правда? — заполошно прошептала она ему в шею.

— Конечно, нет, — отозвался он, запуская ладонь в Танины волосы. — Конечно, нет, Таня…

— Как же хорошо вы все притворялись сегодня! — с укоризной воскликнула она.

— Мы просто не хотели, чтобы ты знала. Это… непросто. Верно? — Антон отнял её от своего плеча. Лицо у него стало вдруг как-то разом спокойней, умиротворённей и тише, как будто ему легче стало оттого, что она знает. Как красиво огонь в глазах пляшет.

— Ан-тон… — проговорила она, проведя пальцами по его колючей щеке.

— Почему ты говоришь так?

— Можно, я в другой раз расскажу?

— Это нечестно.

— Честное слово, расскажу, — заверила Таня.

— Ну, смотри, — пригрозил он, а потом вдруг спросил, задумчиво перебирая в пальцах завитки её волос: — Как там тебя называет Валера?

— Лисёнком, — улыбнулась Таня.

— Какой кошмар, Соловьёва, — усмехнулся он. — Но, правда, у тебя удивительные волосы, когда такой свет. Медные, рыжие… Правда, как у лисы.

— Хочешь придумывать кличку, выбирай другую: лисёнок — уже занято.

— Лиса — слишком официально, Лисёнок — слишком глупо. Будешь Лисичка, — улыбнулся он.

— Лисичка, — повторила Таня, чувствуя разливающееся внутри тепло. — Договорились. Антон… Христина была.

На радостное, умиротворённое лицо Антона набежала тень. Он опустил глаза и прикусил губу.

— Что хотела? — спросил негромко.

— Сказала, что уедет во Владивосток, — спокойно сказала Таня, стараясь ничем не выдавать своих чувств. — А… как она появилась тут? Ты, кажется, говорил, что вы познакомились в Англии. Я и не думала, что она по-русски так хорошо говорит.

— Это очень долго рассказывать, Таня, — вздохнул он, задумавшись о чём-то. Несколько секунд не слышно было ни звука, кроме треска влажных поленьев в печке и нескольких отдалённых взрывов. Антон смотрел куда-то вниз, Таня — на его лицо. Долго рассказывать… Что же. Они, конечно, имеют право на свои секреты. Тем более, что в чём-то эта Христина была права. Таня, наверное, во многом ещё ребёнок, да и Антона знает всего ничего, а Христина — она красивая… И глаза у неё, что ни говори, умные и печальные. Наверное, она хорошо понимает его.

— Ясно, — кивнула она и нехотя слезла с его коленей на лежанку. Уселась рядом и чуть сзади. Антон и бровью не повёл, всё сидел, глядя на свои руки. Думал о чём-то. Таня вздохнула поглубже, напустила на себя самый безразличный вид. Даже отвернулась. И спросила:

— Так ты её простил?

— Да, — неслышно ответил Антон и повторил громче и чётче, оборачиваясь к ней и чему-то болезненно улыбаясь: — Да, да, Соловьёва. Я её простил. Но знаешь что? Даже если… Даже если бы ты погибла, я не вернулся бы к ней. Больше нет, — убеждённо покачал головой он.

Несколько секунд оба молчали. Антон вопросительно глядел на неё из-за плеча. В чёрном матовом облаке его глаз танцевал огонь.

Таня придвинулась ближе и прижалась к его спине.

— Хорошо, что я не погибла, — доверительно сказала она. — Я бы скучала без тебя.

Наверное, стоит говорить людям, насколько они важны. Даже не потому, что в любой момент их может не стать. Просто сейчас они здесь.

И они правда заслуживают услышать это.

— Мы ведь больше никогда так надолго не будем расставаться, правда? — взволнованно спросила Таня, тычась носом в мягкую ткань его кофты, и тут же, испугавшись повисшей паузы, подняла голову, заглянула Антону в глаза. — Правда?

— Правда, — мягко согласился он и зачем-то добавил: — Я тебя не отпущу больше, Соловьёва. Никуда.

— Даже на задания? — улыбнулась она.

— Никаких заданий, — отрезал Антон.

— Ну, тогда меня выгонят из полка, — засмеялась Таня и воскликнула: — А, так ты этого и добиваешься! Всё с тобой ясно! Ну уж нет, и не думай. Если я куда-то отсюда и уйду, то только вместе с тобой. Понятно?

Антон не ответил (Тане показалось, что ушёл от ответа) и полез в карман брюк. Достал оттуда смятый грязно-серый конвертик.

— От Мии, только что получил, — сообщил он.

— От Мии? Как хорошо, читай скорее! Как там в Питере, как она?

Пока Антон открывал конверт, Таня вскочила, сунула ноги в ещё не просушившиеся берцы, быстро протопала к печке. Взяла чайник (самый настоящий, алюминиевый!), налила в него воды из бадьи, стоявшей у двери, водрузила на ржавую буржуйку, которая протестующе заскрипела.

— Ну, что там, что? — нетерпеливо спросила она, шаря по землянке в поиске кружек или хотя бы их подобия. Обернулась к Антону: он читал письмо серьёзно, закусив губы и хмурясь. Таня даже испугалась. Быстро подошла, села рядом, взяла его под руку.

— Что такое? Случилось что-то? — тревожилась она.

— Нет. Нет, — как-то странно вздохнул он, хмурясь, и перевёл на Таню усталые серьёзные глаза. — У неё всё нормально. Она… она пишет, что отец приехал в Петербург.

— Просто так или?.. — тихо спросила Таня, плотнее прижимаясь к нему.

Всё хорошо, Антон. Всё хорошо.

— «Или», — невесело усмехнулся он. — На, хочешь, посмотри. Пишет, что он хочет увидеть меня. Да уж…

— А ты? — ненавязчиво поинтересовалась Таня, пробегая глазами ровные строки Мииного письма.

— А что я? Я семь лет без него прожил, ещё столько же без проблем могу прожить, — мрачно отозвался Антон, ероша волосы.

Ну как же, знаем. Вот он, наш гордый, умный, независимый лейтенант, которому никто не нужен.

Маленький брошенный мальчик.

— Он твой папа, Антон, — мягко возразила Таня и продолжила, не дав ему перебить: — Я знаю, это тебе решать, и я тут плохой советчик. Я просто хочу сказать, что такие связи, они не рвутся так легко, понимаешь? Он твой папа. И ведь в глубине души ты любишь его. А сейчас время такое… Не успеваешь оглянуться, и тех, кого ты любишь, уже нет. Нужно беречь тех, кто рядом.

— Ты рядом, Таня, — жёстко проговорил он. — А он нет. Но… да, может быть, ты права в чём-то. Не знаю, может быть…

— В любом случае, время терпит, верно? — успокаивающе улыбнулась Таня, смыкая руки на его талии и удобно укладывая голову Антону на плечо. — Чтобы встретиться с ним, нужно вернуться в Петербург. А мне, знаешь, иногда кажется, что этого никогда не случится…

— Так, Соловьёва, ты эти упаднические настроения брось, поняла? — проговорил он строго. — Ты уже свой лимит исчерпала. Чтобы теперь ни царапины на тебе не было, не то что… Не вернуться. Уяснила?

Они проговорили далеко за полночь, сидя вдвоём в тишине: сержант Фомин, живший с Антоном, стоял в карауле, а Назаров, получивший направление на Камчатку, собирался к отъезду. Говорили обо всём и ни о чём. Антон услышал историю Таниного спасения, Таня разузнала все новости полка. Ахнула, узнав о Мишиной смерти, обрадовалась тому, что Аля, оказавшаяся беременной, уехала домой, в Татарстан, вздохнула о гибели её жениха и Сонечки, второй медсестры.

Она заснула уже в начале третьего, слушая какую-то очень смешную и весёлую историю времён училища. Просто почувствовала, как голова тяжелеет, а веки опускаются, потянулась к Антоновой жёсткой щеке, бережно коснулась её губами, уткнулась лицом ему в грудь и отключилась, ощущая ни с чем не сравнимый покой.

— Я так испугался, Лисичка, — уже во сне шептал ей Антон.

Она спокойно спала, неосознанно потянувшись к теплу, обвив его руками и ногами.

Два часа Антон гладил её по волосам, не смыкая глаз, а в половине пятого встал, осторожно переложив Танину голову на лежанку, укрыл спящую Соловьёву спальником и, бросив долгий, тоскливый взгляд, вышел.

Когда Таня проснулась, всё ещё было темно. Тело охватило то самое приятное чувство, которое испытываешь, когда знаешь, что всё хорошо, вставать не нужно и впереди ещё пара часов спокойного сна. Она закрыла глаза, блаженно улыбнулась, протянула руку и коснулась пустой постели там, где, она помнила, лежал Антон. Ткань спальника оказалась совсем холодной. Таня открыла глаза.