В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
— К чему спешить, — как-то небрежно бросил он. — Я вот подумал, что поскольку ваши рассказы не пробудили мою память, возможно, стоит попробовать другие способы, чтобы разбудить ее? — Не было ни малейшего сомнения, что он намекает на секс, но Лорри была категорически против подобного предложения.
— Я думаю, что прежде, чем начать думать о крайних мерах, вам надо сначала встретиться с магом, что создал зелье, способное стереть часть вашей памяти. Потом попробовать создать антидот…
— Какой еще антидот? — удивился Шертес незнакомому слову, а Лорри снова прикусила себе язык.
— Я имела в виду противоядие, — поправилась она. — Вдруг оно существует?
Шертес задумался. Лорри была права, начинать нужно было с мага. Он вежливо кивнул и, в который раз, исчез из комнаты. Лорри увидела его только на следующий день. Он был невесел, очевидно, новости были не самыми лучшими.
— Я долго разговаривал с магистром Хегетом, — без предисловий начал Шертес, и по тому, как он выделил слово "долго", Лорри поняла, что Хегету пришлось выложить все, что тот знал, и чего не знал, но о чем догадывался. — Он считает, что провал в памяти возник из-за той боли, которую вызывает зелье, в тот момент, когда выжигает из крови некоторые ее частицы. Он считает, что память со временем восстановиться, также как, например, со временем у вампиров отрастают потерянные части тела. Для этого только нужно время.
— А память будет восстанавливаться постепенно, сначала самые яркие фрагменты и эпизоды, или вдруг в одно мгновение все полностью? — с интересом спросила Лорри.
— Хегет не знает, — угрюмо буркнул Шертес, а Лорри стала мучительно вспоминать все, что она знала об амнезии. Когда-то давным-давно, еще в прошлой жизни она хотела написать детектив с яркой романтической составляющей. Вот в этом-то романе она и хотела использовать (на то время свежий и неизбитый прием), потерю памяти главным героем. Она тогда засела в библиотеке, стараясь собрать как можно больше сведений об этом заболевании. К сожалению, из памяти выветрилось почти все, остались лишь крохи. Лори помнила, что амнезия бывает ретроградной, когда больной не помнит события, что предшествовали стрессу, вызвавшему амнезию, и антероградная, когда больной не помнит события после стресса. Лорри и эти сведения запомнила только потому, что название "антероградная" вызывала в ней логический диссонанс, поскольку настоятельно просилось слово "антиретроградная", как противоположная "ретроградной".
— Насколько я понимаю, — задумчиво сказала Лорри, — у вас антероградная амнезия.
— Что у меня? — искренне удивился Шертес.
— У вас такой тип потери памяти, когда вы хорошо помните события до потери памяти, и не помните то, что случилось потом.
— Мне вот интересно, откуда вы знаете это? — Лорри не отвечая, неопределенно пожала плечами, понимая, что в этой ситуации это наилучший ответ. Ей стало не по себе. Шертес стал чужим и холодным, а ведь всего несколько минут назад, ей показалось, что между ними снова устанавливаются если не близкие, то уж точно не враждебные отношения. Кто ее только дергал за язык?
— Лорд Шертес, у вас еще остались какие-нибудь невыясненные вопросы? — очень учтиво спросила Лорри.
— У меня осталось еще много вопросов и, как вы понимаете, все они невыясненные, — явно передразнивая ее, с глухим раздражением ответил вампир. Он чувствовал, что чего-то не понимает, чувствовал, что что-то важное ускользает от его внимания и не собирался с этим мириться.
— Задавайте их. Я с радостью отвечу на те что смогу, — радушно и уверенно предложила Лорри, игнорируя пытливый взгляд Шертеса.
— Мне непонятно несколько моментов, — медленно начал он, — в первую очередь мне непонятно, зачем я потащил вас всех в мой некрополь? — Лорри незаметно перевела дух, на этот вопрос она могла ответить.
— Вы мне откровенно рассказали, почему так поступили, правда, это произошло через много-много дней, — словно извиняясь, добавила она, — но ответ на этот вопрос я знаю точно. Я и дети вам были не нужны. Наша кровь для вас была ядом, но вот кровь Фанны (няни детей), совсем другое дело. Вы хотели иметь запас пищи, но поскольку без нас она с вами бы не пошла, вам пришлось тащить всех. Шертес не мигая, смотрел на нее, стараясь по лицу определить, лжет она или нет, но сейчас Лорри нечего было бояться, она говорила чистую правду.
— Если ваша кровь была для меня ядом, почему я провел обряд единения? В этом ритуале происходит обмен некоторым количеством крови, получается, я добровольно согласился, чтобы ваша ядовитая кровь бежала по моим венам?
"Блинннн! — мысленно застонала Лорри. Ей до ужаса не хотелось рассказывать, как она интуитивно изменила себе состав крови, чтобы стать более привлекательной для вампира. Но тут она заметила, как на какую-то секунду глаза Шертеса весело блеснули: — Он знает ответ! — мгновенно догадалась, — только хочет, чтобы я сказала об этом вслух. Вот же свинья! Только ты, голубчик ошибся, ничего подобного я говорить не буду".
— К тому времени, как вы решили провести этот ритуал, — спокойно сказала она, я уже доверяла вам и чувствовала, что вы не причините зла ни мне, ни детям. Страг был не только вашим врагом, но и моим, к тому же, ваша безопасность была гарантией и моей безопасности. Я горячо хотела помочь убить Страга, думаю, это желание повлияло на то, что моя кровь перестала быть для вас ядом, — как ни странно, но разумные, обоснованные слова Лорри вызвали на лице Шертеса кривую и совсем не радостную улыбку, и он снова сказал:
— Лорри вы изъясняетесь и разговариваете в несвойственной вашему возрасту манере. У меня постоянное ощущение, что я разговариваю не с восемнадцатилетней девушкой, а с умудренной, жизненным опытом, матроной.
— Мой отец маг, — в который раз привела Лорри неубедительный и весьма сомнительный довод. Шертес в ответ насмешливо хмыкнул, но от комментариев воздержался.
Лорри заметила, что он постоянно все разговоры подводит к тому, чтобы она сказала, что была в него влюблена. Он, во что бы то ни стало, хотел услышать, что их отношения были построены на любви, во всяком случае, с ее стороны. Она его понимала. Сейчас Шертес был растерян и искал "твердую почву", на которую мог опереться, в такой непростой для него час. Знать, что женщина, живущая рядом с ним, безумно любит его и ни за что не захочет расстаться добровольно — были именно такой твердыней, которую он хотел ощущать. Эти ее слова о доверии, искренности, его не убеждали. Он знал только один способ привязанности женщины к нему — ее любовь.
Лорри тяжело вздохнула, поскольку не готова была жертвовать своими чувствами, своим будущим, своей жизнью, чтобы дать ему это спокойствие. Она вдруг очень здраво поняла, что не уверена в том, что Шертес любил ее. Эта мысль постоянно жила в ее душе, даже в лучшие минуты их отношений. Она гнала ее прочь, похоронила глубоко-глубоко в сердце, но это сомнение продолжало жить.
Когда-то, раздумывая о чувствах Шертеса к ней, Лорри представила на минуту, что они оказались в том мире, на Земле. С кем можно было бы сравнить Шертеса? Скорее всего, с молодым, состоятельным бизнесменом, например, владельцем процветающей компании. Ну, разве смогла бы она (даже обладая своей теперешней внешностью), его заинтересовать? Ответ был однозначным: нет! Их вместе свели обстоятельства, страшные и ужасные, но когда все плохое осталось позади может ли она остаться для него столь же важной и нужной… ответа не было. То есть он был, и ответ был "нет", но Лорри тогда в это, отчаянно, не хотелось верить. Теперь все ее сомнения стали настолько реальными, что она больше не могла не считаться с ними.
Глава 7
Она неподвижно лежала на кровати и смотрела в потолок. Сон не шел. Мысли крутились в голове бесконечной каруселью: "Вот же гадина эта Марисса, она когда-нибудь оставит нас в покое?… Шертеса уже третий раз поят какой-то дрянью, когда же он научится осторожности?… Он мне так убедительно говорил, что брачное клеймо снять невозможно, а, оказывается, очень даже возможно, надо только, как следует, захотеть…".
