Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— А теперь над этим работает мистер Рутледж? — проницательно сощурился Коннор. — Они с мистером Гамильтоном составили на редкость гармоничную пару, как плохой и хороший стражники. Гамильтон действует грубо, одни его «Записки федералиста» чего стоят, а мистер Рутледж действует увещеваниями и улыбками.
Шэй был уверен, что Хэйтем не захочет акцентировать внимание на соратниках, поскольку вопросы финансирования и штаты Легислатуры вполне позволяли Коннору сделать лишние выводы насчет реального положения дел в Ордене, и мистер Кенуэй, словно повинуясь этим мыслям, свел разговор к ничего не значащему:
— И что же в этом дурного, Коннор? Мы с Шэем тоже когда-то составили довольно удачный тандем.
— Только без увещеваний и улыбок, — хмыкнул Коннор. — Шэй всегда действовал силой, а ты с помощью интриг можешь заставить работать на себя хоть короля, хоть нищего — и оба будут уверены, что это их решение, а не чье-то.
— А если вдруг убедить не удастся, то я этот вопрос решу, — хмыкнул Шэй и ловко перевел разговор. — Черт с ними, с улыбками. Скажи-ка мне, Коннор, ты действительно как мастер Братства собираешься решать «рабский» вопрос?
Коннор долго размышлял, после чего осторожно произнес:
— Это не основная цель. У нас с этим вопрос стоит не так остро, как на Юге, но, разумеется, если где-то я могу помочь, то я помогу. Как было с Пэйшенс.
— А кстати, — Хэйтем заинтересованно повернулся. — Что с мисс Гиббс? Насколько удачен был твой поход? Ради чего ты гонялся по Род-Айленду, а мисс Анэдэхи марала честное имя в объятиях мистера Лафайета?
Коннор раздраженно дернул плечом:
— Не могу сказать, что моя поездка была результативной. Пэйшенс я нашел достаточно легко — в Провиденсе везде плакаты с ее портретом были развешаны, да и… след тянулся. Ее там искали как опасную преступницу и воровку. Я так и не понял, то ли это мистер Джадж из своей Луизианы объявил награду, то ли она в Провиденсе так насолить страже успела… Не суть. В общем, я ее нашел, но… Она не захотела иметь со мной дел. Сказала, что ее волнуют только ее люди, а мне, богатому землевладельцу, она ничего не скажет и разговаривать со мной не будет. Еще и неприличный жест показала, чтобы я уж точно все понял.
— И ты не сумел ее убедить? — приподнял бровь Хэйтем. — Какую-то малолетнюю… дурочку?
Коннор покачал головой:
— С ней очень трудно разговаривать. И немного странно. Я бы действительно не назвал ее очень умной — об этом говорят ее действия, но в разговоре… Честно говоря, в разговоре она победила. Как будто заранее знала все, что я скажу, и смеялась над этим. Но если у нее есть что-то от Предтеч… Кое-какие выводы я все-таки сделал. Пэйшенс нельзя назвать ни умной, ни честной, но она умеет быть преданной. За своих людей она готова была мне глаза выцарапать, как только я заикнулся, что могу найти им дело. Наверное, она не видит разницы между службой и рабством. И еще понял, что Пэйшенс нельзя пугать, потому что она сначала делает, а потом думает. Не смотри так на меня, отец. Ну, и еще по мелочи… Авелина благополучно родила сына и написала, что готова заняться своей подопечной сама. Возможно, она уже добралась до Род-Айленда, не знаю. Надеюсь, к ней Пэйшенс будет более снисходительна, хотя Авелина теперь мадам Блан и тоже богатая дама. Уж не знаю, как они договорятся… Но отпускать Пэйшенс нельзя, с ней явно что-то не так.
— Если бы не слухи о наследии Предтеч, то я бы за такого человека ни пенни бы не дал, — сделал вывод мистер Кенуэй. — Но прояснить вопрос надо, тут не о чем говорить. Кстати, Коннор, полгода назад я изменил завещание. Внес в него мисс Анэдэхи и всех троих внуков, чтобы в самом печальном случае их не терзали дознаниями и разговорами.
— Мне бы тоже неплохо, — задумчиво уронил Шэй. — А то, не дай Бог, сдохну — и только в аду вспомню.
— Отец, Шэй, — Коннор качнул головой. — Не надо так думать. Мистер Штойбен ваш ровесник, но он поселился на Манхэттене с мистером Нортом, моим ровесником.
— И между прочим, составил завещание в его пользу, — насмешливо возразил Хэйтем. — Это нормальная предусмотрительность, жизнь по всякому может обернуться. Хотя ничего не скажу, иметь мистера Штойбена в соседях гораздо более… приемлемо, чем покойную миссис Дэллоуэй, которой до всего было дело.
— После войны я стал лучше относиться к нему, — заметил Коннор. — Он достойно завершил военную карьеру, и теперь его основной деятельностью является вице-президентство в Ордене Цинцинната, во время бессрочного отсутствия Вашингтона. Штойбен смог честно выйти из дела, не рассылает циркулярных писем и вообще ведет себя прилично, а его личные отношения мало кого волнуют. Герой все-таки.
— Нью-Йорк теперь столица, — хмыкнул Шэй. — Вот и набиваются туда всякие сомнительные элементы. В Париже так же. В Лондоне, я уверен, тоже.
— Вот поэтому мне больше нравится в Дэвенпорте, — усмехнулся Коннор. — Но оттуда нельзя приглядывать за Нью-Йорком, Бостоном, Филадельфией… Зато я там отдыхаю душой. Не хотите приехать в гости на Рождество? Познакомитесь с Джереми, мистером Майлзом-младшим. Дженнифер говорит, что он ее жених.
— Вот как? — приподнял бровь Хэйтем. — А у Патрика есть невеста?
— Нет, конечно, — хмыкнул Коннор. — Ему больше по нраву играть в войну. Надеюсь… Надеюсь, когда-нибудь дети в Америке перестанут играть в войну.
Мистер Кенуэй отрицательно качнул головой:
— Нет, Коннор. В войну не играют только тогда, когда воюют.
Коннор улыбнулся:
— Может быть, ты и прав. Шэй, если приедете, познакомитесь заодно и с Лулу, и с Жужу. Я отдал мистеру Бенвиллу за них целое состояние.
Шэй едва не заржал, когда увидел — даже в полумраке, — как изумленно глядит мистер Кенуэй:
— Почему Лулу и Жужу? Когда вы взяли щенков, у вас еще гостил мистер Лафайет?
— Нет, — Коннор фыркнул. — Просто Анэдэхи хочет в Париж. Учит французский язык. Адриенна дала ей несколько уроков, и я помогаю. А вместе Анэдэхи зовет и Лулу, и Жужу — boutons. От мистера Бенвилла подхватила. Они, и в самом деле, как маленькие пуговички. Обгрызли все, что могли, но Анэдэхи простила им даже новые туфли. Она вообще им все прощает.
— Не к добру, — бросил Шэй. — Если все разрешать, вы вырастите чудовищ.
— Да, нам это отлично знакомо, — фыркнул мистер Кенуэй. — Коннор, мы очень постараемся выбраться, но… Сам понимаешь, жизнь непредсказуема.
— Конечно, понимаю, — сын кивнул. — Мне еще нужно будет поймать Франклина после визита в Маунт-Вернон… От этого будет многое зависеть.
— Пора бы ложиться, — заметил Хэйтем. — Если хочешь, завтрашний день можно провести еще здесь, но потом тебе лучше отправиться в Бостон. Раз Вашингтон считает, что ты там, пусть тебя там увидят. А нам с Шэем нужно в Нью-Йорк.
— Я загляну, если приеду, — пообещал Коннор. — Спасибо, отец, Шэй. И… Я сейчас выгляну во двор, а потом до утра останусь в комнате. Ну… На всякий случай.
— Спасибо, — фыркнул Хэйтем.
Однако Шэй не мог не заметить, что любовник даже не попытался отпереться от сомнительной деликатности сына. И почему сдержанному мистеру Кенуэю так нравятся такие места? Но у Шэя и мысли не было отказаться. Во-первых, Хэйтему не повредит несколько пунктов к самооценке. Во-вторых, лучше заняться любовью в грязной халупе, чем не заниматься ею в роскошной гостинице, это Шэй знал точно.
А потому, когда Коннор удалился, переставил тарелки и горшок на пол, чтобы стянуть со стола импровизированную скатерть. И ни капли не удивился, когда Хэйтем потянул его за собой за запястье. Оставалось только надеяться, что все-таки масло, а не полироль.
Комментарий к 14 сентября 1785, Филадельфия, 8.08 p.m.
* Вероятно, договоренность на такой случай существовала заранее, потому что Бранта отстранили 22.10.1784, а уже 25.10.1784 губернатор Квебека объявил о готовности предоставить земли.
========== 2 июня 1786, Нью-Йорк — 1 ==========
Небо было серым, а воздух был столь влажен, что, казалось, оседал на коже, волосах, одеждах… Однако несмотря на это, на небольшой площади и близлежащих улицах собралось порядочно народу. Мужчины были одеты в хорошие костюмы, дамы щеголяли дорогими платьями и шляпками, прикрывались зонтиками, хотя в чистом виде дождя не было.
