Небеса в огне (СИ) - Эльденберт Марина (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Спокойно вздохнуть получилось лишь когда я оказалась у себя в комнатах. Нэри (взволнованные, со сверкающими глазами) пожелали мне спокойной ночи и с моего разрешения удалились к себе. Я же с наслаждением выпуталась из подарка дракона, и, когда служанки разобрали прическу, едва не застонала от блаженства. Отпустив девушек, направилась в купальню, чтобы расслабиться перед сном.
Опустившись в подогретую, благоухающую цветами воду, закрыла глаза. На пару минут, не больше, как мне показалось, но открыла я их от ощущения растекающегося по телу огня. Огня, который отзывался в самой глубине меня так сильно и яростно, как никакой другой. Осознание этого обрушилось на меня вместе с волной всепоглощающей мощи, когда Даармархский шагнул ко мне и рывком вытащил из воды.
Глава 9. Танни
Зингсприд, Аронгара
Н аверное, стоило продолжить внеклассное чтение про Ильеррскую, но у меня в голове не было ни единой связной мысли. Не было с вечера субботы, когда я, отложив мобильный, все-таки позвонила Леоне. Немалым облегчением оказалось узнать, что сестра ни о чем не догадывалась, когда Рэйнар при первом знакомстве «исследовал» ее прошлое, акцент он делал именно на нее, а не на меня. Собственно, наш разговор вышел коротким: пообещав не убивать папашу и разобраться в вопросе, сестра поблагодарила за откровенность и отключилась. В том, что Леона в бешенстве я поняла именно когда она произнесла:
— Ты правильно поступила, Танни, — таким сокрушительно-спокойным тоном.
Мы с ней никогда не отличались сдержанностью, но сейчас, спустя столько лет, положение в обществе сделало свое дело. Леона злилась так, что у меня мобильный только чудом не раскрошился льдом прямо в руках. Я чувствовала ее, а еще чувствовала, что для нее действительно очень важен мой звонок. Оставалось только надеяться, что я действительно поступила правильно, но выкинуть мысли о Диране и маме из головы не получалось.
Ведь что-то же в нем было, если мама вышла за него замуж, но сейчас я решительно не представляла, что. Кусок дерьма, который общался со мной, ничем не напоминал мужчину, который водил нас с Леоной в парк и на те крохи денег, которые мог выкроить от зарплаты, покупал леденцы, замороженный крем и билеты на аттракционы. Но даже учитывая то, как он поступил позже и то, что его характер оставлял желать лучшего, шантаж совершенно не вписывался в этот образ. Хотя бы потому, что смелостью Диран Барт никогда не отличался, а здесь фактически шел против Председателя. Конечно, существовала маленькая вероятность, что он искренне верил в успех своего бизнес-предприятия и думал, что я поведусь на угрозы, но у любого идиотизма должен быть предел.
Словом, вместо того чтобы отдыхать и расслабляться, я ходила и думала только об этом. О том, кто на самом деле может оказаться моим отцом, если Диран сказал правду, о том, что у мамы был роман сразу с двумя мужчинами, и о том, что будет, если Леона подтвердит его слова.
Захочу ли я узнать, кто он?
Захочу ли я с ним встретиться? Захочет ли этого он?
Но главное — что между ними произошло, если мама вышла замуж не за него, а за это вот?
Я думала об этом, бесцельно шляясь по зингспридской набережной, глядя на накатывающие одну за другой волны. Думала, рассекая дорожку в бассейне (да, я все-таки туда дошла и выяснила, что теперь умею плавать). Думала, когда мы с Бэрри трусцой скакали по парку: она за любимым мячом, а я за ней, а за нами вальцгарды. Думала, когда засыпала, глядя сквозь балконные двери на искрящийся огнями город.
И совсем чуть-чуть думала о Гроу.
Самую капелюшечку.
О том, что могло бы быть, если бы меня не швырнули в тот ров с водой. Не знаю, с чего: возможно, как раз из-за бассейна, в котором я сначала взяла дорожку с глубиной мне по плечи, а потом перебралась на ту, где стояли тумбочки для ныряния. Пару раз я даже открывала чат сообщений, но потом закрывала. Что, спрашивается, я ему напишу: «Ты конечно, хрен драконий, но я теперь умею плавать»?
В итоге я так ничего и не написала, зато поучила роль в соответствии с новым графиком. В киноверсии Ильеррской из нее выдрали до чешуи значимых моментов (в частности, то самое вступительное испытание), но съемок это не отменяло. Поэтому я сидела и зубрила, отмахиваясь от не дающих покоя мыслей с переменным успехом и вспоминая старую добрую школу, в которой точно так же надо было заучивать наизусть тексты.
Особенно на фервернском языке.
В общем, к тому моменту, как я снова оказалась в гримерной, в голове у меня творилось непонятно что. Мысли про отца, желание позвонить Леоне и спросить, как идут дела (честно говоря, останавливала только вся эта тема с драконами, которая набирала обороты с каждым днем). Об этом говорили везде: в прессе, на телевидении, в кофейне, даже девочки-ассистентки Геллы. Я застала обрывок их разговора, влетев в гримерную на полном ходу.
— … я все равно не представляю, как это — если драконы будут в городе?
— Не в городе, над нами просто не будет щита.
— Но это же значит, что они в любой момент могут напасть?.. — она увидела меня и осеклась.
В глазах отразился испуг, словно я сейчас схвачу ее за руку и потащу к Рэйнару за инакомыслие.
— В древности иртханы оберегали города безо всяких щитов, — сказала я, сбрасывая сумку. — И ничего, человечество не вымерло.
— В древности случались налеты, — возразила ассистентка.
Продолжить разговор мы не успели, потому что влетело их начальство. Раздувая ноздри, шваркнула по стулу так, что он проскрежетал по полу и подъехал к зеркалам.
— Тебе особое приглашение нужно, Ладэ? — сверкая глазами, поинтересовалась Гелла.
— А тебе нужно к психоаналитику, — не осталась в долгу я.
Гелла скривилась, но я уже плюхнулась на стул, не имея ни малейшего желания развивать эту тему. Что они там с Рихтом не поделили, не мое дело, но пусть сами с этим справляются, ко мне это не имеет ни малейшего отношения. Мне бы со своими отношениями разобраться, в частности, к одному именитому режиссеру.
Как ни странно, если в выходные об этом думалось относительно спокойно, как само собой разумеющееся (ты же взрослая умная девочка, правда, Танни?) то сейчас меня снова начинало потряхивать. При одной мысли о встрече с Гроу, о том, что он шагнет ко мне и посмотрит в глаза, в груди разгорался костер. Какой там костер, огненный вихрь, ураган, перехватывающий дыхание и уносящий с собой остатки всех «но» и «если», куда там Ильеррской с Даармархским с их драконячьими игрищами.
Я хотела этой встречи и одновременно не хотела.
Потому что до ужаса боялась сказать: «Спасибо, что научил меня плавать».
Потому что понимала, что за этой фразой пути назад уже не будет, и что возможно, он мне и не нужен.
Путь.
А что нужно?
Или, точнее, кто?
Ой, Танни, не о том ты думаешь перед съемками. Совсем не о том.
Из гримерной я вышла слегка во взвинченном состоянии, стараясь не сворачивать свои мысли из Огненных земель в Аронгару. Хотя бы потому, что прекрасно помнила, чем это заканчивается.
Убийством дублей.
Когда оказалась на съемочной площадке, Гроу уже был там. Привычно раздавал указания, старший ассистент по декорациям носился, как тяпнутый виаром за ляжку, а я на миг замерла. Просто потому, что до мгновения, когда он обернется, остались считанные шаги, а я так и не определилась с тем, что хочу сделать. Или сказать.
Оператор посмотрел в мою сторону.
Время остановилось, ну или потекло очень медленно.
Гроу все-таки обернулся. Я не успела понять, почему его взгляд огибает меня по касательной, поэтому тоже обернулась. Чтобы увидеть Даармархского, читай Рихта, с букетом цветов.
Букет солнечно-огненных аррензий, в Аронгаре они знаменуют страсть и все к ней прилагающееся.
Это еще что за…
— Танни, — произнес Рихт, глядя мне в глаза, — я вел себя, как последний засранец. Скажи, ты сможешь меня простить?
