Кареглазка и чудовища (СИ) - Наседкин Евгений (книги онлайн TXT) 📗
— Как я могу помочь? — спросил он.
— Мне нужно найти надежных людей, которые могли бы отвезти меня на север.
Иммунолог задумался. Пальцы нервно переплетались между собой и снова разъединялись, причем быстро и хаотично.
— Без шансов. Это самоубийство, — наконец ответил он.
— У меня нет другого выхода, — девушка устало убрала волосы со лба, на котором красовался фиолетовый синяк. — Горин ненавидит меня. Считает, что его предала. Вы же знаете, насколько он злопамятный и жестокий. Ведь это он приказал Сидорову изнасиловать меня.
С минуту они молчали — Александр Борисович обдумывал новую информацию.
— Все равно — нельзя так, — сказал он. — На машине ты не доберешься в Колонии. Только на самолете, которого у нас нет. Или на вертолете — с запасом топлива. То есть, нужен человек, умеющий летать. Я даже не знаю. Вряд ли мы такого найдем.
— Я здесь не останусь! — заявила Крылова, и сжала опухшие губы.
— Если Горин действительно перешел красную линию, побег будет самоубийством. И, скорее всего, эта идея раскроется еще в процессе подготовки. Нас просто предадут. Мы же не знаем, кому верить, а это значит, что лучше — вообще никому.
Неожиданно он кое-что вспомнил. Конечно, все погибнут, но это процесс длительный, и можно было сделать так, чтоб Лена погибла в числе последних.
— Спутниковый телефон мог бы стать выходом, — задумчиво протянул Керезора, — связаться с диспетчером, попросить эвакуацию…
— Телефон лежит у Горина в сейфе. А в долине гасятся все радиосигналы, — несколько нетерпеливо оборвала его девушка.
— Да, — согласился он. — Но наши гости — девица с чернокожим — имели при себе спутниковый телефон. Насколько я знаю, он был изъят, и помещен на склад. Вот если бы удалось заполучить его, и выехать за пределы долины… как думаешь?
Ученая кивнула, покраснев от возбуждения. Это будет сложно, но как вариант…
Керезора, естественно, не объяснял, откуда он знает о вещах Диты и Томаса. Вчера он посетил склад и внимательно изучил все, что у них было изъято, в том числе, штурмовой револьвер.
Лена встала, чтоб уйти, а затем удивленно спросила, куда подевался Валера. Иммунолог пожал плечами — кто знает, может, там же, где и Менаев? Она покраснела, и ушла, а Керезора снова задумался. Сегодня он обязательно прижмет Афродиту, и узнает, что они задумали. Уже много лет оперативная деятельность в Илионе могла проводиться только под контролем Буревестника. Очень осторожно, аккуратно и точечно. Нельзя гадить там, где живешь.
****
Когда Крылова подъехала к складу на старенькой белой «Ниве», солнце только что перевалило через зенит, и светило ярко-ярко, совсем по-весеннему — такого не было последние четыре года. Поправив волосы, она улыбнулась солдатику на входе, и свернула к камере хранения. За большой амбарной дверью сидел немолодой толстощекий мужичок, у которого на лице было написано, что он чертовски устал от этой паскудной жизни, и от этой монотонной работы. Увидев девушку, он еще больше скривился. Даже длинные ноги и короткая юбка не произвели никакого впечатления — возможно, что женщины его уже не интересовали.
— Добрый день! — приветливо поздоровалась ученая. — Я за вещами.
— Не сильно он и добрый, — едва понятно пробормотал толстяк. В камеру хранения редко кто наведывался, а потому, как часто бывает у неперетружденных людей, каптерщик крайне отрицательно относился к любым посещениям, которые заставляли его подниматься со старого продавленного кресла.
— Что за вещи? — спросил он, просто потому, что так полагалось. Но мысленно, наверняка, уже несколько раз послал эту фифу куда подальше.
— Мне нужны вещи задержанных с Рудников, — сообщила Лена. — Там есть оборудование, которое необходимо мне в лаборатории.
Каптерщик пригляделся, а затем кивнул, очевидно, поняв, что она из Логоса, и уставился на ряды стеллажей, соображая, где могут лежать эти вещи. При этом его лицо приобрело еще более кислый вид.
— Почему сразу себе не забрали? — он недовольно закряхтел, вынужденный все-таки покинуть кресло. — Полковник разрешил?
— Разрешил, — ответила Крылова, направляясь за каптерщиком. — Я вообще-то его жена!
Он застыл как вкопанный, затем ударил себя по лбу, будто что-то вспомнив.
— Не, не, вам туда нельзя, — в его голосе проскочили заискивающие нотки. — Я сам все принесу.
Толстяк вернулся на удивление быстро. Тихо и невнятно ворча под нос, он маленькими шажками появился из-за стеллажей с двумя увесистыми картонными ящиками, за которыми его самого едва было видно. Ящики с грохотом рухнули на стол.
— Все заберете? — спросил запыханный каптерщик. — Проверять по переписи будем?
Пожав плечами, ученая осмотрела ящики: два странных колеса, тяжеленный револьвер, альпинистские веревки, кошки и страховочные системы, прочее с неизвестным предназначением. Наконец, она нашла искомое.
— Я возьму только этот, — она пододвинула нужный ящик к себе.
— Распишитесь о получении, — он посмотрел с подозрением и выложил журнал выдачи.
— Погрузите в машину? — расписавшись, спросила девушка, пугая каптерщика необходимостью предпринимать новые усилия.
Тот помрачнел.
— Ладно, я как-нибудь сама, — констатировала Лена.
Это сыграло так, как надо. Толстяк расплылся в улыбке и мгновенно забыл обо всех подозрениях.
— Как хотите, как хотите, — он засунул журнал в стол. — Только держите ящик под низ — дно может вывалиться.
Нести и правда было тяжело. Но юноша в предбаннике подхватил ящик из ее рук.
— Куда нести? — задорно улыбнулся солдатик.
— В Ниву, — показала Крылова и крикнула вдогонку. — Спасибо!
Пока что все складывалось неплохо.
****
Как только мои глаза открылись, я понял, что день будет мерзопакостным. Во-первых, я вспомнил все, что произошло накануне. Во-вторых, понял, что новых встрясок сегодня не избежать — дай Бог выжить. В-третьих, болела голова, подташнивало, и закончились сигареты. Вне ранжирования: снова снились кошмары, в которых мама и Таня гоняются за мной с ножами.
Худо-бедно я встал и, превозмогая усиливающийся набат в мозгах, наскоро умылся, убирая с рожи шерсть от подушки. Еще немного гигиенических процедур, позволяющих чувствовать себя человеком, лучшие шмотки, обильный полив парфюмом снаружи, и не менее обильный прием одеколона внутрь. Правда, это помогло убрать лишь тошноту, от головы пришлось врезать кетанов — силен, конечно, но мне некогда было пить анальгин и час отлеживаться, пока боль не пройдет.
В Логос я шел, прячась за деревьями и фонарями. Бог миловал, никто не прицепился, да и вообще, на удивление — людей кот наплакал.
Понимая, что совершил огромнейшую глупость с Афродитой и, не понимая, как это вообще могло произойти, я хотел снова просить прощения у Кареглазки. Но ее не было, также, как и Антонова с Бергман. Единственным работягой оказался Пенс, который был странно задумчив, а свежие морщины на переносице свидетельствовали, что его тоже что-то гложет.
Борисыч морозился… но я настырный человек, и через полчаса моих домогательств Керезора раскололся: Елена Ивановна приходила на минутку, и ушла как раз передо мной — это я уже заподозрил по запаху жасмина, витающему в коридорах. Также он сказал, что Крылова ночевала у Зои. Это подтверждало мои опасения, что Горин узнал о нашей короткой романтической связи. Фактически, это было добавлением последнего пазла к разгадке ночных инцидентов — и нападения Кузьмы на меня, и нападения Сидорова на Лену.
Итак, ушел я с Логоса не в лучшем расположении духа, правда, прихватив утешительный приз — пару пачек из табачного запаса Валерона.
Ситуация была ужасна — я был во вражеском стане, с ограниченными ресурсами, а супостат в любой момент мог приговорить меня к смерти. Надо было оперативно улепетывать. И прихватить Лену не помешает.
Кареглазке тоже грозила опасность, хотя я был склонен преуменьшить масштаб — уж кто-кто, а бабенки со своими прелестями намного проще проходят сквозь тяготы жизни. И все-таки я надеялся, что она внемлет голосу здравого смысла, и объединится со мной против общей угрозы. Куда ж ей деваться-то?
