Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
– Потомушшшто только тебе я доферяю нашшштолько, што ты мошеш фидить меня таким.
– Ладно, но у меня ответная просьба. Первого числа свозишь меня в интернат.
– Ага, ты фсё-таки решил?
– Да, – я прикусил щеку изнутри, – скажешь, я неправ?
– Я ничего тебе не шкажу, штоб, есссли што, не ошшштаться крайним.
Когда я набирал номер, у меня подрагивало всё внутри. Так удачно всё совпало – отец со Светланой куда-то уезжали, то ли в немецкую клинику, то ли в швейцарскую – Светлана-то не первой молодости, да и отец тоже… Иногда мне очень хочется, чтобы она ногу подвернула, грохнулась с лестницы и… Ну, в общем, в лучших традициях мексиканских сериалов (ах, и ещё в кому, а потом всё забыть, как же без этого).
– …Анатолий Владимирович, при всём моём уважении…
– Вить, ну, ты сам понимаешь, насколько трудно сейчас в Москве найти что-то подходящее. Я не хочу огорчать Светочку, сам понимаешь. Пусть поработает под твоим присмотром, ну, не знаю… Водителем, что ли. Всё, разговор окончен. – Отец вышел из комнаты, прошёл мимо меня, я привычно сделал вид, что его не увидел.
– А, Максим Анатольевич… – похоже, Витя с моим отцом что-то не поделили. Что за «не хочу огорчать Светочку»! Вдруг неожиданно вспомнилось, что Стас тоже почти постоянно использовал это слово*. – Замечательно, что вы здесь. Я купил, что вы просили, и договорился с инструктором в тире, вот бумажка с адресом и телефоном. И да… У меня новый номер телефона, запишите, пожалуйста…
Номер чем-то зацепил меня. Некоторое время я пытался понять, что мне напоминают цифры, и до меня дошло – это же ряд простых чисел! Да я великий математик!
Сидя в комнате, я перебирал купленные вещи и чувствовал, что никогда не испытывал такого странного, тонкого, щемящего предвкушения, разве что давным-давно, в детстве, когда веришь в Деда Мороза, Пиковую даму, Красную руку… В любовь.
Пистолет выглядел жутковато. Я попробовал его поднять и выцелил на стене сначала Найджела Тейлора, потом Вадима Самойлова, потом приставил к виску «Бам!» и грохнулся на кровать, раскинув руки. Мне пришло в голову, как когда-то давно, очень давно, в прошлом году, в прошлой эпохе я пытался представить себе здесь Стаса. Честно говоря, мне это до сих пор не очень удавалось. Но ничего, скоро это случится на самом деле.
*Уголовные элементы, особенно сидельцы со стажем стараются не употреблять слово “обижать” и прочие, так как в жаргоне “обиженный” и “опущенный” родственные понятия. И хотя отец Макса респектабельный бизнесмен, а Стас понятия презирает, определённая окружающая среда на них таки повлияла.
Люди добрые, сами мы не местные, отстали от поезда... Если кому не жалко, подайте попить какую угодно сумму на прокорм моим котозаврам, а то так есть хочется, что ночевать негде, я их уже не то, что Китикетом – собачьим “Чаппи” кормлю по 13 рублей пакетик. 410012793807306 – номер яндекс-кошелька (сама себе противна). На котозавров можно взглянуть тут https://vk.com/album51471299_223771825
====== 46. Всё, что тебя касается ======
Давным-давно, в далёком детстве, когда мы со Спиритом забирались под одно одеяло или в один шкаф «побояться» (Спирит обожал выдумывать всякие ужасы и доводить нас обоих чуть ли не до галлюцинаций), а не для секса, я прочитал книгу «В стране вечных каникул». Книга была интересная, хоть и с моралью, как и большинство книг того времени. Про мальчика, который пожелал, чтобы новогодние каникулы были каждый день. Ясное дело, ему это в конце концов надоело. Сейчас я почему-то вспомнил её. Тот момент, когда главный герой захотел привести в страну вечных каникул своих приятелей.
Какие-то неприятные ассоциации. Я постарался выбросить их из головы, когда садился в машину, и не позволил Спириту, чей лик вполне успешно заживал, испортить мне настроение. Я ждал… Даже не знаю, чего. Но в какой-то момент, когда мы остановились на заправке, я решил купить себе бутылочку воды и вдруг как-то ясно увидел – пришла весна. Что-то изменилось кардинально и зима, недовольно ворча и заворачиваясь в меха, отправилась к себе, на северный полюс. И теперь пусть и будут и похолодания, и снег – всё равно весна. За городом это как-то явней. И пусть вся эта фигня, в которой я последние пару месяцев варился, тоже закончится.
Сегодня утром я проснулся до сигнала будильника. Здорово – валяться и не думать, что ты опаздываешь, а просто лежать в полумраке и представлять, что ты рыба в аквариуме. Я лежал и вспоминал всё, что у меня было до Стаса. Некоторые вещи даже вспоминать не хотелось сейчас, вроде моего дня святого Валентина. Сколько было таких раз? Алкоголь без меры, чужие незнакомые тела, короткий оргазм и желание поскорей помыться. Зачем? Затем, что… Ну, это же круто. Секс. Вот именно. Ты хочешь секса – ты получаешь его. Без проблем. Плевать, что думают другие, и уж тем более плевать, что скажет отец. Зачем себя ограничивать, когда ты молод? Именно это и нужно человеку, тем более парню. Ещё одна зарубка на спинке кровати и всё. Отношения – это самообман. От какого-то доморощенного психолога, эдакого гуру по отношениям вроде недоброй памяти моего историка-антисемита, я слышал пафосное утверждение, что, мол, вот запахи мы чувствуем носом, видим глазами, слушаем ушами, ощущаем текстуру мира рецепторами кожи, а любовь? Чем мы можем почувствовать любовь? Сердце – просто мышца из жёстких волокон, поршень, качающий кровь. Ничем человек не чувствует любовь. Мне тогда эта мысль показалась удивительно правильной и крутой на грани анархизма. Сексуальное влечение, гормоны и всё. Мы тогда со Спиритом немного поспорили на эту тему, у меня, конечно, Спирита переспорить не вышло, но с этой идеей я долго носился, как в футболке с матерной надписью. Как дурак с писаной торбой.
А потом я встретил Стаса. И сейчас рассуждения того умника кажутся мне столь же важными и серьёзными, как соображение первоклассника, что, оказывается, можно вырасти, даже не кушая манную кашу.
Когда мы подъезжали, меня охватило странное чувство – сколько раз я видел эти стены, этот бетонный забор с петлями колючей проволоки, на которой трепетали обрывки кассетных лент, в страшном сне? Сколько раз говорил себе, что больше никогда, никогда, никогда этого не увижу? Но вот оно, это нелепое трёхэтажное здание, «где я страдал, где я любил, где сердце я похоронил». Нет, не похоронил, скорее наоборот. Какое странное чувство – вновь увидеть всё это. Вон там карниз, с которого мы спрыгивали, там гараж с интернатовским автобусом, ещё какие-то сарайчики – я так и не узнал, для чего они. Вон там железная «радуга», а там были клумбы, а там, за углом, вся стена утыкана чёрными точками – после курения сигарету надо было тушить об стену, понятия не имею, почему. Помню, как уезжал отсюда и в голове билась только одна мысль – домой, домой, в привычный уют. Какой я, нахер, герой романа? У меня даже сейчас от мысли, что нужно туда заходить, ноги подка…
И тут я увидел Стаса и вообще забыл, о чём думал. Он бежал ко мне, а я даже дышать не мог, так мне его не хватало, и вылез из машины, только чтобы на миг раньше успеть к нему!
– В машину!
У меня крыша поехала, я готов был вот сейчас, вот в эту самую минуту рассказать ему всё – про свою никчёмную жизнь, про свою любовь и спросить, что же мне делать, ведь он всегда знает, что делать дальше. Мы целовались в машине и мне казалось, что весь мир исчез и теперь всё будет точно и правильно. В себя меня привёл Спирит, явно чувствующий себя чужим на празднике жизни. Стасу надо было что-то взять, я не хотел отпускать его, такого сильного и тёплого, казалось, если он уйдёт, я замёрзну навсегда.
– Интересно, что твой отец скажет? – Спирит машинально потёр ссадину на подбородке. Как он с разбитым лицом бреется? Впрочем, не удивлюсь, если он использует крем для депиляции, андрогинность – это святое.
– Да знаю я!
Какое же странное чувство – вот это всё видеть так… Как будто нашёл ящик со старыми сломанными игрушками. И смешно, что когда-то этот хлам для тебя представлял какую-то ценность, и рука не дрогнет выбросить, и что-то есть на самом донышке души, какая-то тень…
