Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Такова сила сарехских священников, — холодно ответила Гарима. — Их заклинания нанесли эти раны и могли убить господина Далибора. Сила, дарованная нам великой Маар, не предназначена для того, чтобы истязать кого-либо.
— Воистину мудры Супруги в милости своей, — низко поклонился лекарь и торопливо вернулся к неподвижно лежащему послу.
— Госпожа Гарима, — к нам подошел Император. — Если захотите, вы, как и госпожа Лаисса, будете желанными гостьями во дворце. Вам совершенно необязательно возвращаться в Храм после подобного.
— Благодарю, Повелитель. Но в привычной обстановке мне будет спокойней, — мягко отказалась сестра.
— Тогда я распоряжусь, чтобы вас отнесли к куббату, как только пожелаете. А подробную беседу предлагаю отложить на пару дней. Не хочу рисковать вашим здоровьем.
— Вы очень любезны, Повелитель, — улыбнулась Гарима.
— Спасибо за предложение и понимание, — вторила я сестре.
Император легко кивнул и вернулся к трону, а моим вниманием вновь завладел лекарь. Он колдовал над все еще бесчувственным послом. Господин Нагрот помогал ему, придерживая голову северянина. В руках лекаря сменяли друг друга бинты, нюхательные соли, какие-то резко пахнущие жидкости, которыми врачеватель обмывал лицо сареха и поверхностную, похожую на кровоподтек рану на колене. Он работал сосредоточено, молча, уверенно. И вскоре его усилия принесли плоды — господин Далибор очнулся.
Посол резко сел на полу, вцепился окровавленными руками в плечи склонившегося над ним советника и, опасно пошатываясь, спросил, что случилось.
— Вы упали в обморок, — невозмутимо ответил лекарь.
— Я с роду в обморок не падал! Я ж не баба! — оскорбился сарех.
— Все случается в жизни в первый раз, — философски заметил Император. — Постарайтесь прилечь и вспомнить, о чем мы говорили. Это важно, господин Далибор, иначе я не стал бы настаивать сейчас, когда вы в таком состоянии.
Правитель знал, что сарех вряд ли вспомнит свои слова, сказанные под принуждением. Ведь господин Сфий подробности разговора не помнил, но, видимо, Император хотел удостовериться. Посол ложиться отказался, сел, как садятся портные, и тут же попросил прощения за невежливую позу.
— Боюсь упасть, — сделав над собой видимое усилие, сарех признался в слабости.
Он действительно ничего не помнил с того момента, как Правитель упомянул имя Сегериса Перейского. К счастью, посол был полностью сосредоточен на себе и не увидел изменений, произошедших с Гаримой. Почтительные слуги вывели его из зала раньше, чем принесли переносное кресло для сестры. Поэтому многое так и осталось незамеченным господином Далибором.
По дороге в Храм мы не разговаривали. Гарима выглядела ужасно и явно испытывала боль, хоть и приняла предложенную лекарем микстуру. Я чувствовала себя разбитой, после допроса болела голова, клонило в сон. Вспоминая рассказ сареха, думала об Ингаре. Теперь, когда подтвердилось, что Снурав действовал не по своей воле, а под влиянием Сегериса Перейского, воина можно было выпустить. Он больше не мог навредить расследованию, требуя ответа от господина Далибора и его домочадцев. Тарийская охрана посольства не пропустила бы Ингара к арестованным. И все же с освобождением вспыльчивого сареха я решила подождать до утра — у меня не осталось сил выслушивать его обвинения и объяснять свои действия.
ГЛАВА 25
Гарима чувствовала себя скверно, несмотря на то, что рана за ночь затянулась полностью.
— Чем больше с этим разбираемся, тем меньше мне нравится сарехское колдовство, — хмуро призналась сестра. — Не могу понять, зачем северным богам такое влияние на народ? Чему оно может научить? Чем помочь?
— У сарехов много богов, — я пожала плечами. — Богиня справедливости, богиня плодородия, боги войны, охоты, торговли… Есть бог обмана. Думаю, эти обряды и заговоренные травы угодны ему.
— Возможно, — кивнула сестра.
Абира выглядела довольной и спокойной. Вопросов о том, как мы с Гаримой провели вчерашний день, не задавала, свела беседу к цветам и украшению Храма. Передающая улыбалась и поглядывала в сторону сада. Ее раскованные движения полнились кошачьей грацией, а то, как она прищуривала глаза, наводило на мысли об удачном любовном свидании. После встреч с любовниками Абира часто бывала такой.
Сразу после завтрака к нам в беседку зашел начальник охраны. Он привел Фераса, доложившего о городских событиях прошедшего вечера. Сарехское посольство взяли под усиленную охрану. До того, как стражи успели забрать голубей, кто-то попытался отправить двух птиц, но они так и не долетели до адресатов — Ферас подстрелил обеих. К сожалению, узнать, к кому эти голуби направлялись, не получилось. На записках не было имен, отпечатанный в сургуче герб в виде наполненной звездами чаши никто не знал, а сами послания были образчиками краткости. «Он знает» — большего бумаге не доверили.
Абира, даже не подозревавшая, о чем идет речь, в разговор не вмешивалась. Удивление на ее прекрасном лице сменялось настороженностью и постепенно высокомерной холодностью. Было совершенно очевидно, что Передающая обиделась на нас, а жертву, чтобы выместить раздражение, искала недолго.
— Как мило, что вы зашли похвастать своей меткостью, — ядовито бросила она, обращаясь к Ферасу. — Можете идти.
Воин почтительно поклонился и шагнул к выходу.
— Господин Ферас, — окликнула я, вспомнив о вежливом обращении.
Он повернулся ко мне. Внимательный взгляд зеленых глаз, вопросительно приподнятая бровь, спокойное выражение красивого лица.
— Мне нужно поговорить с вами. Пожалуйста, подождите меня в общей гостиной, — попросила я, борясь с внезапно нахлынувшим смущением.
Он молча склонился и ушел, следом за ним попрощался и господин Шиан. Мы с сестрами остались втроем.
— Красивый мужчина, — хитро и насмешливо глядя на меня, заметила Абира.
— Он охраняет сарехское посольство, — вмешалась Гарима. Голос ее звучал равнодушно, а фразы казались скупыми. — У него есть то, что нам нужно. Сведения. Новости, наблюдения. Все, что может помочь расследованию.
— Старому? С лекарем? Вы все никак не угомонитесь? — осуждающе покачала головой Передающая и добавила с досадой: — Могли бы хоть изредка делиться новостями.
— Ты просила тебя не вмешивать. Мы выполняем твою просьбу, — повела плечом Гарима.
— Нужно же понимать разницу! — вспылила Абира. — Одно дело — ритуалы, и совсем другое — разговоры!
— Пожалуйста, я тебя прошу, не кричи, — болезненно поморщившись, Гарима прижала ладонью левый висок. — Я не умею читать мысли и угадывать, когда ты хочешь что-то знать, а когда нет. Просто спрашивай, если тебе интересно. Хорошо?
Я с беспокойством и сочувствием смотрела на сестру. Она выглядела плохо, чувствовала себя, скорей всего, еще хуже, иначе не стала бы так откровенно показывать, что устала от вечных капризов Абиры. Но Передающая не заметила ни бледности, ни дрожащих губ сестры, ни испарины на ее шее. Абира, как всегда, думала только о себе.
— Хорошо, — хмуро бросила Передающая, сложив руки на груди. — Почему сарехскому посольству вдруг понадобилась дополнительная охрана? Почему стражи забрали оттуда голубей?
— Господин Далибор вчера говорил с Императором. И с господином Нагортом. Подробности этой беседы — тайна, — Гарима говорила жестко, короткие рубленные фразы воспринимались приказом. Неудивительно, что Абира оскорбилась.
— Я не маленькая. Понимаю, что к чему! — огрызнулась она.
— Разумеется, — выдавила Гарима. — Никто не сомневается в твоей рассудительности.
— Конечно, — с издевкой бросила Передающая. — Именно такое впечатление склады…
Она не договорила, осеклась на полуслове — Гарима повалилась на стол и зашлась в судороге. В следующее мгновение сестра упала на пол.
Абира завизжала, я бросилась к Гариме. Что делать, не представляла. Сестра тряслась всем телом, глаза закатились, в уголках рта выступила пена.
В беседку влетели служанки, два воина. Один из мужчин решительно схватил со стола салфетку, скрутил ткань в жгут и, с силой разжав челюсти Гаримы, вложил его ей в рот.
