Долина забвения - Тан Эми (библиотека электронных книг TXT) 📗
Я боялась пожара, потому что служанка Лазури рассказала Волшебной Горлянке, что одна наложница погибла из-за того, что у нее перевернулась жаровня. Это произошло как раз в моей комнате, и меня не слишком успокаивало то, что с тех прошло больше сотни лет. Призраки не стареют.
— Ты чувствовала присутствие поэта-призрака, — сказала я Волшебной Горлянке. — А сейчас ты не чувствуешь еще какого-нибудь призрака?
— Я не смогу отличить холодное дыхание призрака от северного ветра, задувающего в это окно.
Каждую ночь, ложась в постель, я представляла, что рядом лежит призрак женщины, которая задохнулась в этой комнате от дыма. Я пыталась использовать западный здравый смысл, чтобы убедить себя, что призраков не существует. Кто бы ни была эта женщина, ее смерть, вероятнее всего, была случайной. Или они придумали эту историю, чтобы меня запугать. Но когда я засыпала, мой западный ум исчезал и туда вторгался призрак с пепельно-бледным лицом. Мне казалось, что она сидит на краю кровати и говорит мне: «Мы ведь с тобой одинаковые, правда? Как и ты, я была такой жалкой, что боялась сойти с ума. Уплыть отсюда на облаках дыма — вот что стало для меня единственным способом сбежать. Другим наложницам не так повезло». Проснувшись, я поняла, что это всего лишь ночной кошмар, но в голове у меня постоянно крутились последние слова призрака: «Другим наложницам не так повезло». Что она имела в виду? Волшебная Горлянка решила потихоньку разузнать об этом, и служанка Лазурь шепотом рассказала ей, что в этом доме погибли еще две наложницы, и обе они были женами Вековечного. Больше она ничего не могла сказать. Я прожила в доме Вековечного уже почти три месяца и заметила, что стала нервничать даже по мельчайшему поводу. А мне нужно было оставаться сильной и не поддаваться страху. Что с моим разумом станет еще через три месяца? А через три года? Если моя жизнь станет хуже, не захочу ли я тоже уплыть отсюда на облаках дыма?
Нет, не захочу! Я решила не сдаваться. У меня была причина, чтобы жить, — малышка Флора. Она поддержит меня. Я сделаю все, чтобы ее найти, и выдержу на своем пути все испытания. Мы с Волшебной Горлянкой воспользуемся своей сообразительностью и найдем способ для побега. Мы знали, как создавать возможности, знали, как рисковать и делать то, что должно. Нам нужно приготовиться к тому, чтобы без лишних проволочек сбежать при первой же открывшейся возможности. Чем мы располагали? Сведениями о дороге в город Ван; моими деньгами и драгоценностями, которые были где-то спрятаны; историей о наложнице, задохнувшейся от дыма, и о двух других наложницах Вековечного, которых здесь больше не было. Что еще? Я почувствовала, будто подбираю пуговицы, оторвавшиеся от моих блузок за многие годы, те пуговицы, которые закатились под кровать или гардероб, а я не старалась их найти, потому что можно было просто отдать их для починки служанке. Но сейчас я искала любую зацепку — и нашла ее, словно пуговицу, которая оторвалась от перчатки матери, перед тем как мы расстались. Она даже не потрудилась посмотреть, куда та отлетела, а просто выбросила перчатки. Но я ее видела — маленькую жемчужную бусинку, лежащую рядом с моими ногами. Каким-то образом она все эти годы оставалась в моей памяти. И я решила, что не буду отбрасывать возможности только потому, что я была зла на мать. Я еще не знаю, как с ней связаться. Но когда узнаю, я попрошу ее найти для меня малышку Флору.
@@
Однажды после полудня к нам заглянула Помело и пригласила зайти к ней: поиграть в маджонг и послушать музыку на патефоне.
— У вас закончились отговорки, — сказала она с напускной суровостью. — Вековечный уехал на две недели, а приглашений на шанхайские приемы нет. Я устала от одиночества. Вы есть друг у друга, а я целыми днями одна и давно исчерпала интересные темы для разговоров с собой. После долгих лет одиночества пленник радуется любой компании, будь это даже крыса или последний мерзавец. Вы ни то, ни другое, но я все равно буду рада провести с вами вечер.
— А ты не думала пригласить Лазурь или сестру Вековечного? — спросила Волшебная Горлянка, как мне показалось, довольно неприветливо.
Помело ничуть не обиделась:
— Сестра Вековечного без остановки превозносит достижения своего сына. Много раз мне хотелось сказать, что ее мелкий засранец ленив, плохо воспитан и невообразимо глуп. Но это приведет меня к гибели. А что касается Лазури, то вы не хуже меня знаете, что она проводит время только со статуями богов и фамильными табличками своих предков. Я не намерена весь день отбивать поклоны в ее храме. Она молит богов о еще одном сыне.
Волшебная Горлянка фыркнула:
— Что за чепуха! Как может в ее чреве завестись ребенок, если Вековечный к ней даже не заходит?
— О нет, заходит! По меньшей мере раз в неделю. Удивительно, что вы этого не знаете. Это же очевидно! Ее семья дает ему деньги на содержание дома. Без ее денег здесь бы все давно умерли от голода. А ее родители живут в большом городе, и они довольно богаты.
Мы с Волшебной Горлянкой, подумав об одном и том же, быстро переглянулись: город Ван!
— Мать в ней души не чает, — сказала Помело. — И так как она их единственный ребенок, сын Вековечного унаследует все их состояние. А еще один сын даст Вековечному двойную гарантию, что он унаследует все их состояние после смерти Лазури. И он ожидает, что это может произойти в любую минуту. Здоровье у нее никогда не было крепким. Приходите после полудня — я расскажу вам гораздо больше, — она хитро улыбнулась и ушла.
Я не могла себе представить, как Лазурь и Вековечный извиваются в постели. Она никогда не выказывала к нему страсти или привязанности, как и он к ней. Заставлял ли он ее становиться необузданной? Или они старательно совокуплялись из чувства долга — примерно так же, как опускают в пасту из киновари именную печать, прежде чем приложить ее к свитку?
Ближе к вечеру мы с Волшебной Горлянкой отправились в ту часть дома, где жила Помело.
— Мои цветочные сестры! — встретила она нас. — Я рада, что вы решились прийти.
Казалось, Помело была и вправду рада. Она указала нам на кресла возле столика, на котором уже были разложены кости и подставки для маджонга.
— Давайте будем честны друг с другом, — сказала она. — Я знаю, что вы все еще гадаете, можно ли мне доверять. Скорее всего, я точно так же настороженно отношусь к вам, как и вы ко мне. Но я могу пообещать вам одно: я не буду вам вредить, если вы не станете вредить мне. Вы хоть раз слышали обо мне в Шанхае что-то плохое? Во всех домах, где я работала, я ко всем относилась справедливо: не отбивала покровителей, не распускала слухи. Вот почему другие куртизанки не отбивали моих клиентов. Когда ты ранишь одну из наших сестер, все остальные чувствуют, что могут теперь поступать с тобой как угодно. Но сегодня нам стоит отмахнуться от наших подозрений и немного повеселиться.
Как и я, Помело смогла взять сюда только часть своих пожитков. Она привезла набор для игры в маджонг и небольшой патефон. Я же по глупости взяла с собой складной туалетный столик. Путешествие его не пощадило, и он приехал с треснувшим зеркалом и поломанными петлями. С тех пор каждый день он словно насмехался надо мной.
Помело завела патефон, и в комнате зазвучала оперная ария. Ее звуки напомнили мне о днях с Эдвардом. Их было так мало, и они были так давно… Вернулась старая тоска, и я притворилась, что в глазах у меня защипало от дыма жаровни. Я оглядела комнату, и меня замутило от зависти. Вся мебель была отполирована, без царапин и выгоревших мест — кресла, стулья, стол и шкаф. Пол покрывали толстые ковры. Перед кроватью висел полог из желтого и красного шелка. С потолка свисали четыре лампы, разгоняя мрак во всех уголках комнаты.
— Я заработала всю эту обстановку тяжким трудом, — сказала она.
— Могу себе представить, — заметила Волшебная Горлянка.
— Это не подарки Вековечного.
Она сказала, что нашла всю мебель в кладовой. Когда из дома забирали все ценное, туда сложили сломанные и обгоревшие кресла и стол. Она заменила сломанную ножку одного стула на целую ножку от другого, склеивая детали густой сосновой смолой. Неровности столешницы заполнила опилками и щепками, залила клеем, а затем отполировала дерево хорошо навощенными листьями, которые собрала с деревьев возле тропы, ведущей на Небесную гору. Чтобы очистить ковры от пятен и экскрементов, она смешала мелкую пыль с водой, размазала получившуюся грязь по коврам и дала высохнуть. А затем пять дней подряд выбивала их. Чтобы скрыть подпалины, она надергала ниток из разных частей ковра, собрала их вместе и заклеила пятна. Она сказала, что шелковые занавеси на кровати получились из двух модных платьев, которые она по глупости привезла из Шанхая. Подвесные лампы она сделала из гибких веток, сплетя их так, чтобы получить квадраты, и обтянув их тканью от нижнего белья из тонкого хлопка. Она гордо заявила, что все в ее комнате, даже вазы и кости маджонга, она сама привела в порядок. Часть обстановки Помело сделала из ненужных вещей, привезенных с собой или найденных в кладовках, где хранились остатки былой роскоши семьи. И теперь я взглянула на ее комнату другими глазами: полог кровати, неумело сшитый большими стежками; неровные пятна на коврах в местах починки; ясно различимые пятна на столе. Больше я ей не завидовала. Теперь я восхищалась ее находчивостью.
