Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Наконец Коннор отдал приказ бросить якорь — довольно далеко от берега, но осадка была приличной, а отмель — мелкой, так что ближе подойти к берегу было невозможно, хотя весь он был буквально усыпан мостками и пирсами. На одном из пирсов терпеливо дожидался Хэйтем — несмотря на то, что солнце било в глаза, не узнать его даже на таком расстоянии Шэй не мог.
— Лодку! — потребовал Шэй у команды, не дожидаясь приказа капитана.
Матросы уже уяснили, что это капитан Кенуэй может сквозь пальцы смотреть на нерасторопность, а с новым старпомом такой номер не пройдет, так что засуетились быстро. Шэй сбежал с капитанского мостика и, небрежно отказавшись от помощи, через борт выбрался в лодку. И сильными движениями начал грести к земле.
Хэйтем дождался, пока Шэй полностью остановит лодку, и потребовал:
— Придержи. Очень уж она… подвижная.
— «Аквила» хуже, — вздохнул мистер Кормак, но послушно схватился за пирс, стараясь «иммобилизовать» лодку.
Мистер Кенуэй-старший взошел на борт — вернее, на бортик — по-королевски. И с довольным видом устроился на корме.
— Когда-то я так девчонок катал, — фыркнул Шэй.
— Еще бы, — хмыкнул Хэйтем в ответ. — Я, правда, не девчонка, да и старше тех, кого ты катал, раза в три-четыре, но… сойду, капитан Кормак?
— Не капитан, — скорбно отозвался Шэй. — Всего-то старпом.
— На ассасинском корабле лучше быть старпомом, чем ехать в трюме, — философски отозвался мистер Кенуэй.
— Тоже верно, — Шэй налег на весла и предупредил. — Жить будешь в каюте второго помощника.
— А второй помощник? — уточнил Хэйтем.
— А я его выкинул, — весело откликнулся мистер Кормак и тут же поправился. — То есть, конечно, это Коннор по моей просьбе вежливо сообщил, что в этом плавании нас будет сопровождать гость, придется потесниться. Так что тебя заранее там не любят. Зато все твои вещи я уже аккуратно разложил, и все подготовил.
— Спасибо, — язвительно бросил мистер Кенуэй.
На борту «Аквилы» наметилось оживление — лодка подошла довольно близко, и Шэй махнул веслом. Коннор лично сбросил трос, и Шэй вырулил вровень с бортом с тем расчетом, чтобы конец оказался прямо над кормой.
— Забирайся, — велел он. — Пока я в лодке, она тяжелей.
Коннор помог забраться и отцу, и Шэю, а отдав приказ выудить лодку, поинтересовался:
— Ну что, выступаем?
Хэйтем отряхнулся и скептически высказался:
— А ты предлагаешь еще завернуть на Тортугу? В самом деле, что нам Черч и какой-то там груз? Йо-хо-хо, торопиться нам некуда.
Однако Коннор на корабле чувствовал себя куда свободнее и увереннее, а потому в долгу не остался:
— А что, ты, отец, решил пойти по стопам Эдварда Кенуэя? На Тортуге тебя бы приняли с радостью.
Хэйтем оглядел сына внимательным взглядом, но отвечать не стал — возможно, не желал компрометировать себя грубой бранью, возможно, пощадил капитанский статус Коннора.
Шэй занял свое место по левую руку от рулевого колеса, Хэйтем устроился напротив, по правую, и Коннору ничего не оставалось, кроме как взяться за штурвал.
— Кэп на мостике! — заорал кто-то с палубы.
— А обычно в трюме пьяный лежит? — съязвил мистер Кенуэй-старший.
Коннор засопел и резче, чем было нужно, выкрикнул:
— Поднять якорь! На всех парусах! Отдать фал, мы выступаем!
Штурвал он тоже развернул резко, и Шэю даже философски подумалось, что это путешествие легким не будет. Но в первую очередь надо было решить более насущные вопросы.
— Какой курс, капитан? — спросил Шэй.
Хэйтем сыну высказаться не дал, ответив за него:
— Как — какой? Примерно сорок градусов на юго-восток.
Коннор помотал головой:
— Если пойдем строго по карте, влипнем в полосу северо-западных пассатов. Выберемся, если повезет, недели через две. Я бы шел строго на юг — примерно до тридцатого градуса широты, а потом вывернул бы на запад.
— С математикой у тебя проблемы, — заспорил Хэйтем. — Очевидно, что путь по гипотенузе гораздо короче, чем по двум катетам.
— Курс — на юг! — выкрикнул Шэй и негромко пояснил возлюбленному: — Он прав, Хэйтем. Если влипнем в полосу пассатов, то это они будут решать, куда мы плывем, а не мы.
— Мило, — буркнул мистер Кенуэй, но спорить больше не стал.
Как ни странно, путешествие оказалось даже довольно приятным. Мистер Кенуэй, правда, поначалу нечасто появлялся на мостике — не хотел травить себе душу, глядя, как управляются с кораблем оба «капитана». Но минула неделя, другая, третья — и Шэй начал привыкать к манере Коннора управляться с бригом. Препирательств стало меньше, а еще на настрой положительно влияло то, что стало много теплее, и не пробирало уже ледяными ветрами.
Правда, появились другие трудности. Шэй был прав — он всегда был прав, когда речь шла о морском деле. Вокруг рассыпанных в изобилии островов к югу от Флориды хватало скал и дули штормовые ветра. Проходя мимо Тортуги, Шэй даже пошутил, что было бы неплохо пришвартоваться и немного отдохнуть от бесконечного сражения со стихиями. Коннор юмора не оценил — каждый вечер мистер Кенуэй терзал его вычислениями курса и времени по отношению к предположительному местонахождению «Приветствия», и намеки на неспешность Коннор воспринимал нервно.
Наконец в начале марта, когда остров Гаити оказался позади, Хэйтем выбрался на мостик и всем своим видом продемонстрировал, что больше терпеть не намерен. До Мартиники оставалось не больше недели пути, а скорее, меньше, так что его тревога была понятна. Но и Коннор, и Шэй предпринимали героические усилия, чтобы пройти пояс скал, не повредив корабль, а потому на привычное ворчание не откликнулись.
На палубе орали, на грот-мачте тоже кто-то орал, так что Хэйтему пришлось возвысить голос:
— Как мы собираемся искать шлюп?
— Корабль — не кошелек, в карман не спрячешь, — напряженно откликнулся Шэй, не отрывая взгляда от того, как один из матросов, прижавшись к мачте, пытается подтянуть грот-бром-брамсель, сезень на котором запутался так, что без ножа на такой высоте уже не распутать.
— Мы можем обойти Мартинику и выяснить, где собирался разместить груз Черч, — внес предложение Коннор.
Однако Хэйтем покачал головой:
— Слишком долго. И мы можем разминуться.
— Не думаю, что Черч шел по открытой Атлантике, — вмешался Шэй. — Это же торговый шлюп, немногим больше тендера, и рассчитан он только на грузы. Если он идет среди пассатов, то мы можем не спеша пристать к Мартинике и, попивая ром, ждать, пока доберется. Он наверняка шел через острова, так же, как мы, только возможностей для прохода слишком много.
— Мы не можем обследовать каждый клочок земли во всем Карибском бассейне, — раздраженно высказался мистер Кенуэй. — Капитан Кормак, капитан Кенуэй! Может быть, вы внесете какую-нибудь здравую мысль? Говорил же, курс не тот. Черч опережает нас на несколько дней.
Коннор покачал головой:
— Мы ближе, чем ты думаешь, отец. Теперь вопрос не в том, чтобы догнать. Теперь вопрос в том, чтобы найти. Мы должны быть примерно в одних водах, но скалы…
Впередсмотрящий что-то заорал и замахал руками, в шуме было не слышно, но команда слаженно передала известие по цепочке:
— Корабль! — крикнул кто-то под самым мостиком. — По курсу — пристань и корабль, кэп!
Коннор сжал зубы и начал выворачивать, чтобы пройти узким проходом между двумя скалистыми островами. Ветер, пойманный в парусах, рвал то в одну, то в другую сторону, и Шэю пришлось сыну помочь — в одиночку провернуть рулевое колесо в таком узком проливе трудно. Хэйтем схватился за перила капитанского мостика и всмотрелся вдаль. Мистер Кормак одной рукой вытащил из кармана подзорную трубу и бросил ее любовнику. Тот поймал — и торопливо посмотрел вперед.
Невооруженным взглядом пока можно было рассмотреть только то, что впереди у какой-то живописно-зеленой земли действительно пришвартовано судно. Две мачты… Может, и шлюп.
— Это «Приветствие»? — уточнил Коннор у мистера Кенуэя, потому что сам в подзорную трубу пока посмотреть не мог.
