Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
— С ним все будет хорошо, вот увидишь, — Лейв взглянул на Кирха, и тот в ответ поднял глаза, на дне которых словно гигантские волны плескался страх. — Он все сделает и все сможет. Недаром же у него крылья за спиной.
Несколько секунд Кирх во все глаза смотрел на него, потом отвел взгляд и сухо буркнул:
— Подержи его, я сейчас дам лекарство.
Вдвоем поддерживая Бьерна, они дали ему напиться из маленького пузырька, который Кирх все время таскал за пазухой. В его сумке был еще приличный запас точно таких же пузырьков: каждую свободную минуту сын Хранителя тратил на то, чтобы заготовить дополнительную порцию лекарства. Лейв вновь укорил себя. Не стоило так с ним говорить и кричать на него. Он ведь действительно был очень неплохим человеком. Склочным, как последняя низинная потаскуха, но добрым.
Снаружи послышался негромкий голос стражника, потом клапан палатки откинулся, и внутрь просунулась его голова:
— Если небесные змеи достаточно отдохнули, то Хранитель Памяти Верго просит их зайти к нему в шатер.
Друзья переглянулись. Лейв себя совершенно отдохнувшим не чувствовал, но слишком уж много у него было вопросов к Хранителю Памяти, чтобы продолжать сидеть здесь. Кирх вопросительно взглянул на Бьерна, и тот медленно и тяжело кивнул:
— Пойдем. Я в порядке. Может, Верго посоветует что-нибудь, что бы помогло Тьярду.
Лейв помог ему подняться, поддержал за талию, и Бьерн благодарно взглянул в ответ. Выглядел он уже лучше, хоть дикая рука все равно конвульсивно дрожала. Ты выздоровеешь! Ты обязательно выздоровеешь, я знаю это! Сжав зубы и загоняя поглубже внутрь черную тоску, он ослепительно улыбнулся Бьерну и вместе с Кирхом повел его к выходу из шатра.
==== Глава 16. Шаг вперед ====
Ульх лежал в своем шатре на полу, навзничь, едва дыша. Все тело ломало, рвало на части, на лбу выступила испарина, а грудь поднималась так тяжело, словно кто-то навалил на нее кирпичей. Печурка давно догорела, а у него не было сил, чтобы вновь разжечь ее, и лютая стужа медленно пробиралась в его палатку сквозь тонкие брезентовые стены. Только ему было все равно.
Перед глазами в черноте проплывали странные видения. Страшная каверна, в которой бесновались тени, двенадцать расплывчатых фигур на самом дне, казалось, утопленные в звездных колодцах неба. От них распространялось ощущение леденящего кровь ужаса и неотвратимости, словно гора, что медленно заваливалась на голову Ульху. Он знал, что она раздавит его, и в то же время — верил, что этого не будет.
УЛЬХ.
Голос друга заставил зубы в деснах задрожать, зафонить, едва не выпадая. Ульх застонал в ответ. Сегодня хозяин держал его гораздо крепче обычного, сжав в своих железных руках и не давая продохнуть.
УЛЬХ, ВРЕМЯ ПРИШЛО.
— Сейчас, хозяин, — тихо проскулил он, пытаясь подняться с пола, но сил совсем не было. Руки казались мягкими, словно творог, и сколько бы он ни опирался ими о ковер под собой, толку не было никакого. — Сейчас. Только поднимусь.
Последние несколько часов его разумом владел друг. Заслонившись ото всех непроницаемым щитом из черной энергии, друг учил его в последний раз, показывая, что именно он должен сделать там, в каверне. Рисунок, что он создавал все это время, теперь обрел плоть и жизнь. Жирный паук в центре паутины с двенадцатью отростками лапок и девятью отростками на спине, семью длинными и двумя короткими, с каждым разом все больше обрастал плотью и жизнью, и теперь уже Ульх почти что видел прямо в центре этого черного сгустка улыбку друга. Глаза у него были черные, а рот — искривленным провалом в безнадежность. Друг все еще продолжал настаивать на том, чтобы Ульх отрастил последние два обрубленных у основания усика на спине у паука, но теперь уже не так сильно, как раньше. Хоть это было хорошо.
ТЫ ИЗМОЖДЕН, УЛЬХ. НО ЭТО ПОПРАВИМО. ОТКРОЙСЯ МНЕ, И Я ДАМ ТЕБЕ СИЛУ.
Ульх даже не знал, что хуже. Да, когда друг заполнял его изнутри, Ульх чувствовал себя абсолютно непобедимым и способным на все. Но при этом что-то внутри него в такие моменты умирало, и когда он вновь возвращался обратно в свое нормальное состояние, то чувствовал себя каким-то дырявым и ветхим, словно старая, годами пылившаяся в чулане тряпка. Впрочем, сейчас особого выбора не было. Друг требовал, чтобы Ульх поднялся на ноги, а своих собственных сил у него на это не было. Потому он только закрыл глаза, выдохнул и расслабился.
Что-то твердое и холодное втиснулось в грудь. Сразу же стало тяжело дышать, стало тесно в каждой клетке тела, словно что-то пролезало в него, ввинчивалось, заполняя собой. Одновременно с этим внутрь хлынул и Источник, и мощь потока была так велика, что Ульх задохнулся от блаженства и боли одновременно, прикрыв глаза и облизывая пересохшие губы. Теперь тело чувствовалось сильным и мощным, но чужим. Словно у Ульха было два тела: собственное, слабое и изможденное, и второе, мощное и полное сил.
ВСТАВАЙ, УЛЬХ. ВРЕМЯ ПРИШЛО.
Ощущая внутри себя холодный разум друга, Ульх оттолкнулся от пола и поднялся на ноги. Какая-то часть его в ужасе металась, пытаясь вырваться, выбраться из хватки. Другая отстраненно молчала, заставляя тело выполнять свою волю. Перед глазами вновь мелькнуло видение: каверна со странными отблесками на стенах, а вслед за ним пришло острое чувство, будто кто-то зацепил прямо за его позвоночник огромный железный крюк и тащит его на север. На этот раз время действительно пришло, и не идти туда Ульх не мог.
НО СНАЧАЛА МЫ ОТДАДИМ ДОЛГИ. ИДИ В ЛАГЕРЬ.
Ноги повиновались. Ульх подцепил с пола сумку с давно уже заготовленными в дорогу вещами, повесил ее на плечо и покинул свой шатер, ни разу не обернувшись. Что-то в нем хотело обернуться и последний раз взглянуть на свои вещи, на свою прошлую жизнь, с которой он сейчас прощался. Но друг крепко держал его и не позволил этого сделать.
Ночь была морозной и светлой. Мерцали с высоты звезды, медленно полз по небу обломок месяца. Ноги сами вели Ульха в сторону шатра царя, и он не сопротивлялся, потому что знал — будет хуже. Мыслей в голове тоже не было, лишь тяжелое присутствие друга, направляющего его словно марионетку. Только ниточками, которыми она была привязана к пальцам друга, была собственная душа Ульха.
Источник бурлил в нем как никогда. Ульх упивался ощущением небывалой мощи, которой никогда раньше не знал. Оказалось, что странным образом друг тоже способен Соединяться с Источником. И сейчас именно он через Ульха держал энергию. Самостоятельно столько Ульх не смог бы удержать никогда, его бы просто сожгло дотла на месте в ту же секунду, как он рискнул бы тянуть так много. Но друг был гораздо сильнее его, и дарил ему это блаженство, а потому Ульх просто делал так, как тот хотел.
Повсюду раздавались приглушенные голоса, метались огни, и Ульх рассеяно поднял голову, оглядываясь по сторонам. Мимо куда-то спешили наездники вельдов, переговариваясь между собой. В такой поздний час их не должно было быть так много на протоптанных в снегу дорожках между палаток.
УЗНАЙ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ.
Ульх послушно кивнул и медленно побрел в сторону двух стражников, совещающихся между собой приглушенными голосами возле ближайшей палатки. В голове была странная звенящая тишина, и от этого Ульху было страшно.
Стражники еще издали заметили его, вздрогнули и склонились перед ним в поклоне. Оба они испытывали страх и отвращение, глядя на него, впрочем, как и многие другие вельды, которых он встречал в последние дни. Близость друга позволяла Ульху особенно остро чувствовать такие вещи, но ему было плевать на их презрение. Единственным человеком, который был важен Ульху, стал его ученик Дардан. Тот разделял его путь, следовал за ним, слушал его и не испытывал никакого отвращения. И этого было вполне достаточно для того, чтобы не чувствовать себя одиноким.
— Доброго вечера, Черноглазый! — прогудел один из стражников, не поднимая головы. Второй смотрел в сторону, не желая глядеть Ульху в лицо.
