Белый край (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Пусть сгорит этот замок! — крикнула я и огляделась.
Подушки, каркас кровати — хотелось вцепиться в них зубами и разодрать. Проклятое место! И Калсан! Нэмьер издевался, ненавижу все это!
Я отшвырнула подушку, и стукнула кулаками по матрасу. Затем дернула одеяло, негодную сорочку, что обвилась вокруг ног. Злость выходила, но не кончалась, ее было так много! Я хватала все подряд и каталась по кровати. Все выводило из себя: Нэмьер не поцеловал меня, запер здесь, ничего не объяснил.
В ушах гудело, когда снова раздался стук двери о косяк. Брат лорда вернулся? Не хватало только, чтобы он видел мою борьбу с одеялом.
— Вам плохо? — спросил женский голос.
Это оказалась Эделина. Она застыла на пороге с подносом в руках и искоса разглядывала меня.
— Поставь это! — велела я и села.
В голове сложился план, но мысли разбегались. Лицо пылало, волосы упали на глаза — меня все изводило. Говорить внятно получилось не сразу:
— Ступай в библиотеку, живо.
— В библиотеку?
— Да, принеси мне… принеси все, что найдешь по географии этого места. И по истории! Особенно родословные. И никому об этом не говори, поняла?
Эделина рассеянно кивнула. Ничего, ее памяти хватит, чтобы исполнить веленое, а потом она забудет и не сможет ничего разболтать.
Я не останусь здесь. Пусть с Нэмьером и было приятно, отдавать свою жизнь восставшему мертвецу я не стану!
Глава 4. Искушения и непонимания
— Вот, первая стопка, — выдохнула Эделина, — как прочитаете, принесу следующую.
Она опустила книги на подоконник. Раздалось протяжное «бу-ух», и я нутром ощутила количество страниц в них. Наверняка многие были написаны рунами и умещали втрое больше смысла. Нечего удивляться: лежи ответ на поверхности, Нэмьер не дал бы мне свободно читать.
А если выхода не было? Если комната — могила, в которой меня зарыли? Эделина подала первую книгу, и я суматошно пролистала ее. Нужно было отвлечься и уйти в себя, не то с ума сойду и подругу изведу.
Не того следовало бояться; Нэмьер ведь говорил, что мне станет легче только на время. Уже через час я вновь боролась с телом за право сидеть прямо. В полудреме не терзали страхи и домыслы, поэтому думалось лучше. Жаль, что думать было не о чем — книги оказались бестолковыми. Такой-то господин изучал горные породы вокруг Ашвейна, такой-то чародей завалил тропы горцев. Тоска, поэтому я все время отвлекалась. Чаще на подушки — в них было так приятно проваливаться. Они забавно шуршали, пока вокруг клубился дым. Он напоминал облака, но пах травами… почему? Небо же высоко, а травами пахнет на земле.
Иногда появлялась Эделина, приносила еду или отнимала книги, чтобы уложить меня спать. Так повторялось много раз, и однажды этот бред развеял Нэмьер. Он вдруг выплыл из тумана с ласковой улыбкой. Не помню, что происходило, чувствовала только давление на груди и слышала монотонный голос. После этого мысли прояснились, стало легче и я не задыхалась, стоило подтянуть одеяло.
Выяснилось, что в забытьи прошло несколько дней, а туманом был дым трав, которые жгла Эделина. Якобы они помогали то ли в медицине, то ли в чародействе. Следовало бояться — Нэмьер не был целителем и мог ошибаться, но я верила ему. Наверное, не до конца понимала, что была больна. Эта новость меркла рядом с остальными, да и мучений не было, только подушки и невнятные грезы.
Нэмьер приходил ко мне пару раз в неделю, клал руку на грудь и читал заклинания. Как я ждала этих визитов! С самого утра заставляла Эделину убираться и причесывать меня, а потом лежала и боялась шевельнуться, чтобы не помять кровать. Хотелось выглядеть опрятной, но Нэмьер всегда превосходил меня. Он был идеальным, словно и не настоящим. Парчовые ткани, золотая нить, драгоценности делали образ по-королевски великим. Так и тянуло невзначай коснуться его руки или волос.
Иногда это случалось, но Нэмьер не обращал внимания. Он стал отстраненным, говорил коротко, а на лице была учтивая улыбка — все. Никаких разговоров, шуток или долгих взглядов, как раньше.
Разумеется, куда мне до прекрасной Бригиты. Ни копны волос, ни груди. Неужели Нэмьера привлекала только внешность? Не верю, он всегда замирал на мгновение, когда ненароком касался меня, а голос всегда звучал заботливо. Я помнила, каким холодным он мог быть, сейчас и следа этого не осталось. Брат лорда тянулся ко мне и сам себя одергивал.
Наверняка я что-то делала не так. Соблазнение, манящие взгляды — все это было таким непонятным и далеким. Визиты Нэмьера давали силы и радость, не физически; у меня душа расцветала. Но вместе с этим приходила и печаль, после которой подушки намокали от слез.
Эделина вряд ли могла посоветовать. Оставался Гайди, но спрашивать собственного мужа о том, как обольстить другого… нет, ни в коем случае.
Мужа — слово даже в мыслях давалось с трудом. Осознание этого недоразумения еще больше отталкивало меня. Хотя он был милым и часто приходил, рассказывал о своих злоключениях, доме. Слово «княжество» всегда звучало насмешливо. Действительно, это больше напоминало село: каменные постройки остались еще со времен Ильмисара и разваливались, а князь жил в деревянном замке. Люди собрались в общины, обрабатывали землю и редко видели деньги. Про торговлю, науку и культуру речи не шло, собрать бы урожай и перетерпеть зиму.
Гайди рассказал путаный план, как хотел все изменить. Я поняла только то, что лидеры не оценили задумку, и для них он стал мятежником. При этих словах в его глазах появилась такая боль, что мне поплохело. Бедняга не выбирал такую судьбу, его просто выгнали из дома, где он был счастлив. А я столько лет считала Гайди виноватым в своих бедах и проклинала. За это боги и послали меня сюда, в наказание — нельзя обвинять людей просто из обиды.
Захотелось обнять Гайди. Только из жалости — меня не тянуло к нему, как к Нэмьеру. Да и он вряд ли интересовался мной в этом смысле. Наверняка просто хотел пообщаться с кем-то, кроме призраков.
Сперва это радовало, но его волосы все белели, а глаза синели. Смотрелось это жутко, и хотелось держаться подальше. Было противно от себя — Гайди не источал угрозу, но ничего не удавалось поделать. В его присутствии даже воздух становился осязаемым и будто заразным.
Если он и замечал это, то не подавал вида. Или не запоминал. С каждым визитом Гайди становился все безразличнее. Только рассказы о прошлом заставляли его хмуриться, сжимать кулаки или задумчиво улыбаться. Рассказы эти повторялись из раза в раз. При первой встрече в темнице мне не показалось, что он любил повторяться.
Лучше буду верить, что любил и делал это нарочно.
Во время очередного рассказа я думала, как перевести тему на Нэмьера. Гайди уже говорил, что плохо знал его, но вдруг забвение развяжет язык. Он радостно улыбался и водил рукой в воздухе. Представляю его лицо, если спросить, зачем брат лорда целовал меня.
— Елена? В какие мечты ты ушла от меня?
— Что?
Гайди молчал и таинственно улыбался. Он сидел на стуле перед кроватью и ждал. Сколько я так таращилась на него?
— Простите, задумалась, и… — Дико хотелось оправдываться. И спросить о Нэмьере. И перевести тему — все сразу.
— В чем дело? Я теряю себя, но не ум — думаю, советовать еще могу.
Гайди хохотнул и откинулся на стуле. Его лицо стало невероятно добрым, будто он искренне хотел помочь. Я лепетала что-то о страхе за будущее, ведь Нэмьер казался то приветливым, то злым. Гайди хитро прищурился и улыбнулся шире — он все понял! Боги, у меня щеки загорелись, а следом и все лицо. Чего было ждать? Дурак не смог бы годами убегать от всего мира. Не вышло придумать связной концовки. Я прятала глаза, пока Гайди говорил:
— С Нэмьером я почти не виделся. Только после пленения, да пара случайных встреч. Но у таких людей много тайн. Они управляют их жизнями и заставляют делать вещи, странные для непосвященных, но это не так. Причина есть всегда. Нужно разгадать самую главную тайну, и тогда все встанет на свои места.
