Маффин (ЛП) - "Mahsa" (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Он касался меня так нежно, так бережно, словно я был особенным, словно имел хоть какую-то ценность. Его дыхание согревало кожу, покрывая хрупкую поверхность запретной квинтэссенцией страсти, опьяняющей чувство собственного достоинства. Хотелось верить, что во всём этом был смысл, что он ласкал меня не просто так из прихоти, что я не просто расходный материал после использования годный только на помойку. Я хотел, чтобы он желал меня.
Обняв за талию, он притянул меня ближе — горячие губы с лёгкостью отыскали мои. Выпустив из пальцев смятые простыни, я прижал ладони к ширинке его брюк и завозился с молнией. Губы обжёг острый смешок. Вместе с этой болью меня затопило отчаяние, выступив в уголках глаз солёными слезами. Почему я стал жертвой? Почему превратился в козла отпущения? Как же он может так ко мне прикасаться, если ему всё равно? Под тяжестью ощущений история Роджера затрещала по швам, и логика, наконец, отступила. Прошу тебя, чувствуй. Почувствуй меня. Ты должен.
Не ведая об идущей в моём сердце битве, о горьком знании, засевшем в моей голове, Эшер осыпал меня поцелуями. Всегда во время близости он знал, о чём я думаю, и подстраивался под мои эмоции. Эта его способность была сродни волшебству. Раньше я не придавал ей особого значения, но теперь, когда злодей, казалось бы, не заметил моих страданий, забеспокоился. А может, он просто неправильно их понял, потому что через пару секунд огорошил вопросом: «Живот болит?».
Я посмотрел на толстый кусок марли, прикрывающий рану от скальпеля, и бездумно кивнул: «Болит».
— Мне остановиться?
Нет! Нет! Не останавливайся! От острого желания принадлежать ему хотелось кричать. Принадлежать не бездушной, обратившей меня в мишень, холодной машине, а живому человеку. Я снова хотел услышать его тихий смех. Как же я жалок. Господи, пусть он проснётся, пусть позаботится обо мне.
И я поверил. На миг, на мгновение — я поверил в это. История Роджера, отступив, исчезла под тяжёлой крышкой колодца, где пряталось ужасное «тогда», а всё моё бесхребетное слабое существо растворилось в невероятном «теперь», в котором были только мы: только я, Эшер и его пальцы на моей обнажённой коже.
— Нет, — прошептал я.
Мелодия без слов, звучавшая из проигрывателя, немного мешала подстроиться под его дыхание. Он уложил меня на спину и бережно, чтобы не потревожить рану, помог откинуться на подушку. Наши губы снова сомкнулись. Как всегда, он был собран и спокоен. Я же отчаянно тянулся к нему, каждым движением выдавая свои желания. Цепляясь за его волосы, шею, за плечи, я стремился прижаться, перекрыть разделяющее наши тела расстояние, и почти не слышал внутренний голос, истошно умоляющий: «Остановись!».
Рядом негромко щёлкнул ящик прикроватной тумбочки. Вскоре колечка сфинктера коснулась прохладная липкая влага. Почувствовав его пальцы, я закусил губу и закачался на плавных волнах струящейся в воздухе мелодии. Всё тело восторженно зазвенело, когда он приник к моей покрытой синяками груди. Тёплые губы нашли сосок, ласковый язык обвёл ореол и, поднявшись по спирали, подразнил затвердевший кончик. Я плавился под его руками, заявлявшими права на моё разбитое, никому не нужное тело.
Эшер провёл по животу вниз — туда, где уже напряглись в ожидании мышцы. Требовательные прикосновения вселяли непостижимое чувство безопасности. Я знал, что больше не могу ясно мыслить, но меня это не волновало. Тогда, не волновало.
Понимал ли он, что я чувствую в его объятиях? Отдавал ли отчёт, к чему это могло привести? Учитывал ли мою неопытность и незрелость в делах сердечных? Мне нравилось думать, что нет. Мне нравилось думать, что он не был настолько жесток.
Но прямо сейчас, оказавшись в его власти, я бросил рассуждать и обхватил двумя руками сильное тело. Посчитав, что я готов, он прижался теснее. Эластичный презерватив немного притушил жар его члена. Я почувствовал себя неуютно, ведь раньше мы им не пользовались.
Преодолев небольшое сопротивление, Эшер мягко вошёл. Одновременно с бережными толчками меня охватило удовольствие. Насыщенная им кровь наполнила мой член, который тут же выгнулся, касаясь набухшей головкой живота.
Вздохнув, Эшер опустился ещё ниже. Его лицо оказалось совсем близко. Мне нравились полуопущенные от наслаждения веки, приоткрытые губы, с которых срывались хриплые низкие стоны, тени на левой щеке, в танце подчёркивающие высокие скулы. Сумеречная граница, пробежав по горлу, разделила его тело на светлую и тёмную стороны, на жизнь и смерть.
Я очень хотел разгладить пересекавшую бледный лоб глубокую морщинку, но не осмелился отпустить его плечи, чтобы не испортить идеальной картины. Вместо этого мои пальцы опустились и, обласкав подушечками каждый шрам, пробежали по слишком гладкой на ощупь коже. Эшер двигался всё быстрее, и я, искренне отвечая на жаркое проникновение, согнул ноги, что было сил, обхватив его бёдра.
Неожиданно всё прекратилось. Разочарованно застонав, я посмотрел в его глаза. Серые, затянутые туманом, омуты наблюдали за мной с бесстыдным любопытством. А затем мой член оказался в тепле его ладони. Эшер задвигал рукой, слегка сжимая в кулаке ствол. Скользнул по кончику и распустил пальцы. Едва задев головку, они вновь обхватили основание. Чёрт, он меня дразнит, что ли?
Я поднял взгляд к безупречно ровному потолку. Член, жадно пульсируя, подёргивался в руке, что терзала его медленным, нарочито нудным трением. Колени судорожно сжимали призрачный силуэт. Я снова высоко мучительно застонал почти в такт взметнувшемуся пассажу и, проклиная про себя собственную несдержанность, закатил глаза.
— Чёрт, — прошипел я, — в его груди бархатисто пророкотал мрачный смешок. Так, наверно, сытый кот играет с мышкой, перед тем как её съесть.
Повернув мою голову, Эшер приник к губам. Один за другим он высасывал из меня, тающие в горле стоны. На щеках проступил яркий румянец. Мне было жарко, так жарко. Вцепившись в простыни, я рванул их на себя, когда рука Эшера задвигался быстрее. Вколачиваясь под острым углом, он заставлял меня ещё крепче стискивать его ногами. От глубоких набирающих скорость толчков я вздрагивал и почти плакал.
Очень скоро постель промокла от моего пота. Простынь в онемевшем кулаке, стала похожа на резину. Ухватившись за изголовье, Эшер подтянулся выше и сильно сжал мой член. Я взвизгнул и затравленно оглянулся.
— Ты запер дверь? — выдохнул я.
— Тише, — понимающе усмехнувшись, мурлыкнул он и тут же заставил застонать, как в третьесортном порно. Вспомнив про пульт дистанционного управления, я зашарил по тумбочке. Мой палец нажал на длинную вертикальную кнопку, чтобы увеличить громкость, но музыка неожиданно стихла.
Эшер остановился, и мы вместе посмотрели на замолчавший проигрыватель. Он рассмеялся. Прихлопнув ладонью рот, я нажал злосчастную кнопку. Музыка зазвучала вновь, а я нашёл на пульте значок «+» и втопил его до предела. Лёгкая мелодия бухнула по барабанным перепонкам, как тяжёлый металл. От басов задрожали стены и окна.
Отбросив ненужный теперь пульт, я обнял Эшера за шею и притянул к себе. Чтобы не упасть, он выпустил мой член, обеими руками схватившись за изголовье кровати. Его губы теперь были слишком далеко, чтобы заглушать мои стоны.
Эшер вывел меня на вершину, и я, благодарно закричав сквозь грохочущую мелодию, сорвался вниз. Смяв мои губы жёстким поцелуем, он кончил вслед за мной. В этот кристально чистый миг я пожелал, чтобы время остановилось.
Но оно пошло дальше, неумолимо приближая момент, когда я страшно пожалею о том, что натворил.
Комментарий к Глава 22. Кексик с горчинкой.
*диаграмма Венна (также используется название диаграмма Эйлера — Венна) — схематичное изображение всех возможных пересечений нескольких (часто — трёх) множеств.
**вонтоны или хуньтунь - китайские пельмешки.
***аза́лия (лат. azalea) — собирательное название некоторых красивоцветущих видов растений из рода Рододендрон (Rhododendron). Азалия относится к семейству вересковых. В странах востока азалию считают символом женской красоты. В Японии ее называют “одурманивающий похотью цветок”. Азалия ядовита из-за содержания в ней гликозида андромедотоксина. Запах цветущих зарослей рододендрона вполне может привести к головокружению, потере сознания, тошноте, рвоте.
