В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
Что значит: "не захотите покидать дом"? Да кто ее будет спрашивать, если она и не захочет, Шертес может выкинуть ее за порог, как котенка! Это, конечно, в том случае, что ее присутствие будет ему в тягость. Другое дело, если и ему не захочется расставаться с ней, и видимо, как раз на такой случай он и намекал. Лорри разозлилась: намекает, не намекает — что за фигня? Почему она должна разгадывать ребусы из его слов и намеков? Если он хочет, чтобы она осталась с ним, почему бы ему так об этом и не сказать? Зачем оставлять для себя лазейки, благодаря которым можно всегда сказать: "А разве я это тебе говорил? Разве я это тебе обещал?". У нее на душе стало так противно, но это помогло ей найти достойный ответ:
— Если вдруг так случится, что мне не захочется покидать дом, в котором будете жить вы, если мое сердце будет разрываться от боли и нежелания покидать вас, то я… соберу свои вещи и уйду, можете в этом не сомневаться. И я даже надеюсь, что смогу удержать свою боль, не демонстрируя ее, и не показывая ее никому, а уж тем более вам.
В этот момент с Шертеса вызвал один из его помощников, и разговор был прерван. Лорри была довольна, ей было неприятно выяснять отношения. Она порадовалась, что успела сказать Шертесу все самое главное, и теперь между ними не будет недопонимания. Бедная, наивная девушка, вернее не девушка, а женщина преклонного возраста. Недаром говорят: век живи, век учись и дураком помрешь! Сказать самоуверенному, властному, избалованному женским вниманием мужчине, что ты легко сможешь противостоять его неотразимости, его чарам, да еще таким спокойным, уверенным тоном — это все равно, что помахать красной тряпкой перед носом у быка. Это значило бросить ему вызов в схватке, в которой он никогда не проигрывал и никогда не проиграет. И призом он считает не ее любовь, нет, а то, что она ему уступит.
Ни о чем подобном Лорри и не подозревала и со спокойной душой стала составлять список всего того, о чем Шертесу надо было помнить.
Глава 9
Лорри осознала свою недальновидность, свою ошибку уже на следующий день. До этого она весь вечер гордилась собой, что смогла с таким достоинством объяснить вампиру, что на свете есть женщины, у которых самоуважение не позволит валяться в ногах у мужчины, как бы они его не любили. Утром она приветствовала Шертеса в радостном, приподнятом настроении.
— У вас хорошее настроение? — вполне доброжелательно обратился к ней вампир. Казалась бы, чем плоха эта фраза? На самом деле она просто ужасна, поскольку не несет в себе душевной теплоты и подчеркивает разделяющее расстояние. Близкие друг другу люди не задают такие вопросы, возможно, потому что хорошее настроение между любящими существами — это норма, скорее прозвучит вопрос о причине плохого настроения. Во всяком случае, Лорри считала именно так, и ее настроение заметно ухудшилось, лишь стоило Шертесу обратиться к ней с этим вопросом.
— Я составила списки всех ваших дел, о которых знала, — деловым тоном начала она. — Вот список торговцев, к которым вы обращались, вот список…
— Зачем мне эти списки, — удивился Шертес, причем, вполне искренне удивился, Лорри это почувствовала.
— Как зачем? — удивилась она, в свою очередь. — Когда я покину этот дом…
— А почему вы должны его покидать? — перебил вампир.
— Как почему? — Лорри не понравились эти вопросы, и она нахмурилась.
— Вы мне вчера очень понятно объяснили, — терпеливо начал говорить мужчина, — что ваше сердце разрывается от боли и желания остаться здесь, но вы слишком горды, чтобы демонстрировать эти чувства. Вот я и предлагаю остаться, чтобы пощадить ваше самолюбие и избавить от этой боли.
— Вы все не так поняли, — с раздражением прошипела Лорри. — Я говорила, что если бы, мне и было больно покидать вас, то я бы вам этого не показала!
— То есть вам меня и этот дом покидать не больно? То есть вы с радостью расстанетесь со мной? — Лорри растеряно смотрела на Шертеса. Вопросы были провокационные, поскольку любой ответ был для нее невозможен. О том, чтобы признаться ему, что ей не хочется покидать этот дом, не могло быть и речи, но и сказать, что она с радостью уходит отсюда — также было невозможно. Шертес правильно истолковал ее колебания. Он стал рассуждать вслух о ее сомнениях, и каждое его слово заставляло сердце Лорри сжиматься от дурного предчувствия. — Если так разобраться, то существуют две совершенно противоположные причины, по которым вы хотите уйти из этого дома. Первая причина заключается в том, что вы меня безумно любите, но вам невыносимо видеть мою холодность, мое отчуждение, которое, вероятно слишком сильно контрастирует с теми отношениями, что были у нас раньше, — Шертес попытался заглянуть ей в глаза, чтобы понять справедливо ли его предположение. Но Лорри смотрела в пол и не желала, чтобы вампир заглядывал ей в глаза и угадывал ее истинные чувства. — Вторая причина, — медленно продолжил Шертес, — по которой вы желаете сбежать отсюда, не так для меня приятна. Допустим, вы изначально собирались мне навредить или отомстить за что-то, что я совершил против вас или ваших родных. Убедившись, что цель достигнута…
— Что?! — возмущенно заорала Лорри. — Вы таскаетесь по вашим бывшим любовницам, жрете и пьете всякую гадость, а потом говорите, что в этом виновата я?!
— Значит, первый вариант, — удовлетворенно сказал Шертес, и Лорри поняла, что попала в ловко расставленную ловушку. Это ее так взбесило, стало так обидно, поскольку она поняла, что Шертес играет с ней, тщательно продумывая свои действия. Это может быть и было бы хорошо в другое время, но сейчас означало только одно — о чувствах, об искренних, непритворных чувствах, не было и речи.
— Хорошо, лорд Шертес, — с некоторой долей злого сарказма в голосе, сказала она. — Вы меня поймали. Я безумно люблю вас, — тон, каким Лорри сказала слово "безумно", явно не понравился Шертесу. Ирония и сарказм — были его епархией, и когда Лорри стала использовать его оружие, его это сразу задело. — Я люблю вас, вы это хотели услышать? Слушайте! — раздраженно говорила Лорри. — Мне вот только интересно: а что дальше? — Шертес молчал, теперь, в свою очередь, обдумывая ответ. Слова Лорри, а главное тон, ломали всю выстроенную им линию поведения. Да, она призналась ему в любви, но призналась так, что ее слова, скорее отдаляли их друг от друга, чем сближали. Но он не сдавался.
— Как, что дальше? — фальшиво удивился он. — Вы любите меня, вы хотите быть со мной. Я предлагаю вам удовлетворить оба ваших желания. Вы можете остаться здесь.
— Ах, какое щедрое предложение! — с горькими нотками в голосе воскликнула Лорри. — а в качестве кого я здесь останусь? Если вы думаете, что я стану вашей любовницей — то можете сразу выкинуть эти мысли из головы. Я не буду спать с вами, как бы я вас не любила! — но Шертес ее не слышал. После ее слов, что она не будет его любовницей, Шертес не слышал больше ничего. Он внимательно рассматривал ее, и, без сомнения, просчитывая какие-то варианты и способы, которые помогли бы ему преодолеть ее упорство и сопротивление. Его взгляд был настолько откровенен, что Лорри содрогнулась от отвращения. Шертес не думал, как увлечь ее, как ее влюбить в себя, вызвав и укрепив душевную привязанность, что была между ними. Он думал о том, какие применить ласки и ухищрения, чтобы физическое возбуждение, смело в ее сознании все преграды, выстроенные рассудком. Ему было интересно видеть ее борьбу, а потом поражение, в котором он не сомневался. Вот тогда, от такого неприкрытого цинизма Шертеса, холодная спокойная ярость накрыла ее с головой. — В ваших глазах сквозит уверенность, что я легко уступлю вам, — горько сказала она, — вы обдумываете способы воздействия на меня, которые принесут самые быстрые плоды… — Шертес молчал, не споря и не соглашаясь с ее словами. — Ах, лорд Шертес, — каким-то сочувствующим голосом, но с явными нотками сарказма сказала она, — я могу перечислить все эти способы и сразу говорю: у вас ничего не получится! — Шертес быстро взглянул на нее. Слова Лорри, а особенно ее тон, ему явно не понравились, но все-таки спросил:
