Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
— В пятницу вернулся Николай, собрали все подписи на СОП. Мой проект фактически закончен. Теперь нет необходимости меня задерживать. Начну искать работу. Сейчас как раз хорошее время, пока никто ещё не разбежался по отпускам.
А вот этого не случится. Николай задержит его, уговорит, завалит деньгами, завлечет далеко идущими перспективами. Это он умеет.
— Вчера ужинал с Лерой. У них уже набирают штат на весенние работы. Если Антону хочется, он может послать заявку онлайн, на странице «Наследие». Может сослаться на моё имя, а может и не ссылаться. Его и так возьмут. Им всегда нужны люди.
Ну, вот и все, разговор подошёл к концу. Он это почувствовал, как холод на загривке. Включил микрофон и, прежде чем отключиться, успел прохрипеть:
— Не могу без тебя…
И даже не стал слушать ответа. Кто знает, что там может прозвучать?
========== Листок шестнадцатый. Это победа. ==========
Телефонный звонок — набатом в ночи, сигналом тревоги, бритвой по нервам. Сердце бешено колотилось в груди, сотни панических мыслей взорвали мозг: что-то с отцом! Или с матерью, нет, с детьми! Дима, Дима, господи, только не это!..
— Алло! Говорите, я вас слушаю!
Голос почти забытый, голос из прошлого, мирного и как будто даже счастливого.
— Привет, Андрюха! Как жизнь?
— Лёха! Блядь… Ты что… С тобой все нормально?
— Да, а что? Чего ты так подхватился? Просто ты не звонил так давно, вот я и подумал, как ты там, не случилось ли чего?
— Да нет, нормально, — нащупал на тумбочке бутылку, торопливо глотнул тепловатой воды. — Просто у меня сейчас два часа ночи, вот я и психанул…
— Подожди, как это? А где это ты? В отпуске?
— В командировке, в Калифорнии.
— О, классно. В Диснейленд поедешь?
— Да на хрен… Работы много, какой ещё Диснейленд. Один раз только на пляж выбрался.
— Ну ладно, короче. Извини, что разбудил. Приедешь, позвони, лады? Встретимся, бухнем. А может, и ещё что.
— Конечно, Леха, позвоню. Давай, счастливо.
Сердце успокоилось не сразу. Странная тяжесть легла на грудь, будто небо налилось свинцом, и воздуха осталось слишком мало. Так мало, что не вдохнуть. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: отец сердечник, а значит, может, и он. Вот так здоровые сорокалетние мужики вдруг валятся с ног, просто падают, чтобы уже никогда не встать. И пусть, если на то пошло. Пусть хотя бы раз в жизни кто-то принял решение за него, и чтобы не было выхода. Чтобы от него самого не зависело ничегошеньки. А Дима сейчас на работе. Интересно, что он делает сейчас? Ведь можно просто ему позвонить. А впрочем, нет. Пусть он спокойно работает. Пусть он будет спокоен и свободен, пусть сам за себя решает. Пусть найдёт себе хорошего парня… Какого, на хрен, парня! Он задушит любого, разорвёт зубами, по стенке размажет…
Это вошло в привычку. День проходил в хлопотах, в работе интересной и сложной. Андрею пришлось признать: люди в «Вите» работали как подорванные. Становились понятны требования Линды, её звонки в десять вечера или в шесть утра, её дотошность и требовательность. Для них это было в порядке вещей: планировать жизнь вокруг цикла оборудования, появляться на работе в полдень, чтобы остаться до полуночи, а в девять вечера заказать пиццу и пиво и за этим простым ужином принять окончательное решение — использовать LowFreq, а не Mutect2… Начальство узнает об этом завтра и никуда не денется.
А вечером, когда бы этот вечер ни наступил, он набирал знакомый номер. Тихий голос касался лица, бежал по венам, гулким эхом отзывался в груди. Тема разговора значения не имела. О чем бы они ни говорили, они говорили об одном. О том огромном несчастье, которое свалилось на них, о проклятии, от которого нет спасения. Без которого нет жизни, хотя и с ним её тоже нет.
— Слушай, сегодня прибегает ко мне МакКормик, подсовывает бумажку. Контракт о неразглашении. И говорит: «Пошевеливайся, сейчас пойдём на совещание с другой компанией. Они будут делать для нас классификацию мутаций. А потом и клинические аннотации».
— Серьезно? Но ведь если тебя позвали на такое совещание, это неслучайно?
— Линда говорит, они готовят LOI. Но ты никому не говори, даже Николай ещё не знает.
— Значит, ты задержишься там надолго. Наверное, когда ты вернёшься, я уже не буду здесь работать.
— Дима, пожалуйста, не уходи. Послушай, я не только из соображений карьеры. Просто… Может быть, мы сможем как-то… Ну, не знаю, быть друзьями с привилегиями. Встречаться иногда. Я знаю людей, которые живут так годами.
— Господи, Андрей… Неужели ты думаешь, что это возможно? Что я смогу так, с тобой?..
Как всегда, в разговоре наступал такой момент, когда слова застревали в горле и нужно было что-то сказать, срочно сказать что-то простое и понятное, лёгкое и неважное.
— А я теперь могу сам загрузить NeoSeq. Прогнать весь цикл от начала до конца.
— Здорово. А Бен, стало быть, научился обнаруживать делеции с длиной, превышающей среднее прочтение?
— Как бы не так. Он совершенно не интересуется анализом.
Важный день, наконец, настал. «Виту» начало лихорадить за неделю. Незнакомые люди ловили Андрея в коридорах и хлопали его по плечам. В кафетерии ему уступали место и говорили приятное. А однажды в лабораторию Бена зашел сам Том Уайт и официально, хоть и по секрету, сообщил, что контракт будет подписан не позднее середины мая.
Так и получилось. Само подписание контракта состоялось там же, в Хейварде, в штаб-квартире «ВитаТек», куда зажравшийся Николай приехал на наёмном лимузине. Ни Андрей, ни Бен в церемонии не участвовали. Они отметили событие вечером в шикарном ресторане в Сан-Франциско, несомненно, выбранном Крисом. Андрей немного тяготился излишним вниманием персонала, Крис этим вниманием наслаждался, Бен, казалось, и вовсе его не замечал.
— Я вообще не понимаю, в чем прикол, — пожимал он покатыми плечами. — Я с самого начала знал, что это будешь ты. И Линда знала. Как мы с ней скажем, так и будет, а ты уже и так наш. Меня Том спросил, я ему так и сказал: «Я уже работаю с Дымовым, мне больше никто не нужен». Ага, сейчас, они мне команду из «Квеста» пригонят. Они же меня одним сбором требований замучают.
— Подожди, может, и мы ещё тебя замучаем, — улыбнулся Андрей.
— Ага, конечно! Похож я на придурка. Ты уже все требования знаешь, теперь все к тебе будут приставать, а не ко мне.
А неделей позже Бен отвёз его в аэропорт. Контракт был подписан, СРС в первом прочтении оформлен, и теперь его присутствие требовалось дома. Там, где все эти красивые таблицы и диаграммы обернутся мегабайтами кода, способного сделать то, что ещё никогда и никем сделано не было.
Бен заметно грустил, Андрей даже удивился, насколько его новому другу не хотелось расставаться.
— Ты давай возвращайся скорее. Мы с тобой хорошего всякого наделаем. Возьмёшь в супруги Келси, будем дружить домами, — проговорил Бен, протирая очки полой рубашки. А потом, будто спохватившись, прибавил: — Шучу я, конечно. Просто, знаешь, я к людям привязываюсь. То есть у меня две крайности: или не замечаю, или привязываюсь. Так что ты не забывай, приезжай.
— Да ладно, Бен, — Андрей нерешительно погладил мягкое плечо. — Мы с тобой будем дважды в неделю говорить по телефону. Статус-митинг по вторникам и разработка по четвергам.
— Да уж, конечно, — ухмыльнулся Бен уже знакомой хитрой улыбкой, и от сердца немного отлегло. — Так я и появлюсь на ваших звонках, делать мне больше нечего. Все, что тебе надо, ты мне напрямую говори. И я так же буду делать. А то мы потонем в этой говорильне, это я тебе гарантирую.
Чуть больше месяца продолжалась его командировка, а казалось, что не было его в городе целую вечность. Уезжал он из тусклого и серого города с черными проплешинами между грязными сугробами, а вернулся в весеннее цветение. Тяжелые гроздья сирени мокли под мелким дождём, на клумбах алели острые свечи тюльпанов. Его никто не встречал. Он поймал такси и на автомате назвал адрес.
