Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана (читаем книги бесплатно TXT) 📗

Ana Cherie

Наши крылья растут вместе

Пролог

Союз этики и взаимоотношений между членами экипажа авиакомпании «Arabia Airline»

Большая темная комната, длинный стол, стоящий посередине, создавали атмосферу камеры смертных, в которой невозможно было дышать. Людей столпилось так много, что им не хватало мест. Многие стояли, записывая что-то в свои блокноты. Кто они? Репортеры? Почему это не закрытое мероприятие? Казалось, этому нет конца.

Вновь и вновь Даниэля Фернандеса Торесса, самого успешного пилота в авиакомпании "Arabia Airline", «потрошили», залезая в самые потаенные уголки его души. Союз этики был последним испытанием и самым тяжелым. Нервы Даниэля были на пределе, в последнее время на его долю выпало слишком много испытаний. Сегодня решится его судьба. Завтра он вновь сядет в капитанское кресло своего самолета и оставит позади эту чертову землю с ее безумными проблемами… Если сегодня его не отстранят от полетов…

— Капитан Даниэль Фернандес Торрес, — прокашлялся старик, поправил очки на худом лице и бегло начал зачитывать текст, — в ходе проверки по факту о невыпуске носовой стойки шасси были изъяты записи переговоров рейса 2-1-6 с «Вышкой», видеоматериалы из кабины пилотов и всех салонов данного борта. В результате прослушивания и просмотра этих записей комиссией было сделано заключение.

Через толстое стекло очков старик взглянул на Даниэля:

— Факт, который они обнаружили, не имеет отношения к данной аварии, но в целом является большим нарушением в летной практике.

Даниэль поежился в своем кресле, стоящим напротив стола комиссии. Его руки, до этого спокойно лежавшие на небольшом столе, сцепились в замок. Экзекуция. Они докопались. Он так и знал.

— Нам стал известен факт, капитан Фернандес, что за несколько минут до аварийной посадки вы покинули кресло пилота, оставляя второго пилота без вашей помощи. Союз этики и руководство озадачены вашим действием и просят дать объяснение столь странному поступку. Куда вы направились в тот момент, когда должны были спасать воздушное судно и людей, находившихся в нем?

Даниэль нервно сглотнул, поднимая глаза на сидящих перед ним людей. Они никогда не поймут, что двигало им в тот момент, когда он бросился в салон самолета. Но в любом случае они все уже знают, просто хотят услышать правду из его уст. Он попробует скрывать ее до последнего:

— Я покинул кабину пилота на пять минут, за эти пять минут ситуация не изменилась. Я вернулся в кабину и взял посадку на себя. Я посадил самый тяжелый самолет в мире без передней стойки шасси, без единой жертвы, а вы сейчас сидите и обсуждаете, где я был всего лишь несколько минут.

— По уставу авиакомпании вы не должны были покидать свое место. Вы взвалили на второго пилота большую ответственность, оставив его у штурвала заходящего на аварийную посадку самолета. И мы требуем объяснений от вас, — старик вновь трясущейся рукой поправил очки. — В следующий раз, Даниэль Фернандес, когда неожиданно настанет аварийный случай, не дай Господь, вы, может, вообще не вернетесь в кабину? Мы хотим разобраться в ситуации. Проясните же нам, наконец. Я снова задам вам вопрос:

— Куда вы направились в тот момент, когда должны были выполнять свою работу — совершать посадку и спасать людей, находившихся на борту самолета?

Даниэль молчал, крепко сжимая пальцы, правда давалась нелегко. Узнав ее, они предпримут все меры по устранению причины его столь странного поведения. Ему этого не хотелось. Но выбора не было:

— Я направился в салон спасать одного человека.

— Одного? — старик изогнул брови, и в комнате послышалось шептание людей. — Но их же было 558. А вы спасали одного?

Даниэль гордо выпрямился в кресле, сощурив глаза, изучая каждого сидевшего перед ним. Да, черт, ему было не важно, сколько было людей в самолете. В те страшные минуты он думал только о ней.

— Вы правы. Я думал только об одном человеке, таща ее за руку через все салоны к хвостовой части самолета, чтобы пристегнуть к креслу ремнями безопасности, потому что она не в жизни не сделала бы этого сама.

— Имя! — прогремел голос Мухаммеда Шараф Эль Дина, директора авиакомпании "Arabia Airline». Сейчас его голос для Даниэля стал страшнее грома в ясном небе. Еще недавно Мухаммед пожимал ему руку, восхищаясь его мастерством посадки. Тогда он не знал всей правды. Сейчас все изменилось. — Мне нужно имя этого человека!

Наверно, все вздрогнули… Все, кроме капитана, для которого этот выкрик стал сигналом вспышки и ответного гнева.

— Я не мог загнать в хвост всех людей, — вскочил со своего места Даниэль, — хотя, признаться, меня посещала эта идея, чтобы не пропахать полосу носом.

— Имя, Даниэль, — старик рукой указал сесть, и он опустился в кресло, переводя дыхание, пытаясь тянуть время… Но каждая секунда молчания как плеть била его по нервам. Уже нет дороги назад, они прекрасно знают ее имя, мучая его, заставляя произносить его самому:

— Оливия Паркер.

Он тут же услышал шуршание страниц бумаг. Они искали ее имя. Было уже все равно, он слишком устал скрывать это.

— Мы видели запись из кабины пилотов, — старик достал из груды бумаг нужный ему документ, — вы обращались к мисс Паркер и просили ее идти в хвост самолета, на что она ответила вам отказом. Поэтому вы вышли из кабины и лично потянули ее за собой в хвостовую часть самолета через все салоны?

— Я не просил ее, — его голос был тверд, как камень. Он тысячу раз проделал бы то же самое, оказавшись в такой ситуации, — я приказал ей, но она не подчинилась моему приказу. Оставаться на первом этаже в начале салона было опасно.

— В тот рейс мисс Паркер обслуживала первый салон, где находились, по меньшей мере, человек пятьдесят, однако вы увели только мисс Паркер. Вы пренебрегли ее работой. Какие отношения вас связывают с Оливией, Даниэль?

Дыхание капитана замерло. Это был самый тяжелый вопрос. Вопрос, на который ему совершенно не хотелось отвечать. Вопрос, от ответа на который зависело слишком многое. Решалась их дальнейшая профессиональная судьба. В лучшем случае их уволят только из-за несоблюдения им договора и устава авиакомпании. В худшем…Нет, он не думал о худшем, Оливия не переживет это.

— Личные.

— Насколько личные? — старик посмотрел на директора компании, видя его удивленное лицо, но рукой давая знак молчать.

Даниэль еще больше разозлился на этот глупый вопрос, понимая, что не может больше молчать:

— Близкие настолько, насколько это возможно в вашем воображении.

Кто-то засмеялся, стоя в углу комнаты. Кому-то было смешно, а он терял работу.

— Вы подписывали договор с авиакомпанией, капитан Фернандес Торрес, в котором указаны надлежащие отношения между членами экипажа? — старик выпрямился на стуле, прокашлялся и снова поправил очки.

— Да, я подписывал его.

— Вы и мисс Оливия Паркер нарушили его?

— Вы никогда не узнаете это, — нервы Даниэля сдали, и он перешел на повышенный тон. — Но я могу с уверенностью сказать: я целенаправленно схватил ее за руку и тащил за собой в последний салон. Я бы привязал ее, если бы нашел веревку, но лишь приказал ей не двигаться до полной остановки самолета. Я не хотел, чтобы она пострадала из-за халатности работников авиакомпании, — он пальцем указал на Мухаммеда Шараф Эль Дина, зная, что ему грозит за это: он больше никогда не полетит на своем самолете, — вы вините меня, копаясь в грязном белье, а сами запятнаны ложью. Мы все виноваты. Каждый из нас. Начиная с вас и заканчивая мной. Но я, в отличие от вас, сделал невозможное, сохранив жизнь каждому человеку на моем борту. Я покинул кабину пилотов, но я был уверен на сто процентов, что ничего за это время не случится. А вы посадили на борт почти 600 человек, не будучи уверенными в нашей безопасности.

Даниэль встал со своего места, схватил фуражку со стола и направился к выходу. Его нагнал голос Мухаммеда: