Когда цветут липы (СИ) - "Эвенир" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
Андрей засобирался.
— Ладно, ребята, мне пора. Значит, пап, я в понедельник жду твоего звонка…
— Как это — пора? — перебила мать, которой, похоже, страшно не хотелось его отпускать. — Куда это ты поедешь на ночь глядя? Смотри, снег опять идёт. И наверняка гололёд! Оставайся, поедешь утром! И слушать ничего не хочу!
А ему вдруг безумно, до боли в крепко сведённых челюстях захотелось как можно скорее оказаться там, где все разумно, спокойно и тепло. Где не нужно играть никакой роли, где его принимают любым. Там, где его Дима.
— Не сердись, мам, я поеду. Мне ещё нужно заскочить в одно место.
— В одно место! — вдруг обрадовался отец. — Я так и знал. Мать, а ты что же, ничего не замечаешь? Смотри, он весь прямо светится. У него точно кто-то появился. Давай, пацан, колись! Кто она такая?
— Да, точно! — обрадовалась мать. — Я так и знала! Андрюш, ну что же ты! Расскажи нам хоть что-нибудь, ты же знаешь, как это для нас важно!
— Красивая? — влез в разговор Антон. — Красивее Анны?
— Не знаю, мне трудно судить, — ответил Андрей почти машинально. — Они совсем не похожи. Совершенно разные люди.
Что-то хрустнуло в его груди, переламываясь пополам. Ну почему он не может быть таким, каким видят его родные люди? Хотя бы сегодня, на один вечер, ведь они так обрадовались, так откровенно обрадовались…
— Как вы познакомились? — спросила мать, опуская подбородок на сплетенные пальцы. Глаза её сияли.
— Мы вместе работаем, — ответил Андрей довольно сдержанно.
— О, мой положительный братан трахает секретаршу! — усмехнулся Антон.
Родители набросились на него одновременно и одинаково пылко:
— Как тебе не стыдно, Тоша!
— Язык-то прикуси!
— Она не секретарша, — поспешно ответил Андрей, чтобы предотвратить ссору. — Она биоинформатик, причём очень хороший. Училась за границей, но решила вернуться. Теперь работает у нас. Руководит группой алгоритмов.
— Ну, а из себя она какая? — оживился Антон, не заметивший родительской отповеди. — Красивая?
— Да, у неё особенная внешность, — ложь пришла сама собой, очень легко. Тонкое и чистое лицо Леры привиделось ему, её спокойный и доброжелательный взгляд, абсолютная уверенность в себе, в каждом слове, в каждом жесте. — Не самая яркая, но очень аристократичная. Если бы нужно было играть в кино какую-нибудь королеву, её взяли бы сразу. Высокая блондинка, тонкая, белокожая.
— Ну, братец, это клише! — засмеялся Антон. — Надо ж как-то разнообразить стиль. Тебе бы надыбать какую-нибудь метиску с пятым размером и татуировкой на…
Отец, смеясь, отвесил брату подзатыльник, мать замахала на него полотенцем. Все они смеялись. Боже мой, они все были так счастливы! Нет, Антон, ты даже не представляешь, до какой степени твой брат разнообразит стиль…
— Ну, и когда ты её приведёшь? — взяла быка за рога мать. — Мы хотим познакомиться. Я испеку «Наполеон»!
— О, нет! — замахал руками Андрей. — Никаких знакомств. Что это вы, чуть что — и сразу жените меня? Может, мы с ней через два дня расстанемся, а вы уже решаете, где нам холодильник поставить!
— Не расстанетесь, Андрюш, — вдруг сказал отец тихо и для большей убедительности стиснул его руку. — Ты переменился. С одной стороны, светишься весь, с другой — как будто боишься чего-то, прислушиваешься к себе. Будь ты бабой, сказал бы — забеременела. А так, значит, влюбился.
— Пап, это хорошо, что ты был начальником цеха, а не экстрасенсом, — попытался отшутиться Андрей. — Психоанализ — это реально не твоё.
Снова все засмеялись, и в этот раз Андрея отпустили. Вышли провожать его на крыльцо все втроём. Он уже садился в машину, когда Антон крикнул:
— Эй, брателла, а звать её как?
В ответ он только рукой махнул.
Едва отъехав от дома, набрал знакомый номер. Дима его звать, вот как. Дима. Услышал родной голос, и радость в нем, и тепло.
— Дим, можно я сейчас приеду к тебе? Просто посидеть, потрепаться. Если ты не занят, конечно.
— Конечно, я не занят, Андрюш! Ты можешь приехать ко мне в любое время, и звонить не нужно. Просто приезжай. Я, кстати, делаю лазанью. И кьянти у меня есть. Будем сегодня с тобой итальянцами.
В знакомом коридоре, где теперь прочно поселились его тапочки, сгрёб в охапку своего Диму, со стоном прижался лицом к изгибу шеи. Отпускать не хотелось. А он и не торопил, гладил по плечам, глубоко вздыхал в висок. Держал и осторожно, и крепко. Ждал, пока Андрей отстранится первым.
— Ладно, пойдём.
Лазанья оказалась суховатой, да и не был Андрей голоден. И бутылка кьянти на двоих — это смех и слезы. Хватило только на то, чтобы захотелось бухнуть по-настоящему. Зато после ужина он улегся на диван, устроил голову на коленях Димы и вдруг рассказал ему все: про болезнь отца и глупость брата, про отважные попытки мамы сделать вид, что ничего не произошло, про то, что в их семье именно она — самый стойкий оловянный солдатик… Пальцы Димы ласково перебирали его волосы, приятно массировали скальп. Голос его звучал мягко, но убежденно:
— Нужно мыслить конструктивно, не так ли? Самое лёгкое — деньги. У меня есть двадцать семь тысяч, разумеется, ты волен ими распоряжаться. Плюс за машину я могу получить ещё, наверное, тридцать… Ей меньше года, и пробег небольшой. Если не хватит, можно одолжить. Насчёт врача я спрошу в фонде. Они все время работают с больными детьми, с инвалидами, наверняка должны что-то посоветовать. По поводу работы Антона можно поговорить с Лерой. У них на раскопках все время требуются рабочие руки. Платят там неважно, но зато работа очень интересная и люди потрясающие. Я сам прошлым летом помогал на раскопках под Новогрудком. Оказывается, очень древнее место, старая столица, представь себе…
Вскоре Андрей перестал слушать. Ведь он уже услышал самое главное: он не один. Дима без всяких просьб и намеков принял его проблему как свою. А он его предал этим вечером. Предал или нет? Андрей повернул голову, провёл носом по животу Димы, шумно вдохнул. Зубами оттянул резинку домашних штанов, через тонкий хлопок белья губами прихватил мягкий чуть влажный член, так предательски дрогнувший, стоило только прикоснуться.
— Да, хороший! — ахнул Дима, мгновенно возбуждаясь.
И, приподнявшись, сдёрнул одежду, выпуская на свет бело-розовое совершенство, уже пробуждающееся к жизни.
========== Листок Двенадцатый. Ледовый ==========
Подъехал на хорошей скорости, лихо затормозил, только в самом конце взмахнув руками. Не смог сдержать мальчишеской, жутко довольной улыбки. Не стал прикидываться и Андрей.
— Ну, ты даёшь! Вот же врун! Чего это ты мне впаривал, что никогда не катался?
— А вот и не впаривал! — рассмеялся Дима. — Я просто брал уроки. Уже три недели.
— Да ладно, — не поверил Андрей. — За три недели ты так научился кататься?
— Я способный, — скромно заметил начинающий фигурист. — У меня баланс и координация движений.
Конечно, за три недели он не стал ни Плющенко, ни Телегиным, но и за бортики не держался, за Андрея не цеплялся и падал не чаще прочих. Да и вообще, держался на льду получше половины разношерстной толпы, собравшейся провести воскресный полдень на катке в парке. Выходило, что зря Андрей волновался, рисуя в воображении невыносимо голубые картины их ледового позора. Они ничем не отличались от прочих, просто друзья, просто каток, а потом — на пиво и смотреть по телеку хоккей…
— Отлично, — развеселился Андрей. — Давай по кругу, ты — впереди, я за тобой. Не части, старайся подольше ехать на одном коньке. У тебя отлично получается!
Поворачивал способный юноша ещё не слишком уверенно, но зато по кругу заскользил вполне сносно. И вообще, с раскрасневшимися от мороза щеками, в белой дутой безрукавке, с растрёпанными светлыми волосами, но особенно — с этой задорной детской улыбкой он был чудо как хорош. Да и день выдался настоящим зимним, морозным и солнечным, большая редкость в их сопливых широтах. Андрей скрестил руки за спиной, неторопливо двинулся за своим Димой, помимо воли любуясь длинными ногами, аккуратной поджарой задницей, старательно держа дистанцию, чтобы невзначай не наехать на мальчика, если тот запнётся. И только в последний момент, когда было уже поздно, увидел вдруг коренастого подростка, с уверенностью дворового хоккеиста рассекающего навстречу. Заметил злой хищный огонёк в прищуренных глазах. И поздно, слишком поздно увидел короткий и сильный толчок плечом. Дима опрокинулся на спину, даже вскрикнуть не успел.
