Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша (полная версия книги txt) 📗
В какой-то миг, усомнившись в своей ценности как специалиста, Вера почти безотчетно обратилась к проверенному оружию — красоте. Это была ее ошибка. Успенский с того дежурства перестал воспринимать ее серьезно. И Вера слишком поздно поняла, что использовала запрещенный прием. Она сделалась для хирурга просто еще одной девочкой, влюбленной в романтику больницы и ищущей любовных приключений в ней, поэтому Вера больше не стоила его времени.
Вера безнадежно крутилась на кафедре еще пару месяцев, пытаясь исправить этот промах и всерьез загрустила. Она с детства привыкла к тому, что никому и никогда не проигрывала. Должна же она была завершить и это соревнование с наилучшим возможным результатом для себя, но больше для того, чтобы доказать маме… Поэтому Вера, должно быть, получила такую чувствительную пощечину от бытия.
Горячую студентку оказались готовы взять под крыло другие хирурги отделения. "В самом деле, зачем ей этот Успенский?" — в раздражении подумала Вера: — "Ну и что, что о нем так много говорят. Сама пробьюсь. Не в первый раз". И стала дежурить с самым талантливым хирургом отделения, после Успенского, естественно. Поначалу все шло хорошо. Только этот мужчина подсел на ее неравнодушные взгляды и неоднозначные шутки, словом, ему от Веры было нужно все то, отчего пришел в негодование Успенский. Девушке новый наставник не нравился, но она продолжала давать ему то, что требовалось. Ведь ей нужно было совершенствовать навыки.
И вот однажды все зашло слишком далеко. Он запер Веру в дежурке. Вот отчего эта комната в первый визит хранительницы показалась ей такой мерзкой и грязной. С ней было связано очень неприятное воспоминание. Может, наставник и правда думал, что Вера его хотела. Она тогда еще не научилась правильно дозировать кокетство. В общем, хирург на нее набросился. Порвал блузу и чуть силой не заставил отдаться ему. Вера искусала его до крови и только тогда вырвалась. Напуганная до смерти, сгоравшая от ненависти к себе и к нему убежала прямо в медицинской форме из стационара в двенадцатом часу ночи.
Она отлично помнила, как ей неслось вслед: "Шлюха!".
Неделю Вера не казала носа из общежития, пока соседки отпаивали ее валерианой, переживая свое злоключение. Наконец, она решилась придать дело огласке. Но когда девушка явилась в администрацию, обнаружила, что неудавшийся насильник уже обо всем позаботился. Он передал историю так, чтобы выйти сухим из воды. Этот мужчина был женат. Вере всегда на несвободных везло. Он рассказал о ее неоднозначном поведении, безнадежной влюбленности и ревности. Признался даже в том, что у них были неуставные отношения. А коллеги подтвердили. А что? Уголовное дело страшнее супружеской измены.
"А что же Успенский?" — думала Вера, выйдя от декана, она чувствовала себя облитой грязью. Лучший из хирургов кафедры промолчал. Ему не было до юной вертихвостки никакого дела, у него были свои талантливые птенцы, которых нужно было готовить к вылету в большую хирургию. Вера чувствовала ненависть ко всем, кто был во всем этом замешан.
История, тем не менее, наделала прилично шума. Вера все три курса была яркой и заметной личностью на потоке — сильная, смелая, по ее глазам читалось, что и в медицину она пришла побеждать. Даже здесь, она осталась человеком, обреченным ставить рекорды. На Вере словно бы стоял штамп качества, извещавший окружающих о том, что такая женщина дорого стоит. Она и вела себя соответствующе, не подпуская простаков. Девочки Вере завидовали, но были у нее две верных подруги, ценившие студентку за целеустремленность и силу. Это были хорошие отношения до поры до времени.
Когда всплыла эта некрасивая история, что Вера спуталась с этим известным любителем баб и натворила из-за него глупостей, произошло крушение идеалов. Она больше не была для однокурсников той, кем себя заявляла. Студенты вдруг четко увидели все слабые стороны Веры, которые она умело маскировала — в глубине ее души скрывался жуткий страх проиграть. Такого общество не спускает. И в институте ее стали бить по больному, все больше распаляясь от того, как девушка, казавшаяся им практически идеалом, на глазах превращалась в обычного человека. Толпа отчаянно и безжалостно преследует тех, кто показывает ей свою боль. Вера, привыкшая бороться до последнего, слишком поздно осознала это. Не возьмись она так яростно сопротивляться, может, и не было бы этого всего.
В итоге к ней на курсе прочно приклеилось прозвище шлюхи, хотя она, в общем-то, до этого случая в жизни спала только с двумя мужчинами, с одним из которых и целовалась в кино. Он был высоким подтянутым брюнетом в духе девичьих Вериных фантазий об идеальных мужчинах. Однако у них с Пашей оказалось не так много общего, как хотелось бы, так что к третьему курсу пара рассталась.
Еще полгода Вера терпела косые взгляды, а потом внутри у нее загорелось: "Я докажу, им, что я не такая". И к всеобщему прискорбию она стала доказывать именно то, что ей в самом начале приписали. Вера слишком эмоционально восприняла несправедливость по отношению к себе. Она решила, что деньги и положение не позволят больше никому отнестись к ней подобным образом. С тех пор она стала искать себе в спутники влиятельных и богатых мужчин, рядом со многими из них она не чувствовала ничего кроме азарта. Это и привело, в конечном счете, к ее гибели.
После полугода безуспешной борьбы с приклеившимся обидным ярлыком, Вере стало трудно ходить в институт. Она стала прогуливать пары, но все еще не собиралась бросить медицину. За экзамены нужно было платить, и Вера устроилась танцовщицей в ночной клуб. Денег, вырученных с ее обычной подработки репетитором, на оплату экзаменов не хватало. До поступления в ВУЗ Вера была подающей надежды гимнасткой, у нее все еще были отличная растяжка и тренированное тело, так как она продолжала выступать за институт. Благодаря этому девушка быстро освоила танцы на шесте.
Вера вскочила и выбежала из зала. Ей было противно вспоминать себя. Девушку подташнивало, почти как в тот раз, когда она ушла со злополучного дежурства на кафедре хирургии.
— Вот же идиот, — едва слышно фыркнул Виктор за спиной.
Так он не спал? Просто притворился для того, чтобы дать Иннокентию и Вере полапать друг друга. Это было мило с его стороны, но сейчас хранительнице не было до этого дела.
Вера бросилась в туалет, и крепко впившись ногтями в края раковины, встала у зеркала. Сейчас она напоминала себе все ту же хрупкую и напуганную девушку, едва убежавшую от насильника. Она не заслуживала того, что с ней случилось. Но Вере не стоило делать всего того, на что она отважилась, чтобы восстановить свое доброе имя. Если бы она просто проглотила несправедливое обвинение, то никогда бы, в самом деле, не стала шлюхой…
Вера несколько раз перевела дыхание и взглянула на экран телефона. Фильм уже должно быть закончился. Она не собиралась демонстрировать Виктору… Успенскому, в какую пропасть угодила, не сумев добиться его внимания.
Поэтому Вера взяла себя в руки, как и сотню раз до того, и вышла наружу. В дверях ее остановил Иннокентий. К этому Вера была сейчас не готова. С размаха она залепила психиатру пощечину.
Иннокентий отпустил одну руку, но второй все еще придерживал ее локоть. Психиатр приложил ладонь к собственной щеке и поморщился.
— Я это заслужил, — выдохнул он и заглянул ей в глаза. — За то, что повел себя как трус, Вера. Ты злишься, но я должен объяснить тебе свое поведение.
Вера перевела дыхание. Она ведь сейчас залепила пощечину не столько Иннокентию, сколько всем когда-либо обижавшим ее мужчинам. Поэтому она прислушалась.
— Я просто не могу себе этого позволить. Ты понятия не имеешь, что начинает твориться со мной… в моей голове, когда я снимаю очки. Я не могу утянуть тебя в это.
Иннокентий поймал ее ладонь и, поднеся к лицу, аккуратно поцеловал пальцы.
— Ты первая женщина за сто лет, которая вызвала у меня настолько сильные чувства, — пояснил он. — Вера, ты прекрасна, но заслуживаешь чего-то менее сложного. Поверь.
