Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Мне нужно в трюм! Отец успел первым — и исчез, а я застрял тут!
— Не знаешь, что ли? — хмыкнул капитан Кормак, с трудом удержавшись, чтобы не ткнуть сына локтем. — Надо убрать капитана и помощников — и тогда остальные станут шелковыми.
— Капитана я уже снял выстрелом, — пояснил Коннор. — А кто тут помощники — не разберешь.
— Ну, здравствуйте, — удивился Шэй. — У кого тряпки лучше и позументы богаче. Если случайно прибьешь не того — не страшно.
— Может быть ты, Шэй? — жалобно попросил Коннор, не переставая отбиваться от атак. — Мне в трюм надо…
— Говоришь так, как будто тебе отлить приспичило, — вздохнул Шэй. — Ладно уж, давай вниз, а я прикрою.
Коннор помчался через палубу, расталкивая дерущихся, а Шэй поспешно огляделся. Цели наметил сразу — и не было тут ничего сложного. Сложно — когда эти сволочи залезают в «воронье гнездо» или закрываются стенкой из моряков, а эти… Да чего тут справляться? Одного… ну, как одного?.. Шэй убил сразу. Увидел, что тот дерется рядом с пороховыми бочками, и выстрелил, даже не целясь. Бочки ожидаемо рванули, и разбираться, кто там в этом месиве был помощником капитана, мистер Кормак не стал.
Второй сражался на корме, и чтобы к нему пробраться, пришлось лезть через какие-то ящики. Впрочем, нет худа без добра: уж с них убить — много ума не нужно.
Потеряв командиров, матросы линейного умерили пыл, и команда «Аквилы» начала уверенно брать верх. Шэй не стал дожидаться, пока кто-нибудь, взявший на себя обязанности капитана — скорее всего, лоцман — поднимет белый флаг. Нужно было нагнать Коннора.
Шэй попросту откинул крышку трюма и спрыгнул вниз, не слишком заботясь, что там, внизу. Внизу оказалось пусто. Деревянные перекладины для хранения грузов выглядели заброшенными, на полу валялись остатки чего-то распотрошенного: мешки, веревки, доски… Ничего целого!
И гулко было так! Шэй сразу услышал чьи-то шаги в соседнем отсеке — и направился туда.
Коннор, рассеянно оглядывающийся, растерянно бросил:
— Пусто! Куда же Черч подевал груз?
— Надо спросить у него самого, — бросил мистер Кормак. — Что ты тут столько времени делал?
— Открывал замок, — обиженно засопел Коннор.
— Надо было выбить — и дело с концом, — Шэй спешно огляделся. — Раз здесь ни черта нет, то на кой нам этот линкор? Людей заберем — и потопим.
— Линкор? — на всякий случай уточнил Коннор.
— Разумеется, — мистер Кормак даже фыркнул. — Не людей же. Слышишь?
Откуда-то — не очень понятно, откуда — раздавался стук и вроде бы голоса. Шэй неплохо представлял себе устройство трюмов крупных кораблей и уверенно отправился на звук. Коннор тащился рядом и вид имел хмурый. Мистер Кормак ему сочувствовал — после опасной погони и нелегкой битвы обнаружить, что цель ускользнула, обидно.
Шум слышался все громче, и уже можно было различить интонации Хэйтема, хотя слов по-прежнему было не разобрать. Зато отчетливо слышались удары чего-то обо что-то.
Шаги тоже было отлично слышно, но Хэйтем не озаботился тем, что кто-то приближается. Постепенно стало можно различить и слова:
— Мы встретились наконец-то, мой друг, — издевательски говорил мистер Кенуэй. — Было очень… весело продираться через все твои… ловушки и ухищрения. Умно. В особенности тот трюк с фальшивым мистером Черчем! Отдаю тебе должное. И за то, как ты спокойно это провернул.
— О, — протянул Шэй, остановившись под дверью. — Трюмы пусты, но, может, не будем мешать Хэйтему насладиться победой?
Коннор мрачно на него взглянул:
— Думаешь, он позволит мне насладиться победой, когда я найду пропавшее снабжение? Это если его не потопили. Черч вполне мог уничтожить груз, если понимал, что ему он уже не достанется.
Мистер Кормак не знал, как ответить на это правильно, но честно сказал то, что думал:
— Хэйтем приложит все усилия, чтобы ты тоже достиг своей цели. Даже если будет издеваться. Коннор… Ты, наверное, с таким не сталкивался. Хэйтем никогда не был особенно дружен с Черчем, но знал его много лет. Это больно… Узнать о предательстве.
Словно в ответ его словам раздался горький голос Хэйтема:
— У нас была мечта, Бенджамин. А ты захотел ее уничтожить. И за это, мой бывший друг, ты заплатишь.
— Хватит, — сурово бросил Коннор, как будто понимал больше, чем говорил. — Он только сам себе делает больно. Месть не поможет отцу.
С этим поспорить было трудно, и Шэй первым распахнул широкие двери, они не были заперты. Картина, которая предстала глазам, могла бы выглядеть забавной, если бы мистер Кормак не знал, какая горечь и боль должна быть на душе у возлюбленного, чтобы тот отправил ко всем чертям свою сдержанность и чопорность.
Мистер Кенуэй-старший восседал на поверженном враге и исступленно бил его в лицо, хотя лицо и без того напоминало кровавую маску. Коннор печально оглядел «сцену» и жестко потребовал:
— Хватит.
Шэй поддержал:
— Все мы здесь не без причины.
Хэйтем, не оборачиваясь, выдохнул:
— Думаю, у всех они свои, — и с ожесточением нанес еще один удар — видно, последний.
После чего устало поднялся на ноги и покачал головой:
— Предатель.
Коннор прошел вперед и присел, положив руку на грудь изувеченному тамплиеру. Бывшему тамплиеру — Шэй отметил, что кольца на его руке уже нет. Либо Бенджамин сам его снял, не желая более служить целям Ордена; либо Хэйтем снял с него перстень, потому что тамплиером больше не считал. И Коннор, кажется, сочувствовал врагу — убить можно было и попроще, но Черч рассмеялся, брызгая слюной и кровью:
— Кто здесь предатель, Хэйтем? Я? Или ты? Или твой Кормак? Или твой сын? А может быть, среди нас нет того, кого бы нельзя было так назвать?
Но Хэйтем, кажется, запал растерял — даже не соизволил обернуться. Коннор понимающе обратился к врагу, словно священник, который был готов принять последнюю исповедь:
— Где украденный тобой груз?
Если кто и желал исповедаться перед смертью, то только не Черч. Шэй и сам вспомнил те мгновения, когда думал, что впереди больше нет ничего. И у него нашлись слова сожаления. У Бенджамина их не было. Он обнажил буро-алый провал рта и выплюнул вместе с кровью:
— Иди к черту.
Коннор, еще недавно имевший вид сожалеющий и печальный, покачал головой. Выражение его лица стало жестким, под ладонью мелькнул скрытый клинок:
— Я спрашиваю, куда ты дел груз?
— Чем ты можешь мне угрожать? — Черч даже теперь говорил с усмешкой. Достойный противник Хэйтему. — Убьешь? Будешь пытать?
Коннор сверкнул глазами:
— Могу и то, и другое. Но пока ограничусь тем, что спрошу: чего ты хотел добиться? У тебя было достаточно денег.
— Денег?.. — Черч засмеялся, и это звучало страшно. — Я вступил в Орден, когда тебя еще не было на свете, потому что в колонии приехал человек, которого мне представили как настоящего джентльмена. И я служил целям Ордена до тех пор, пока он не стал на сторону кучки безродных шавок, возомнивших себя волками. Я согласился вступить в колониальную армию в надежде, что твой отец развалит ее изнутри. А он… — Черч закашлялся. — Предатель…
— Где груз? — жестко повторил Коннор.
— Он на том острове. Ждет отправки, — выплюнул Черч. — Но у тебя нет на него права, он не твой.
— Нет, не мой, — согласился Коннор. — Этот груз предназначен людям, которые думают не только о себе. Которые сражаются за то, чтобы избавить мир от вашей тирании!
Шэй увидел, как Хэйтем закатывает глаза, но мистер Кенуэй мешать сыну не стал. Шэй слегка приобнял его за плечо, позволяя расслабиться. А Черч, раскинувшийся на полу, перебил:
— Не те ли это люди, что стреляют из британских мушкетов? А раны перевязывают британской корпией? Хорошо устроились. Мы работаем. Они пожинают плоды.
— Ты работал? — Коннор скривился. — Ты всю жизнь работал только на себя! Солдаты Вашингтона даже не смогли вспомнить, каков из себя глава медицинской части. И при этом ты говоришь, что они воры, а ты — искупитель, невинный агнец.
