Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Хэйтем полез чистой рукой в карман, вытащил оттуда безупречно сложенный платок и отер ладонь от кофе и крови, аккуратно промакивая порез. На лице его отразилась работа мысли, и, отложив платок, он достаточно спокойно заметил:
— А что вы можете сделать, Чарльз? Отправляйтесь обратно, убедите Вашингтона не покидать Нью-Йорк… Или, даже лучше, пусть уезжает, но не с половиной флота, а тайно. Так для него, несомненно, будет безопаснее, вы же понимаете, генерал Ли? Что же касается церемонии… Выбора у вас нет, раз уж эту обязанность возложил на вас сам главнокомандующий. Вот разве что, возможно, имеет смысл донести до народа всю правду? Рассказать историю заговора и описать преступника?
— Минут на сорок, я полагаю? — хмыкнул Чарльз, но кивнул. — Что в моих силах, сделаю. Еще распоряжения, магистр?
Хэйтем отрицательно покачал головой:
— Пожалуй, нет. Только… Если это все же случится, прошу… Позаботься о том, чтобы тело не было осквернено. Кем бы он ни был при жизни, после смерти останется только тело моего сына, а вовсе не ассасина.
— Хэйтем… — Шэй поглядел в осунувшееся лицо любовника — и промолчал. Нечего тут было говорить.
Мистер Ли поглядел в сторону и проговорил, но явно не ждал ответа:
— Я помню, сколько терпения ты проявил, когда Ханна… Об этом ты мог бы и не просить. Что ж, пойду, времени мало. И… удачи вам с Кормаком.
Он шумно поднялся и ушел, не прощаясь. Мистер Кенуэй проводил его взглядом и произнес, ни к кому не обращаясь:
— Я этого не допущу. Я столько раз представлял это и видел во снах, что… Мы этого не допустим, Шэй.
Мистер Кормак пыхнул трубкой и встряхнулся:
— Тогда надо действовать. Если дать Коннору кинжал…
— … то Коннор может убить Чарльза, увидев, что тот занял сторону обвинения, — закончил за него мистер Кенуэй и поднял больной воспаленный взгляд. — Просто потому, что если Коннор решит, что сейчас умрет, то постарается прихватить с собой на тот свет как можно большее количество врагов. Шэй, да ты же сам поступил бы так же. А если Коннор убьет Чарльза на глазах у всей площади, то его попросту расстреляют. Или толпа забьет. И это уже не говоря о том, что Чарльз не заслужил такой участи. Он мой друг, я не могу отплатить ему этим. Нет, Шэй, Коннор отправится на виселицу безоружным, так что спасти его жизнь можем только мы.
— Что ж, — Шэй слабо улыбнулся, — когда я вытащил Гиста из петли, еще даже тамплиером не был. Выходит, Гист с какой-то стороны обязан жизнью еще почти ассасину-мне. Так что опыт есть. А потом устроим резню на площади — и смоемся.
Мистер Кенуэй посмотрел сурово, налил остатки кофе в чашку Шэя и бесцеремонно из нее отпил, поскольку от своей чашки он оставил только черепки. Но вроде бы лицо его немного смягчилось.
— Желательно без резни на площади, — заметил он. — Хотя случиться, конечно, может всякое. Я предлагаю осмотреться на месте заранее и присмотреть удобные пути отхода. Мы не можем себе позволить быть узнанными, если придется действовать жестко.
— Тогда идем, — Шэй сорвался с места, но притормозил и залил трубку остатками кофейной гущи на дне чашки Чарльза.
Нужно было только подняться в спальню. Сегодня может потребоваться весь комплект оружия.
28 июня 1776, Нью-Йорк, 9.38 p.m.
Шэй чувствовал себя неуютно, когда вокруг помоста начал собираться народ. Раньше приходили только самые жадные до зрелищ, желающие занять места получше, но теперь до десяти оставалось не так уж много времени, народ все прибывал, и площадь заметно оживилась.
Хэйтем стоял и почти не мигая глядел на заранее подготовленную петлю; но тут кто-то толкнул его под локоть, и он вышел из оцепенения.
— Пожалуй, пора, — произнес он напряженно и тихо. — Шэй, как договаривались, встанешь в стороне от помоста. В самом худшем случае усыпишь на нем всех. Лучше бы этого не делать, потому что для зрителей это будет слишком… необычным зрелищем, а такое всегда запоминается и вызывает вопросы. Да и покинуть площадь с бесчувственным телом будет куда сложней. Но ты все-таки заранее позаботься о том, чтобы позиция была удачной.
Шэй кивнул и развернулся, собираясь уходить… и вдруг увидел среди прибывающих зрителей знакомую фигуру. Согбенный темнокожий старик вполне бодро ковылял да еще и тростью отмахивался, когда кто-то норовил его оттеснить.
Хэйтем проследил за взглядом и усмехнулся:
— Надо же, вылез из своей норы. Я почти не сомневался.
Ахиллес тем временем добрался, недовольно огляделся и проскрипел, не утруждая себя приветствиями:
— Помогать пришли или мешать?
— Смотря кому, — заметил Хэйтем, не дожидаясь, пока Шэй ляпнет что-нибудь.
— Ну не мне же, — буркнул Ахиллес. — Вот и доверил вам парня! Хороши родители.
— Еще кто кому кого доверил, — поморщился мистер Кенуэй. — Но раз уж вы, мистер Дэвенпорт, так желаете помочь, то, может, просветите нас о своих планах? Или вы так, полюбоваться заглянули? Заскучали в глуши?
— Думал, ответственный парень, — сразу заворчал Ахиллес. — Думал, будет и кому дела передать, и кому наследство оставить. По крайней мере, он хотя бы шлюх в поместье не таскал. Так нет, вляпался куда-то… Пришлось карету закладывать, сюда ехать. Гоняют старика! А тут еще и нога разболелась.
Шэй не удержался — нервы не выдерживали.
— Ахиллес, — бросил он с чувством, — мы можем друг другу помешать, если будем действовать несогласованно. Риск слишком велик.
— О риске вспомнил! — мистер Дэвенпорт даже разогнулся, чтобы поглядеть ему в лицо, но увидев встревоженный взгляд, смилостивился. — Да какие у меня могут быть планы? Есть у меня тут трое… орлов. Точней, два орла и орлица. Но я бы на них не рассчитывал. Я им велел в веревку стрелять, но такое дело… Как бы они не закончили работу палача за него.
— Отмени приказ, — тут же потребовал Хэйтем. — Чем такая помощь, лучше никакой.
— А без приказа они и не выстрелят, — пояснил Ахиллес. — Уж что-что, а рекрутов я муштровать умею.
— Это точно, — заметил Шэй. — Если бы еще разговаривать с ними научился, цены бы такому наставнику не было.
Ахиллес хмуро на него поглядел и потыкал тростью в помост.
— На совесть собрали, — крякнул он, ни к кому не обращаясь. — Впрочем, у меня с собой топорик есть. Хороший топорик, индейский, сколько мне дров таким кое-кто нарубил… Поди, и с помостом справится. Пойду-ка я прогуляюсь… вокруг. Может, там, сзади, вид лучше.
И мистер Кормак, и мистер Кенуэй проводили его взглядами, и Шэй напряженно заметил:
— Будет нелишним. Тем более что на большее он не способен.
Неожиданно мистер Кенуэй резко повернулся и требовательно спросил:
— Ты знаешь, на что способен Ахиллес. Как ты считаешь, мы можем ему доверять?
И Шэй ответил — прямо:
— Сейчас, думаю, да. К Коннору Ахиллес привязан куда больше, чем просто к ученику-ассасину. Мне было лет двадцать, когда сын Ахиллеса, Коннор Дэвенпорт, умер. И я, конечно, понятия не имел, что будет еще один Коннор.
— Я понял, — кивнул Хэйтем. — А в том, что касается нас?
Шэй задумался, глядя на то, как стайка мальчишек влезает на забор, чтобы было лучше видно, и ответил:
— Если бы у него были настоящие бойцы, то я бы опасался, что он захочет убить двух зайцев: спасти Коннора и подставить или уничтожить нас. Но сейчас, полагаю, он на это не способен.
Хэйтем кивнул:
— Это то, что я хотел узнать. Даже если рекруты Коннора опытнее, чем Ахиллес желает показать, нам вряд ли что-то грозит. Пока Коннору угрожает опасность, Ахиллес не рискнет действовать против нас.
Шэй согласно кивнул и огляделся. Толпа уже собралась изрядная, становилось трудно держать дистанцию. Шэй полез в карман за часами, но с огорчением выяснил, что собирался как попало, а потому, видимо, дома оставил. Хэйтем заметил движение, щелкнул брегетом и сообщил:
— Без десяти.
Шэй машинально проверил оружие. Помост с виселицей как-то подозрительно дрогнул, но шум с той стороны, если таковой и был, был заглушен топотом множества конских копыт. На площадь, расталкивая народ, выехали десятка три солдат — и рассредоточились по сторонам. Двое заняли места у помоста: один наверху, другой у лестницы. Распиханный было народ вновь сплотился в единую массу, а выкрики все возрастали. Толпа шумела и бесновалась, и становилось понятно, что где-то там, дальше, что-то происходит.
