Phantoms and friends (СИ) - "Rocky Raccoon" (читать книги онлайн .txt) 📗
— То есть ты по-прежнему отказываешься верить в причастность Бута? — неожиданно жёстко как для окружающих, так и для самого себя перебил её Чейз. Габби, упрямо поджав губы, кивнула. — Отлично. Ты в курсе, что было в тех письмах?
— Да.
— И, я так понимаю, нам ты не расскажешь?
— Нет, Роберт, не расскажу. На данный момент тебе достаточно знать лишь то, что эта переписка не может служить прямым доказательством вины Августа в происходящем. Как и та папка с делом Флако, которую подсунул мне Бут.
Чейз издал сдавленный смешок. Похоже, несмотря на то, что сейчас произошло между ним и Габби, для неё они с Бутом находились в одинаково шатком положении.
— Что за папка? — вмешался раздражённый Джонс. Его явно задевало то, что он не понимает, о чём идёт речь, но вопрос Киллиана так и остался без ответа: Габби и Чейз вели безмолвную дуэль взглядов.
И Роберт сдался первым.
— Пожалуй, мне пора, — изобразив на лице слабое подобие улыбки, он направился к выходу из палаты.
— И что ты собираешься делать? — будто бы ничуть не удивившись столь быстрой капитуляции, тихо поинтересовалась Доусон. Разочарование, которое при этом прозвучало в её голосе, Чейз предпочёл отнести к тому факту, что он уходит, а не… к чему-то другому.
— Искать доказательства, которые тебя устроят.
Роберт осторожно закрыл за собой дверь и, ни секунды около неё не задерживаясь, поспешил в сторону лифтов, поэтому не мог слышать тяжелого вздоха Джонса.
— Ты ведь понимаешь, зачем Сойер разыграл карту с Бутом прилюдно, да?
— Чтобы заставить нервничать настоящего сообщника Кэссиди, — согласилась с ним хмурая Габриэла.
Лив
9 лет назад
Вечеринку, посвящённую успешной сдаче MCAT[1], Оливия решила столь же успешно прогулять. Толкаться в «Кроличьей норе» в компании тех, чьи лица она добровольно обрекла себя видеть ближайшие несколько лет своей жизни, ей совершенно не хотелось. Поэтому, показавшись в самом начале этого, по её мнению, абсолютно бесполезного мероприятия, Лив смылась из бара.
Путь к дому вдоль пристани был существенно короче, только вот Оливия долго колебалась: все эти годы она, обиженная на Эмму, старалась обходить стороной тот самый лодочный сарайчик, в котором кузина от неё когда-то пряталась. Но в схватке с ребяческими порывами пойти вкруговую здравый смысл всё же победил, и Лив в конце концов очутилась у проклятого домика.
И ей даже пришлось около него притормозить. Доносившиеся с причала вопли просто не могли оставить никого равнодушным. Именно вопли, потому что пением тот нестройный набор звуков, что исторгал пьяный и жутко довольный собой Джонс, назвать было трудно.
Лив знала, что он вернулся в город. Ещё бы! Эту тему обсасывали со всех сторон, и за пару дней она обросла слоем откровенно неправдоподобных подробностей, верить в которые Оливия отказывалась. Всё это время она наблюдала за Джонсом со стороны, не торопясь делать какие-либо поспешные выводы. Лив понимала, что за годы отсутствия Киллиан вполне мог стать другим человеком, но…
— Что-о-о бы нам сделать с бухим матросом?! — раздался очередной хриплый залп, заставивший Лив вздрогнуть. — Что-о-о бы нам сделать… ик… с бухим матросом?! Ранним-ранним у-у-у-утро-о-ом! [2]
Джонс сидел на краю пирса, беззаботно болтал ногами и продолжал петь, размахивая при этом дымящейся сигаретой словно дирижёрской палочкой. В другой руке он держал бутылку, к которой время от времени прикладывался.
Живописная картина.
Не такой себе Лив представляла их встречу. Совершенно не такой.
— Присоединяйся или вали, — прервав самого себя на середине куплета, вдруг выпалил Джонс. Он даже ухом не повёл при её приближении, поэтому Оливия, решившая, что Киллиан её не замечал, слегка опешила. — Но я с тобой ни-и-икуда не пойду.
— Привет, — прокашлявшись, неуверенно выдавила из себя Лив.
Джонс встрепенулся, наконец соизволив обернуться. И, уставившись на девушку слишком ясными для его нынешнего состояния глазами, ухмыльнулся.
— Я думал, это Нолан. Какая-то визгливая бабка грозилась его вызвать. Так что тебе лучше идти, куда шла. Вдруг за компанию заметут. Мать не одобрит.
Он лениво затянулся сигаретой, и Лив только сейчас поняла, что зажата та была в…
— Да, протез, — проследив за её взглядом, озвучил мысли Оливии Киллиан. — Тебя это шокирует?
Он вновь пристально на неё посмотрел, и по спине Лив пробежал целый табун противных мурашек. Но не от холода. На улице, несмотря на поздний час и время года, было довольно тепло. От неловкости.
— Что с тобой произошло? — вопрос вырвался сам собой, и в нём отчётливо прозвенели обвинительные нотки.
— А с тобой? — вяло огрызнулся Киллиан, отворачиваясь.
Он сделал очередной глоток, едва заметно поморщился, а затем задрал голову, принимаясь разглядывать звёзды, которых в эту ночь на небе оказалось непривычно много. Лив, помявшись всего несколько мгновений, уселась рядом с мужчиной, и он молча протянул ей бутылку.
— Говорят, ты убил человека и в город вот-вот нагрянет полиция из Бостона, чтобы тебя арестовать, — Лив с опаской понюхала горлышко. — Ром?
— Ром, — кивнул Киллиан, усмехнувшись. — Слышал, ты пытаешься устроиться в больницу только затем, чтобы облегчить себе доступ к морфину.
Не удержавшись, Оливия фыркнула и сделала первый неуверенный глоток. Алкоголь приятно обжёг горло, оставив во рту сладковатый привкус.
— Как ты с этим справляешься? — поинтересовался Джонс, когда Лив вернула ему бутылку.
Он всё ещё пялился на звёзды, поэтому девушка позволила себе беззастенчиво просканировать его взглядом, пытаясь понять, насколько сильно сидевший перед ней незнакомец отличался от Киллиана, в которого она всё свое детство была влюблена.
— У меня всё хорошо, — с деланным спокойствием отозвалась Оливия, пожимая плечами. Она прекрасно понимала, о чём он спрашивал. Но отвечать прямо не собиралась. Ещё чего.
Джонс издал хриплый циничный смешок.
— О, да. У нас обоих всё хорошо. Поэтому мы тут и сидим.
Они умолкли, и каждый погрузился в свои мысли, время от времени всё так же безмолвно передавая друг другу бутылку. А после того, как ром закончился, Джонс, так и не проронив ни слова, покинул пристань. Лив, выждав минут десять, последовала его примеру. Обещанный Нолан в ту ночь так и не объявился.
Не нарушил их своеобразного уединения шериф и через несколько дней. И спустя неделю.
А уже через месяц ночные посиделки с пьяным Джонсом вошли в стабильную привычку. По городу со стремительной скоростью расползалась новая порция похабных слухов, но Оливия предпочитала их игнорировать.
Мнение окружающих её уже давно не волновало, а мать…
Джульетт лишь однажды поинтересовалась у неё, какие конкретно отношения связывают её с Джонсом. И тогда Лив впервые признала вслух очевидное: Киллиан её спасал. Спасал от самой себя.
— Ты ведь в курсе, что сильная, да?
Они редко разговаривали нормально — чаще обменивались колкими репликами, поэтому вопрос, заданный столь чужеродным для Джонса серьёзным тоном, Оливию несказанно удивил. Поперхнувшись ромом, она сипло прокашлялась и протянула флягу обратно владельцу.
— Ты здоров? — на всякий случай решила уточнить Лив.
Джонс никогда не пытался лезть к ней в душу, не давал абсолютно не нужных ей советов, не требовал откровенности. Он не навязывался. Он её не жалел. Он просто пил свой ром и язвил. И все его слова — острые, окроплённые ядом стрелы — попадали прямиком в цель. Он говорил лишь правду, не боясь её задеть. Именно за это Оливия и ценила их нездоровую дружбу.
Она сильная, да. Но почему-то вспомнила об этом Лив только теперь. Пообщавшись с Джонсом.
— Я к тому, что тебе вовсе не обязательно торчать здесь со мной, — Киллиан нетерпеливо передёрнул плечами. — Ты можешь справиться со всем дерьмом в жизни. Без… этого.
Он очертил в воздухе замысловатую фигуру зажатой в руке флягой, едва не расплескав её содержимое.
— Необязательно идти со мной на дно, когда есть шанс всплыть на поверхность.
