Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Оглянувшись по сторонам, Ульх убедился, что за ним никто не следит. Да и вельдов рядом не было: большая их часть спала, остальные направились полюбопытствовать к посадочной площадке для макто, куда ушли царь с наследником. Лишь недалеко от себя он чувствовал маленькое черное пятнышко дара вельда, которого приставили следить за ним. Впрочем, это было уже неважно. Еще немного, и не будет уже никого, кто смог бы помешать ему.
Развернувшись, он быстро зашагал к походному шатру царя Небо. Дорогу туда Ульх знал как свои пять пальцев и мог бы дойти даже с закрытыми глазами, слишком уж часто бывал там. В последнее время, правда, нет: друг требовал все внимание себе, заставляя его каждую секунду проводить в изучении рисунка, который он кропотливо передавал Ульху. Но до этого Ульх успел провести здесь гораздо больше времени, чем ему бы хотелось.
Царь Небо был дураком, амбициозным воякой, не думающим ни о чем, кроме священных походов. Впрочем, в последнее время это играло только на руку Ульху: царя совсем замучили его советники и постоянные передряги с каганами, и он почти не обращал внимания на главу Черного Дома, ограничившись приставленным к нему соглядатаем. И это вполне устраивало Ульха.
Стражники покинули свои посты возле входа в палатку Ингвара, и Ульх ощутил, как глубоко внутри него разливается удовлетворение друга. Оглядевшись и удостоверившись, что никто его не видит, Ульх шмыгнул в шатер, пригибаясь, чтобы за шелковыми ширмами не было видно его тени.
В шатре остро и сильно пахло Ингваром. У него был какой-то особенный запах: бешенства, неукротимой воли, звериной силы. Теперь, когда друг в его голове позволял Ульху острее ощущать эмоции окружающих людей, он чуял это особенно ярко. Запах царя пропитал все помещение, но особенно он был силен в его дальнем конце, у самой жаровни, над которой на простой конфорке стоял большой чайник. Но это было не совсем то. Чай Ингвар пил только в своем собственном шатре, а его позор должны были увидеть все вельды. Пошарив глазами вокруг, Ульх приметил походный мех царя, наполненный эльфийским вином, и широко улыбнулся, вытаскивая из поясного кошеля флакон с микстурой от дикости. Вот это подойдет, это будет как раз кстати.
Вытянув пробку, Ульх осторожно перелил содержимое флакона внутрь меха.
КТО-ТО СЛЕДИТ ЗА НАМИ, — вдруг предупреждающе проговорил в его голове друг, и Ульх прислушался, навострив чуткие уши.
Огонек черного дара того, кто все это время следил за ним, сейчас замер в нерешительности у самого входного клапана палатки царя. Ульх ощутил лютое, сводящее с ума бешенство. Это ничтожество ходило за ним попятам несколько месяцев, наблюдало за каждым его шагом, только и делало, что путалось под ногами. Оно посмело бросить вызов главе своего Дома и предать его, перейдя на сторону царя.
УБЕЙ, НО ТИХО, — разрешил друг.
Ульх расплылся в довольной улыбке и открылся Черному Источнику. Мощь хлынула в него невероятной волной, огонек резко отдернулся назад от шатра царя, но было уже поздно. Ульх моментально вытянул из Источника необходимые ему нити, составил рисунок Сети и набросил ее на соглядатая, а потом с помощью Воздуха втащил его внутрь шатра.
Черноглазый Бруго застыл у самого порога не в состоянии пошевелиться, тяжело дыша, спеленатый по рукам и ногам нитями Воздуха, что были крепче стали. Он все равно дергался, пытаясь вырваться, и его благородное лицо искривилось от презрения при взгляде на Ульха.
— Что ты здесь делаешь? — резко бросил он, вскидывая свой широкий подбородок и глядя на Ульха так, будто тот вломился в его шатер. — И по какому праву нападаешь на меня, Черноглазый?
— Замолчи, червь, — проговорил Ульх, наслаждаясь тем, как сладка месть, как она перекатывается внутри него, словно теплые волны Хлая. — Ты — предатель, ты посмел восстать против своего первого, и за это ты заплатишь жизнью.
Глаза Бруго расширились, а в следующий миг жгут из Воздуха прошел прямо в его грудь, с силой сжал сердце, и оно лопнуло в груди, будто переспелая дыня. Ульх не отпускал нитей, наслаждаясь тем, как корчится в предсмертной агонии Бруго, как кровь разливается внутри его тела.
НЕ ОСТАВЛЯЙ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, — приказал друг, и Ульх ощутил горькое разочарование. Он так хотел подольше насладиться местью, уж слишком долго этот Черноглазый предатель изводил его.
ПОЗЖЕ. ПОСЛЕ ТОГО, КАК ДЕЛО БУДЕТ СДЕЛАНО. ОТРАВИ ИНГВАРА, УХОДИ ОТСЮДА, И ТОГДА Я ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ПОЧУВСТВОВАТЬ ВСЮ ИХ БОЛЬ.
Низко поклонившись и тихонько бормоча под нос благодарности другу, Ульх подтащил тело Черноглазого поближе к себе прямо по воздуху, потом поднял его над жаровней и запустил внутрь Огонь. Никакого сложного рисунка и не требовалось: лишь обычная стихия и ничего больше. Тело моментально обуглилось изнутри и рассыпалось пеплом, опавшим прямо в жаровню. Жар был таким, что даже от костей и железных деталей одежды Бруго не осталось ничего. Ухмыльнувшись, Ульх собрал горький запах паленого мяса в воздухе, слепил его в ком и вышвырнул сквозь входное отверстие палатки, а потом вышел следом.
Он шел в глубоком снегу мимо полутемных, подсвеченных жаровнями шатров вельдов и ухмылялся себе под нос. Все это он видит в последний раз, и совсем скоро ничего этого больше не будет. Только бесконечный покой и красота.
Какая-то фигура ждала его с узелком на спине у самого крайнего ряда палаток, и Ульх знал, — это Дардан. Ноги сами ускорили ход, а внутри тепло разлилось то самое, незнакомое ему доселе чувство, которое теперь возникало так часто при взгляде на единственного мудрого вельда города Эрнальда. Ульх так долго искал его и уже давно отчаялся найти. И теперь, в день его величайшего триумфа, он будет не один.
Дардан, как и всегда, низко поклонился ему, а потом приглушенно спросил:
— Час пришел, Черноглазый?
— Да, сын мой, — кивнул Ульх, давя в себе желание дотронуться до теплого плеча его ученика.
— Я могу отправиться с вами, мой учитель? — в глазах Дардана горело неистовое пламя надежды.
— Конечно, сын мой, — кивнул ему Ульх. — Вместе со мной ты увидишь рассвет нового мира. Слишком долго уже мы ждали этого.
— Да, учитель, — низко склонил голову Дардан, а потом хрипло добавил: — Благодарю вас за эту возможность!
— Благодари себя за свою мудрость и терпение, — отозвался Ульх, благосклонно кивая ему. — За то, что ты нашел в себе силы увидеть свет там, где есть лишь тьма. А теперь пойдем. У нас не слишком много времени.
Вдвоем они зашагали к посадочной площадке макто, две тени на фоне усыпанного звездами неба.
В шатре Хранителя Памяти Верго было тепло и пахло пылью, книгами, крепким чаем. Бьерн всем носом вдыхал этот запах и улыбался. В Небесной Башне всегда так пахло, да и от самого Хранителя Памяти тоже. Он помнил этот запах с самого детства, когда Кирх приглашал их, совсем еще маленьких, поглядеть на старинное оружие в хранилищах Башни, а потом кормил вареньем и овсяным печеньем. Бьерн и тогда-то понимал, что попал туда не потому, что так уж нравился сыну Хранителя, а только из-за своей дружбы с Тьярдом. Кирха, казалось, вообще ничего на свете не интересовало, кроме маленького царевича, и с его друзьями он общался лишь потому, что Тьярд без них никуда не ходил. Со временем, осторожный и замкнутый Кирх все-таки начал общаться и с Бьерном, но всегда подчеркнуто отстраненно, не давая тому подходить слишком близко к себе и уж точно не открывая перед ним свою душу. Он был похож в такие моменты на перепуганного жеребенка на длинных ногах, что ужасно хочет понюхать сидящую на цветке пчелу, но не решается выходить из-под мамкиного бока. Бьерна всегда это слегка веселило, но вслух он своих мыслей не высказывал: не хотел задеть ранимого и обидчивого сына Хранителя.
Совместное путешествие все же немного сблизило их всех, даже Кирха с Лейвом. Им просто некуда было деваться друг от друга и приходилось хоть как-то общаться в замкнутом пространстве лагерной стоянки, и все их общение постоянно перетекало в перебранки. Бьерну это уже порядком надоело, но поделать он ничего не мог. Благосклонность Кирха из всех друзей Тьярда распространялась лишь на Бьерна, до всех остальных он изредка снисходил, но не более того. Естественно, что такое положение дел не могло не бесить Лейва, любимчика публики, привыкшего всегда быть в центре внимания. Так что скандалы происходили регулярно.
