Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
— Значит, — Джереми проглотил кусочек мяса, тоже блаженно прикрывая глаза, — это второй. Марк.
— Какая, в сущности, разница? — спросила, откидываясь на спинку кресла. — Почему ты так прицепился к этой теме?
— Потому что тебе сложно сосредоточиться, — пожал он плечами. — Я просто хочу понять, почему и могу ли как-то помочь.
— Не бери в голову, — отмахнулась, возвращаясь к еде. — Я справлюсь.
— Как скажешь, — легко согласился волк, делая глоток кофе. Не знаю почему, но казалось, что тема для него была не особенно приятной. Не тема Марка и моих с ним отношений, а тема парности в принципе. С другой стороны, для какого волка эта тема приятна?
Остальной ужин и обратная дорога прошли за обсуждением центра и его… обитателей. Выяснилось, что точно так же, как Филипп забрал меня из университета при совете, Мейнфорд забрал Роквела из больницы. Просто сделал предложение, от которого молодой и амбициозный волк не смог отказаться. На это они нас ловят — на собственные амбиции, даже наживка особенно не нужна. Помаши перед мордой составом из чемпионской лиги, пообещай, что работать будешь с лучшими мозгами страны, и все… Оказалось, что первый год Реми даже не платили нормально и ему приходилось после смен в центре тащиться на другой конец города торговать хот-догами в засранной закусочной на колесах. Но по большому счету волк не жаловался, воспринимал все… как-то легко. В какой-то момент мне показалось, что даже слишком легко, не хватало ему… собранности, цели, что ли… Видимо, поэтому Джереми все еще и ходил в лаборантах.
Я высадила волка у его дома, а сама отправилась к больнице. Хотелось все-таки взглянуть на спинномозговые образцы Колдера.
На удивление, поселок Макклина спал, и мне вдруг стало неуютно, неприятно в тихом и пустом здании больницы, рядом с гудящими приборами и темнотой на улице. Волчица снова забеспокоилась так же, как беспокоилась сегодня утром, ощутила то же чужое присутствие.
Я ведь не на Марка сегодня среагировала. Там был кто-то… другой… Возможно на кухне, возможно в гостиной.
Может, не стоило игнорировать звонки Джефферсона? Может, стоило ответить?
Холодок пробежал вдоль позвоночника, волоски на руках встали дыбом, я не заметила, как начала прислушиваться к шорохам и звукам в пустом коридоре, за окном, этажом выше.
Это не была паника, даже не страх, скорее лишь намек на настоящее беспокойство, но все равно было. Казалось, что с улицы кто-то за мной наблюдает, казалось, что я чувствую чужой взгляд. Хищный взгляд.
Я передернула плечами, поднялась на ноги и выглянула в окно. Глупость, конечно, но это желание было сильнее меня, зудело и чесалось под кожей, будто я вляпалась в ядовитый плющ.
Конечно, за окном никого не оказалось, только темнота и деревья, редкий свет на дорожках возле домов где-то впереди.
Я опустила жалюзи и села на место, снова возвращаясь к пипеткам и контейнерам.
Надо будет узнать завтра у Марка, не почувствовал ли он что-нибудь. Чей-то чужой запах? Может, заметил кого-то возле дома?
Мог ли вообще кто-то проникнуть на территорию стаи Макклина незамеченным? Проскользнуть мимо стражей?
А если… если ему и не надо было проскальзывать, если это кто-то свой? Но… зачем кому-то из стаи Макклина пробираться в мой дом? Следить за мной?
С другой стороны, я ведь чувствовала что-то похожее и в стае Джефферсона, и в тот раз это тоже был не Марк, от Марка никогда не было такого ощущения.
Черт, может, это просто паранойя? Усталость? Недосып? Общий раздрай?
Я тряхнула головой и с трудом, но все-таки заставила себя погрузиться в работу, сконцентрироваться на пробах и анализах.
В этом Реми оказался прав: мне чертовски сложно было сосредоточиться в последнее время.
Ближе к двум часам ночи я раздосадовано откинулась на спинку стула и шарахнула кулаком по столу. Хотелось ругаться долго и с душой. Потому что, судя по всему, с мозгом у Арта было тоже все нормально. То есть нет, новость-то сама по себе, конечно, радует. Не радует другое — я не знаю, что с ним происходит.
Вязкая потемневшая кровь тоже пока не показала ничего, кроме… ненормально высокого содержания железа. Вообще… с таким железом не живут — это цирроз печени, диабет и сердечная недостаточность. Вот только у Колдера ничего подобного не наблюдается. В его нормальном состоянии, конечно.
Я поднялась на ноги, размялась, не сводя взгляда с темных пробирок.
Есть шанс понять, узнать наверняка. Есть еще один… анализ, который я пока так и не провела.
Раздраженный рык сорвался с губ.
Если Дилан или Филипп об этом узнают, они меня закопают, даже разбираться не будут. Просто закопают. И кто из них сильнее выйдет из себя, предугадывать я не возьмусь. Ну и хрен бы с ними. У меня просто больше не осталось ни других вариантов, ни времени.
Я собрала кровь Арта, заперла пробирки в боксе, а потом достала из сумки кровь Стеф и Брайана, образцы сыворотки и открыла последние результаты их анализов.
Все-таки Филипп не зря так настаивал на просмотре тех видео, он тоже заметил. Заметил этот двойной всплеск.
За три года работы над сывороткой мы нашли чертов «вирус», смогли понять механизм действия привязки, разобрались с неустойчивостью первых образцов. Единственное, что победить так и не удалось — гребаный слишком быстрый метаболизм оборотней. Сыворотка просто растворялась в крови, привыкание к каждому следующему составу через три дня. Где-то полгода назад удалось получить более или менее стабильный образец, он должен был накапливаться, но… почему-то не накапливался. Он должен был помочь волкам выработать иммунитет, но не помог. Мы так и не смогли довести содержание сыворотки в крови Стеф и Брайана до нужных показателей. До тех показателей, после которых тот самый иммунитет и выработался бы. И чем больше попыток проваливалось, тем злее я становилась.
Ну серьезно, немного везения… Разве я так много прошу, черт возьми?
А теперь это видео…
Почему было два всплеска? Почему не подействовало успокоительное? Привязка ведь не могла стать сильнее. Или дело не в привязке…
Я вытащила из сумки скальпель, потянулась за ватой и антисептиком. Легкий надрез, меньше секунды боли — и моя кровь уже под линзой микроскопа, а дальше очередные часы бесконечной работы.
Спать я ушла, только когда часы показали без десяти пять, и была намерена проспать минимум до двух, потому что…
Потому что мне понадобятся силы, чтобы сделать анализ для Колдера.
А проснулась снова от чувства беспокойства, когда не было еще и девяти, и на этот раз шум мне точно не привиделся.
Да что ж за мать твою?
Я соскочила с кровати почти мгновенно, обернулась на ходу и ворвалась на залитую солнцем кухню, рыча и скалясь.
— Какого…
— Эм, привет! — Реми отвернулся от кофеварки, рассеянно провел рукой по волосам. — Я тебе завтрак принес. — Он махнул рукой на пакеты на столе.
Я медленно и с трудом выпрямилась, уставилась на волка как на хрень неведомую, чувствуя, как все еще выплескивается в кровь адреналин.
— Как ты попал в дом? — спросила, возвращая рукам нормальный вид. Вопрос вышел напряженным, голос немного подрагивал.
— Через дверь, — немного натянуто, растерянно улыбнулся оборотень.
— Ты хочешь сказать, что она была открыта?
— Да, — еще больше растерялся лаборант. — Эмили, что? В чем дело?
— Я закрывала чертову дверь, — пробормотала себе под нос.
— Ты уверена? Во сколько ты вчера вернулась?
Уверена ли я? Уверена ли?
Я помню, как вошла, помню, как принимала душ, помню, как пила чай на кухне и думала о том, что надо проверить двери. Но закрывала ли я их?
Казалось, что да, но…
— Ты не почувствовал ничего, когда вошел? — спросила вместо того, чтобы отвечать.
— Что именно я должен был почувствовать? — Реми подошел ближе. Всего несколько шагов, не больше трех, а я… А я не приняла блокаторы и…
Черт! Все было плохо, все было очень плохо.
Его запах пробрался в нос и горло, заполнил собой легкие и отключил мозги. Я чувствовала лишь зуд на коже, сердце басами в груди и рев крови в ушах, смотрела на пухлые губы.
