Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
Я не двигаюсь, просто дышу ему в грудь. И мне плевать на то, что происходит вокруг. Мне надо успокоиться. Необходимо, как воздух, а Марк… успокаивает. Он надежный, и сильный, и честный, и засранец, конечно, но… Это свой засранец, и у него в руках мне спокойно, мне очень хорошо.
Хорошо, потому что он обнимает меня, потому что гладит по спине, потому что ровно дышит, потому что ничего не говорит, потому что большой и теплый.
Я не знаю, как и когда, но в какой-то момент мы оказываемся на диване. То есть Марк на диване, а я у него на коленях, завернутая по пояс в плед. Все еще тишина. Все еще прячу лицо у волка на груди, и мне не хочется ничего менять.
Волчица заткнулась. Джереми, наверное, ушел.
— Спасибо, — все-таки бормочу, теснее прижимаясь к оборотню.
— Угу, — задумчиво отвечает он и, кажется, целует меня в макушку. Я не уверена, потому что прикосновение едва заметное. — Сильно испугалась?
— Угу, — моя очередь. Мне не очень хочется говорить, но сказать все-таки надо, чтобы все прояснить, чтобы не оставалось этого мерзкого, пакостного чувства. Не у Марка, у меня. — Я сама виновата, Марк, — звучит жалко, язык еле ворочается. — Джереми просто… не смог… остановиться, а я не… смогла его вовремя оттолкнуть. Волчица… — я не знала, какие слова подобрать, никогда не попадала в более идиотскую ситуацию. Произошедшее откровенно сбивало с толку. В голове — каша, вязкая и тягучая.
— Не надо, — руки Джефферсона замерли у меня на спине, перестав поглаживать. — Не объясняй. И не смей его жалеть. — Голос звучит твердо и жестко. Еще чуть-чуть и зарычит.
— Но ведь…
— И ты ни в чем не виновата, зануда, — его руки снова принялись меня гладить, успокаивая и возвращая относительное душевное равновесие. Теплые-теплые руки, большие. И очень медленные поглаживания, заставляющие расслабляться, распрямляться смотанные нервы. Слезы так и не случились — хорошо. Даже больше чем просто хорошо. Только в душ хочется, потому что прикосновения Джереми все еще на коже, его запах все еще на коже и во рту, а мне не хочется их чувствовать.
Реми был груб. Совершенно сознательно груб, словно специально хотел оставить на мне свои следы. Следы пальцев и клыков.
Господи, я ведь в какой-то момент действительно была готова, хотела, чтобы он меня укусил, пометил.
— Эмили в чем дело? — Марк заметил, как напряглось тело, как сжались под его толстовкой руки.
— Ничего, — помотала головой. — В душ очень хочу.
Джефферсон поднялся вместе со мной, на пол опустил меня только в ванной.
— Я буду на кухне, Эм, — проговорил тихо, подтолкнув меня в спину.
Я все еще избегала смотреть ему в глаза, поэтому молча кивнула, дождалась, пока он выйдет, и содрала с себя белье и футболку, чуть не разодрав их на куски. Выкину к чертовой матери, чтобы не видеть. Казалось, что запах и движения Джереми впитались в одежду, что от одежды разит.
Отстойное утро.
Когда я вышла, Марк накрывал на стол: тосты, маффины и шоколадные хлопья с молоком. Пакеты, которые принес Джереми, валялись в мусорной корзине. Кухня залита солнцем, следов крови нигде нет, окна — нараспашку, и слегка стучит о подоконник набалдашник от римских штор. Пахнет свежим кофе.
Желудок заурчал, давая о себе знать, а в голове вдруг промелькнула мысль, что совместные завтраки становятся традицией. Если подумать, то с момента приезда я ни разу не завтракала сама.
Джефферсон поймал меня у стола, когда я пыталась сесть, хотя казалось, что всего секунду до этого он был полностью поглощен кофе, снова подхватил на руки и усадил к себе на колени. Все произошло так быстро, что я почти не успела ничего понять. В последнее время все вообще происходит слишком быстро и непонятно.
— Марк?
— Давай просто позавтракаем, ладно? — прогудел волк за спиной. И хоть и звучало вроде бы вопросительно, как-то… не было ощущения, что он действительно спрашивает. Поэтому я даже шевелиться не стала, положила руки перед собой на столешницу, немного повернула к оборотню голову, ощущая его дыхание у себя на виске.
— Вот так? — переспросила, сама не знаю зачем. Наверное, просто чтобы не молчать.
— Да. Вот так.
— Не думаю, что будет удобно, — нахмурилась. — Со мной ничего не произ…
— Если бы с тобой что-то произошло, я бы его убил, — спокойно пожал Джефферсон плечами, пододвигая ко мне тарелку с хлопьями. Его слова заставили нахмуриться еще больше. Оборотень был более чем серьезен и более чем спокоен.
— Марк…
— Хватит от меня бегать. Хватит со мной спорить. Я просто хочу быть с тобой. Так что давай завтракать, Эмили.
И он серьезно считает, что после этого я смогу нормально завтракать? Просто завтракать?
Глава 11
Маркус Джефферсон
— Я… — Эм замолчала, глубоко вдохнула, с шумом выпустила воздух, — все… как-то непонятно, Марк…
— Что именно тебе непонятно, Эм? — потерся носом о затылок волчицы.
Придурка-блонднчика все еще хотелось грохнуть, выбить все дерьмо и заставить рыдать кровавыми слезами. Картинка отбивающейся от него Эмили стояла перед глазами до сих пор, вызывая почти неконтролируемое желание убивать и рвать.
— Все… Все сложно… Я не могу перестать думать о прошлом, не понимаю, что будет дальше, не уверена, что вообще хочу, чтобы между нами… чтобы что-то…
— Тебе проще ненавидеть меня?
— Я не ненавижу тебя, Марк. Я… боюсь тебя, боюсь того, что…
— Чего, Эм?
Эмили снова вдохнула глубоко и прерывисто, опустила голову.
— Я работаю на совет, на центр. У меня исследования, там…
— Знаешь, в чем твоя проблема? — спросил, крепче прижимая к себе Бартон. Она только плечами передернула, немного раздраженно. — Ты хочешь все контролировать, все расписать: каждый свой вдох и выдох, каждую долбанную секунду собственной жизни, каждый свой и чужой шаг. Но так не бывает, Эм. Жизнь — как хлопушка с дерьмом, и взрывается всегда в самом неожиданном месте и в самый неподходящий момент. Как с Артом…
— Я просто… — тихо начала она.
— Ты просто никому не доверяешь, не разрешаешь себе расслабиться.
— А кому мне доверять, Марк? Родителям? Которые предпочли обо мне не вспоминать? Центру? Которому я нужна, только пока работаю над тем, что им интересно? Тебе? Кто не выполнил ни одного своего обещания, кто оттолкнул меня и…
— Я полагал, что с последним мы разобрались, — нет, определенно, так дело не пойдет. Я развернул девушку в руках, заставил оседлать меня. — Я сделал так, как ты хотела.
— Знаю, — Эмили избегала смотреть мне в глаза, опустила руки на плечи и рассматривала что-то за окном, возможно, облака. — Но это не значит, что я была права, это не значит, что мне не было больно.
— Прости меня, зануда. За все и за идиотизм особенно, — я потерся носом о ее висок, прижал к себе крепче. — Давай сейчас просто позавтракаем, а со всем остальным разбираться будем потом. Я хочу быть с тобой, пока ты здесь. И ты за рулем.
Само собой, я недоговаривал, само собой, никуда отпускать ее не собираюсь, само собой, сделаю все, чтобы Эмили осталась.
— У тебя все так просто, — покачала она головой и наконец-то посмотрела на меня. В зеленых глазах было намешано столько всего, что на миг мне захотелось трусливо зажмуриться. Но, конечно, я не стал этого делать.
— Все действительно просто, Эм. Делай, что тебе хочется, а не то, что надо. Ты вернулась домой, так наслаждайся этим.
— Что мне хочется, — Эмили задумалась на миг, а потом несмело улыбнулась, обхватила мое лицо руками и накрыла мои губы своими. И, черт меня дери, поцелуй бы просто крышесносным. Медленным, тягучим, невероятно сладким и очень легким.
В этот раз не было ни агрессии, ни злости. Бартон целовала, путала пальцы в моих волосах, а у меня перед глазами мелькали черные точки, и с каждым мигом я вжимал в себя девушку все теснее и теснее.
Потому что мне было мало. Невыносимо мало.
И волк внутри точно так же, как и я, кайфовал и дурел от этой близости, от неторопливых, но дерзких поглаживаний, от сводящего с ума запаха, и тонкого, хрупкого тела в моих руках.
