Кареглазка и чудовища (СИ) - Наседкин Евгений (книги онлайн TXT) 📗
— Так ты хочешь и мою душу?! — Дита смачно сплюнула кровь от выбитого зуба.
Она рывком что-то схватила с тумбы, и прыгнула на святого отца, но тот уверенно выставил блок. Тогда брюнетка запрыгнула на тумбу, перевернулась в воздухе, и оказалась возле старейшины с совсем другой стороны. Назвавшийся Богом молниеносно повернулся, но не успел — и острие карандаша вонзилось в шею, прямо под кадык.
Буревестник захрипел, кровь хлестала фонтаном из горла, и он присел на корточки, зажав шею руками. Девица уже заходила сверху, в ее руках был стеклянный осколок.
— Бог проклинает тебя, мерзкое отродье Ахамот! — выкрикнул приор, испустив из шеи новую струю крови, и выскочил в коридор.
Афродита бежала за ним, но он закрылся в ординаторской. Еще минут пять он слышал, как она пыталась вскрыть дверь, выбивая ее огнетушителем, а потом все затихло. На самом деле, он не знал, что произошло, ушла брюнетка или нет — так как в глазах потемнело, и он отключился. Словно, раз — и свет погас.
****
Появление Буревестника было, с одной стороны, некстати, а с другой — пора было закрыть вопрос мести. Но, того, во что все выльется, Гермес однозначно не ожидал. Ни Абракса, ни реальности Сурового Бога… ни увиденного потом.
Когда свет, наконец, погас, он обрадовался — наконец начался спланированный им хаос. Осталось добить приора, и убраться восвояси. Но, возникла неожиданная помеха — голову синдика пронзили молнии, и он свалился в конвульсиях.
…теперь он был Ахамот — веселой, жизнерадостной дочерью Первоотца. На ее плечах — роскошные золотые волосы, на загорелом лице сияют яркие зеленые глаза. Она — олицетворение Белого Света — энергии созидательного всемогущества, легкости и жизнерадостности.
— Ты думаешь, Бри, что я не смогу? — вызывающе говорит она своему брату — Абраксу, который является ее противоположностью. — Я знаю, как отец создавал офиан, и я могу сделать лучше!
Абракс совсем молод, и также уродлив, как и через миллионы лет. Большой, просто огромный нос покрывает чуть ли не половину лица, и отнимает треть всей головы. Из-за этого, а также из-за волос, выросших в форме петушиного гребня, его голова вовсе выглядит приплюснутой. Он горбится из-за неуверенности в себе, он некрасив и нелюбим — и ему это хорошо известно. Его свет Зеленый — это энергия рассудительности, рефлексии и развития. И — ревнивой зависти.
Принц насупил огромные торчащие брови — ему никогда не нравилась самоуверенность сестры. А хуже всего было то, что она действительно очень сильна. Хотя, здесь она перегибала — повторить чудо Первоотца невозможно. А тем более, превзойти.
Весь Апейрон был осведомлен о ветрености принцессы, и многие уже не удивлялись. Наоборот, многие восхищались ею. Именно она достойна стать преемницей Первоотца — говорили эоны. Она станет Первоматерью, когда Верховный жрец уйдет на покой. Вот только Абракс не был согласен — ведь это он должен наследовать! Его сила так же велика, хотя ему, конечно, не доставало азарта. И некоторые фокусы сестрица делала талантливее. Да — возможно, она и была сильнее. А самое главное — отец любил ее больше.
Это угнетало Абракса, хотя он старался не подавать виду. Ахамот — будущая царица? Ну, и хорошо. Он ведь останется принцем, это тоже хорошо, и этого никто не отберет. Зависть? О чем вы говорите? Ахамот красивее? Она просто похожа на отца. А я — другой. У меня внешность матери — небольшой рост, слабые мышцы (да кому они нужны — атавизм Начала Времен), кривые зубы с большими клыками. И такие же зеленые глаза, как у отца и сестры — хотя другие жители Апейрона считали их пугающими. Зашить бы их… и остальным зашить. Все равно, все они в той или иной мере владеют телепатией и телекинезом.
— Да, твой брат уверен, что ты не сможешь, — наморщив низкий лоб, процедил Абракс. — Силенок не хватит. Отец — и то делает такие вещи вместе с другими эонами, и обязательно с Накопителем — с Армогеном. А ты… — он ухмыльнулся. — А самое главное — нельзя и пытаться. Ни воспользоваться Армогеном в одиночку, ни, тем более, создать новую расу.
Красивое лицо Ахамот побагровело от гнева.
— Но ты ведь сам знаешь, что я могу! Ты же все видел!
— Фокусы. Иллюзии. Это детские игры, — невозмутимо ответил брат. — Никто не совладает с Эфиром в одиночку…
Принцесса спрыгнула в цистерну Плеромы, разбрызгав черную жидкость, и саркастически улыбаясь.
— Смотри! Ты не веришь? Так смотри же…
Она погрузилась с головой, а затем открыла глаза. Ярко-белый луч прорезал черноту субстанции, и впился в нефритовый кристалл, зажигая на нем причудливые иероглифы. Неужели у нее получится? Тогда он еще более ничтожен, чем о нем думали… Армоген засветился, искрясь и мигая. Неужели она сможет?! Это ведь самоубийство… или нет? Нефритовый накопитель раскалялся, словно вулкан, извергающийся ввысь, а затем…
Невероятно мощный выброс энергии сотряс Кристальный Пик, силовые волны пронеслись на десятки и десятки километров, срезая вершины холмов и гигантских деревьев. Луч устремился к черной дыре, и через секунду все потемнело. Неужели сможет?! — думал Абракс, поспешно скрываясь с горы. Главное, чтоб отец не знал, что он был здесь, и не помешал ей. Уже когда принц очутился у скального подножия, он вспомнил, что никто из эонов не способен самостоятельно покинуть Эфир. Сестра нуждалась в помощи…
Ничего, сейчас здесь будет много кого. И Верховный жрец, в том числе. Нельзя остаться на вершине. А что если Ахамот обвинит его, что он сбежал? Лучше бы она не вернулась. Лучше бы она погибла там. Лучше бы она вообще не родилась, — думал Абракс. И эти мысли не были для него новыми. Он желал сестре смерти.
****
Я решил пока оставить Кареглазку в покое. Приду потом, типа забрать Цербера. Иногда людям просто нужно дать возможность успокоиться — и меньше мозолить глаза.
Тем временем, я подготовил почву для побега. Взрыхлил грунт, так сказать (в том числе, под вагончиком — выкопав верный Кракобой). Порывшись в закромах, и собрав все, что было под рукой, я проанализировал недостающий реквизит. Мне нужно было оружие — в идеале много, но даже один хороший дробовик был бы в радость. Нужна машина, которая будет ездить по самым непроездным маршрутам, и не сломается. Топливо для нее, и, наверное, бутылка масла. Одежда и одеяла, под которыми моя поясница не замерзнет. Фонари, батарейки, смартфон с пауэрбанком. Походная посуда, ножи, спички, зажигалки. Сигареты, алкоголь, консервы. Лекарства и иже с ними: шприцы, бинты, жгуты. Короче, до хрена всего.
Большую часть я мог достать в Логосе и в медчасти. Еще часть — на пищеблоке. Машина, оружие — самое сложное.
В который раз я возрадовался пустым илионским дорожкам — спасибо горинскому террору. Дай Бог, чтоб полковник не вспомнил обо мне! В биоцентр я попал без проблем, и, как оказалось, там никого не было. Валерян все также отсутствовал, и Пенс куда-то пропал.
Тут, фактически, было все, что надо — помимо снеди, и каких-то вещей, которые можно было раздобыть только на складе. Признаюсь, на склад я ни ногой — слишком рискованно. То же самое можно добыть в любом крупном городе, порыскав по магазинам. Я уже собирался на выход, когда свет погас. Странно… и пугающе.
****
Крылова волновалась. В очереди перед ней была всего одна машина, и та уехала уже минут 15 назад. Почему ее держат на блокпосте? Скоро стемнеет, а еще нужно найти, где переждать ночь. Неужели муж запретил ей выезжать? Она так надеялась, что он облагоразумится…
Третий блокпост, он же «Тройка», находился под самой Крепостью, метрах в двухстах от Стены, посредине выкошенной «зоны безопасности» — участка в 500 метров шириной, прилегающего к Стене и полностью очищенного от чего-либо, что могло мешать обзору. Дальше — примерно два километра всякой растительности, деревьев и скал, затем — городская застройка Новогорска, еще дальше — КПП перед мостом. Ехать — минут 15–20.
Милана лежала сзади, и иногда весело выглядывала из-под одеяла, которым была укрыта с головой. Скоро ей надоест эта игра, и тогда солдаты ее увидят. Ученая сказала дочери спрятаться и не появляться ни при каких обстоятельствах. Но сколько выдержит маленькая девочка?
