В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
— Хорошо, я согласен.
— Что "согласен"? — не поняла Лорри, поскольку не рассказала еще и пятой части того, что собиралась.
— Ну, вы только что сказали… — угрюмым и мрачным голосом начал Шертес, — что желаете остаться со мной, а потом перечислили огромное количество фактов с намеком на то, что если я не соглашусь оставить вас здесь, то вы все эти факты сообщите заинтересованным лицам…
— А? — только и смогла выдавить Лорри.
— Я сог-ла-сен! — по слогам повторил Шертес, а потом голосом, в котором слышались нотки отчаяния, добавил: — Вы загнали меня в угол. Я не могу убить вас и не могу допустить, чтобы все то, что вы знаете, узнал кто-то еще.
— Ты что дурак?! — заорала Лорри, забыв обо всем на свете. — Ты что совсем придурок?! Я вообще не это хотела сказать! Я хотела тебе сказать, что хочу здесь остаться, вернее, совсем не хочу здесь остаться, но…
— Хотела, не хотела, хочу, не хочу… — с надрывом в голосе, сжав голову руками, простонал Шертес. Лорри, с каждой секундой зверея все больше и больше, с яростью смотрела на бывшего муженька. Ни его трагическая поза, ни нотки страданий в голосе, не могли ее обмануть, поскольку она его знала, как облупленного. Сомнений не было: Шертес, вовсю, прикалывался и веселился.
— Свинья! Мерзкая, противная свинья! — прошипела Лорри, и гордо двинулась прочь из комнаты. Она успела сделать всего два шага, когда Шертес остановил ее.
— Могу я поинтересоваться, кто такая Свинья, именем которой вы меня только что назвали? — любезно поинтересовался он. При этих словах Лорри вдруг прыснула от смеха.
— Дежа вю, — уняв свой неожиданный смех, пробормотала она, — похоже, наша история движется по кругу.
— Итак… — напомнил о себе Шертес, внимательно всматривающийся в ее лицо и вслушивающийся в ее слова. Лорри широко улыбнулась. Если в первый раз, объясняя значения слова "свинья", она сильно покривила душой, то сейчас она этого делать не только не собиралась, но даже, наоборот, хотела "поддать огоньку" в свое объяснение.
— Вы же знаете, что во всем мире, символом неблагодарности являются клари. Самка клари подбрасывает своих детенышей в логово крупных и свирепых хищников, зная, что ее малышей они не убьют. Детеныши клари умеют мгновенно менять свой запах, становясь неотличимыми от малышей, находящихся рядом. Эти детки клари растут, растут, по одному сжирая маленьких детей хозяев. Нередки случаи, когда они убивали и приемных родителей… это я к чему, — резко оборвала себя Лорри. — Так вот свинья, это некая разновидность клари, у которой, вместо мягкой пушистой шерстки — грубая, колючая щетина. Вместо милой приятной мордочки — вытянутое рыло с клыками. Вместо черненького носика — приплюснутый розовый блин с двумя огромными дырками, из которых бегут сопли, а глазки выглядят просто крошечными, поскольку задавлены пластами жира!
Шертес молча смотрел на Лорри, и она могла поклясться, что он мысленно пытается воссоздать нарисованный ею образ животного.
— И что же вы находите во мне общего с этой самой "свиньей"? — вкрадчиво и с легкой угрозой в голосе, спросил он. Но Лорри не испугалась.
— Я говорю не о внешности, а о моральных качествах, — высоконравственным тоном пояснила она. — Только самая настоящая свинья так смогла извратить предложение о безвозмездной и искренней помощи, что оно звучит, как… как… — Лорри не могла придумать подходящего сравнения, поскольку Шертес настолько все перевернул с ног на голову, что ее предложение было похоже на шантаж, принуждающий его к близости с ней. — Что оно совершенно искажает смысл моего предложения, — наконец, подобрала она подходящие слова, и плевать, что такая формулировка даже на миллиграмм не отражала те чувства, что бурлили в ее душе, она была рада, что хоть что-то смогла сказать. — И могу вас успокоить, — достаточно ехидно продолжила она, — я не только не потребую от вас исполнения супружеских обязанностей, я, наоборот, поставлю отказ от любых ваших притязаний по исполнению этого условия во главу угла. Так что можете спать спокойно, не опасаясь, что я ворвусь в вашу спальню, пытаясь вас привязать к кровати для совершения насильственных действий… — Лорри чуть не откусила себе язык, пытаясь остановить свой словарный поток. Такое с ней происходило часто. Разозлившись или чему-то, возмутившись, она теряла над собой контроль, высказывая все, что в этот момент приходило ей в голову. Сейчас случилось то же самое.
— Связать, привязать к кровати… — как-то очень вкусно протянул Шертес, а лори мучительно покраснела. — И часто мы занимались подобным времяпровождением? — с интересом спросил вампир. Его слова заглушили стыд и вызвали новый прилив злости.
— Не надо было терять память, — ядовито сказала она и, увидев, как нахмурился Шертес, вполне искренне посоветовала. — Знаете, за нашу недолгую семейную жизнь, я знаю уже три случая, когда вас опаивали какой-то гадостью. Вам не кажется, что пора хотя бы изредка включать мыслительные процессы, прежде чем пить или есть в сомнительных местах?
Шертес резко отвернулся, все его хорошее настроение, как ветром сдуло, он снова стал холодным и чужим.
— Значит, вы предлагаете свою помощь до того момента, как я; либо верну память, либо почувствую себя увереннее и больше не буду нуждаться в вашем присутствии. Я все правильно понял? — Лорри поспешно кивнула головой. — И что вы хотите за это? — задал Шертес очень правильный вопрос, которого Лорри с нетерпением ожидала.
— Я хочу, — она немного помолчала, обдумывая, о чем говорить в первую очередь. — Я хочу, чтобы вы подарили мне дом, который ваш отец строил для Хейди, — выпалила Лорри, но увидев, немного офигевший от такой наглости взгляд вампира, быстро продолжила, — ну не подарить, так позволить мне в нем жить несколько лет, до тех пор, пока мои брат и сестра станут взрослыми. И мне будут нужны деньги, и порталы, и чтобы никто, особенно, Марисса, не знали, где я буду находиться… — Лорри замолчала, ожидая, что ответит Шертес. Но Шертес молчал. — Видите ли, — начала объяснять Лорри, — я не уверена в том, что ваша бывшая любовница не попытается меня убить, а как вы понимаете, я категорически против, — Шертес вполне явственно хмыкнул. Лорри почувствовала, что ему нравится та ирония, с которой она говорит о своей непростой жизненной ситуации. Нравиться, что она не впадает в истерику, не умоляет его ни о чем, не требует никаких клятв. Эта незримое одобрение приободрило Лорри, и дальше она стала говорить все более и более уверенно. — Я не доставлю вам проблем или хлопот, и денег мне будет надо не так уж и много. Мне не нужны ни роскошные платья, ни украшения. Еда и одежда — вот собственно и все, что мне потребуется.
Лори говорила так, будто бы вопрос о ее жизни в доме Хейде давно решен, и просто перечисляла все мелочи, которые ей для этого могли понадобиться. Как ни странно эта ее уверенность совершенно не понравилась Шертесу, во всяком случае, его лицо хмурилось сильнее и сильнее после каждой произнесенной ею фразы.
— И какое время вы собираетесь жить рядом со мной? — наконец, спросил вампир.
— Столько, сколько это будет нужно, — твердо ответила Лорри. — Я думаю, не меньше нескольких недель.
— Несколько недель… — задумчиво повторил Шертес. Лорри с беспокойством посмотрела на вампира. Что-то в его тоне ей не понравилось.
— Если вы сочтете, что двух или трех дней моего присутствия вполне достаточно, то я уеду, когда вы скажете. — Взгляд Шертеса впился в ее лицо, он словно пытался прочитать самые сокровенные мысли Лорри, пытался увидеть ее затаенные эмоции. Но Лорри нечего было скрывать. Она твердо решила, как будет держать себя с Шертесом, и не собиралась что-либо менять. Дружба, поддержка — да, любовные отношения — нет. Однако (как показали следующие слова вампира), он думал несколько иначе.
— А если вдруг случится так, что вы не захотите покидать этот дом? — Шертес вопросительно посмотрел на Лорри, она так же вопросительно смотрела в ответ. Вопрос был таким странным, что ответить на него было невозможно.
