Phantoms and friends (СИ) - "Rocky Raccoon" (читать книги онлайн .txt) 📗
— Твою мать! Точно! Почему я раньше не вспомнил о том, что у отца Лив была какая-то клиника? Можно было догадаться… Да и Лив сама мне говорила, но я… чёрт, подожди, если дело связано с Джульетт, то, выходит, в сообщниках Нила тот самый муда… нет, ты же сказала, что он покончил с собой. Это точная информация? Никаких фальсификаций?
— Он повесился в камере. Это точно. Как только стало понятно, что Кэссиди заинтересовался этой историей, мы с Фордом всё перепроверили. И сам Теодор Блэйн, и… все его родственники мертвы. Поклонниками-последователями, насколько нам известно, этот тип обзавестись не успел. Хотя дело было довольно громкое, поэтому… сам понимаешь, уверенности никакой. Тем более сейчас. После всего случившегося.
— Как Кэссиди об этом вообще узнал? — Киллиан сжал пульсирующие от нарастающей головной боли виски большим и средним пальцами.
Габби криво усмехнулась.
— Отличный вопрос.
— От Роба? Если они… ну, ты понимаешь. Это было бы логично. Ему вполне могла рассказать Свон… хотя и Нилу она могла все выложить сама. Они ведь… были близки. Если она ему доверяла…
— Кил. Нет. Об этом никто не знал. Ни Эмма. Ни Лив. И не знают они до сих пор, к слову. Джульетт не стала открывать им правду. В отличие от Кэссиди. Уж он-то упорно пытался привлечь всеобщее внимание к её прошлому.
— За каким хреном, интересно? — Джонс пожевал нижнюю губу, глядя прямо перед собой. — Та же схема, что и с моей замороженной рукой, да? Она привела нас к Голду. Может, и с тем уродом он был как-то связан? Вы уверены, что все его родственники мертвы? Что сам этот ублюдок всё-таки гниет в земле, а не обосновался тут, под боком Джульетт, все эти годы наблюдая за ней, м? Сколько ему сейчас должно быть лет?
— Джонс…
— Что? Голд однажды уже обвёл всех вокруг пальца, инсценировав смерть сына. Как вы можете думать, что суиц…
— Это произошло в тюрьме, — раздражённо перебила его Габби. — Мы уверены, что ублюдок, терзавший Джульетт, мёртв, Киллиан. Как только всплыла связь с той историей, Сойер смог добиться постановления на эксгумацию его тела. Он мёртв. Так же, как… как его сын. Он бросился под машину лет двадцать назад. Из живых родственников на тот момент оставалась только мать-инвалид. Но и она скончалась. В две тысячи девятом. В доме престарелых, в том же Льюистоне, куда её поместили сразу после всей шумихи двадцать семь лет назад.
— Сын, говоришь? — слух Джонса зацепился именно за эту деталь, потому что при упоминании отпрыска маньяка голос Габби как-то странно дрогнул. А это ведь не могло быть совпадением, верно?
Доусон опустила голову, принимаясь рассматривать свои руки, но Киллиан успел заметить, как за мгновение до этого холодно блеснули её глаза.
— Ты ведь всё равно искала его, верно? Искала и не нашла. Или?.. Думаешь, что он выжил?.. Хэй. Габби. Поговори со мной… Ты хочешь верить в эту версию, да? Потому-то и отвергаешь причастность Роба?
— Да, я искала, — хмуро проронила Доусон. — Я убила на эти поиски большую часть своего времени, но… никакого результата. Даже если сын Блэйна и выжил, то среди главных фигурантов сегодняшнего расследования его точно нет.
— Точно? — Киллиан интуитивно чувствовал, что, несмотря на неутешительные ответы Доусон, они близки к разгадке. Габби явно что-то недоговаривала. — Почему ты так уверена?
— У нас в распоряжении ДНК Блэйна. И ДНК всех участников дела.
— Дай угадаю. Никаких совпадений?
— Сына Теодора Блэйна среди подозреваемых нет, — встречаясь с Джонсом взглядами, твёрдо сказала девушка, и то, каким тоном Габриэла это произнесла, снова наводило на мысли о скрыт…
Киллиана осенила внезапная догадка, и от волнения у него мигом пересохло во рту. Он попытался сглотнуть, но ничего не вышло.
— Хорошо. Сына нет, — едва слышно прохрипел Джонс. — Но совпадение всё же есть, да?
Он сопоставил в уме все услышанные сейчас от Габби факты с уже давно известной ему информацией, и напрашивающиеся после такого анализа выводы ему категорически как не нравились.
И, когда Доусон, подтверждая его самые страшные подозрения, медленно кивнула, сердце Киллиана пропустило удар.
— Да. Совпадение всё же есть.
Ингрид
27 лет назад
Нервная дрожь, охватывавшая тело Ингрид всякий раз после ухода этого ублюдка, вступила в свои законные права вновь. Обняв себя обеими руками, девушка съехала спиной по шершавой стене на пол и всхлипнула. Её трясло — от холода, изнеможения и отчаяния. Она понятия не имела, сколько времени уже пробыла здесь. И не представляла, сколько продержится ещё.
Воду ублюдок ей приносил, но кормить, похоже, не собирался. Поэтому силы Ингрид были на исходе. Да и сложно было определить, какой объём крови она потеряла, пусть большая часть ран в конечном итоге и запеклась. Последний — особенно глубокий порез — она перетянула оторванным от своей некогда любимой блузки рукавом.
Пальцы на автомате коснулись липкой от крови повязки, и девушка, судорожно всхлипнув в очередной раз, зажмурилась.
Ей становилось всё труднее сохранять рассудок, сдерживая себя от бурных истерик. Ингрид прекрасно понимала, что толку от них не будет, а вот злить своего тюремщика лишний раз не хотелось.
Перед глазами вновь всплыло его лицо со зловещей ухмылкой, в котором не было ни намёка на милосердие.
Он её убьёт. Наиграется — и тут же убьёт. Как поступал со всеми своими остальными жертвами.
Догадаться о том, что она была далеко не первой гостьей в этом подвале, было совсем не сложно. И что-то подсказывало Ингрид, что количество убитых этим психом бедняжек совпадает с числом выставленных здесь же манекенов.
Он ведь и ей принёс свадебное платье. Принёс и заставил надеть. Сразу после того, как изнасиловал впервые. Швырнул в Ингрид пакетом, в котором обнаружилось нечто лёгкое, приятное на ощупь и, безусловно, нарядное. Платье казалось если не абсолютно новым, то как минимум тщательно выстиранным и выглаженным. Правда, сейчас — после всех перенесённых девушкой истязаний — оно выглядело ужасно. Как и те наряды, в которые были одеты её молчаливые соседки. Ингрид подозревала, что после её смерти, этот больной урод снимет с её трупа порядком испачканное и потрёпанное платье и облачит в него очередной манекен. А затем с чистой совестью отправится на поиски новой живой игрушки.
Всё это казалось частью какой-то непостижимой здоровым разумом церемонии. И Ингрид осознавала, что этого ритуала ей не пережить. Никто не придёт к ней на помощь. Она должна выбраться из всего этого ужаса сама.
Но как?
Во-первых, завязывай ныть и соберись.
Ингрид не знала, есть ли у него реальная возможность наблюдать за ней находясь за пределами этой комнаты, поэтому в очередной раз заставила себя проглотить стоявшие в горле комом слёзы. Она не даст повода вновь исполосовать себя ножом в наказание за истерику. И уж точно не позволит ему насладиться представлением: ведь этот больной выродок может принять её слёзы за сигнал капитуляции. А она не сломается.
Она будет делать всё, чтобы выжить. Для этого ублюдка она всего лишь очередная игрушка, но степень её внутренней свободы зависит только от неё самой. Рано или поздно она всё-таки отсюда выберется. Она сможет.
Вдруг раздался уже знакомый ей звук: в замке провернулся ключ. И дверь с противным скрипом старых петель распахнулась. Ингрид вскочила на ноги, с растущим беспокойством наблюдая за появившимся в проёме силуэтом своего насильника. Он спустился на одну ступеньку и остановился. Свет в подвале он зажигать не стал, поэтому сейчас лица ублюдка Ингрид видеть не могла. И это её пугало.
Он ведь только что ушёл. Зачем вернулся? Он никогда раньше не возвращался!
— На, — сухо выдавил мужчина, бросив в её сторону какой-то прямоугольный предмет.
Вещь упала на пол прямо у ног Ингрид, и, прежде чем она успела хоть как-то отреагировать, её тюремщик швырнул следом и бутылку с водой, угодив при этом — специально или нет, она не знала наверняка, — прямиком в раненное плечо девушки.
