Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Кого там ещё принесло? — послышалось в ответ на стук. Голос был женский, немолодой и недовольный. Почти сразу же дверь распахнулась, и на Дамиана глянуло злое старушечье лицо. Узрев перед собой важного господина, выражение мгновенно стало испуганным и удивлённым, а приоткрытый рот издал забавное «эээ». С улицы послышались смешки.
Дамиан поклонился и вежливо произнёс:
— Благословение Плодородной вашему дому! Могу я видеть хозяйку?
Удивлённая старуха отступила назад, будто приглашала войти, и принц последовал внутрь. Может, это и не было приглашением, но и толпу незачем слышать о чём пойдёт речь. Идеально с глазу на глаз переговорить с пострадавшей, но уже как получится.
Внутри дом казался ещё более странным, чем снаружи. Он очень напоминал конюшню в загородном королевском дворце, только вместо стойл в нижней части строения была большая комната похожая на столовую множеством столов. Наверх, туда, где могло бы хранится сено, но, судя по всему, был невысокий жилой этаж, шла лестница. Именно оттуда и доносились крики.
Теперь чётче слышались голоса, вернее, один голос, звонкий и высокий. Можно было разобрать что-то про столицу, про нормальную жизнь и возню в навозе. Второго говорившего слышно не было, хотя паузы в криках намекали, что ответные реплики всё же присутствовали.
Старушка, что отступая и оглядываясь, пятилась к лестнице, была в замешательстве. Она, видимо, не знала, как поступить: крикнуть хозяйку при господине или подняться наверх, чтобы позвать тихо, но оставить гостя одного. В эту же минуту в заднюю дверь, что была как раз напротив той, в которую зашёл Дамиан, ворвались две девочки:
— Баба Нюся! — закричали. — А когда обед?
Услышав очередной визгливый вопль, дружно глянули наверх и зашептали: «Опять Наташка дурит!». Старушка с облегчением вздохнула, но тут же состроила строгое лицо и шикнула, а девчонки, не сразу приметившие господина, теперь вежливо поклонились. И бабка прошипела им, косясь на принца:
— Бегитя на антресолю, зовитя Валю. Только быстро!
Несносный Мальчишка, уже ходивший вокруг бабы Нюси, скроил удивлённую рожу. Хозяйку звали то ли Валерана, то ли Вадислара. Он потому запомнил, что для села это было более чем необычное имя.
Девчонки затопали по лестнице, поминутно оглядываясь назад.
Принц только во дворце пришёл в себя, когда щепка от раздавленной спинки стула больно вонзилась в руку. Дамиан глянул на окровавленную ладонь, затем обвёл непонимающим взглядом кабинет. Массивная дверная ручка валялась, вырванная, у порога. Стеклянные крошки на чайном столике были раньше стаканом, на это скромно намекал графин с отломанной горловиной. Обломки пера и чернильная лужа с расколотой надвое чернильницей на рабочем столе, обрывки скомканных бумаг… И Несносный Мальчишка… Мальчишка катался по полу, держась за живот, и безобразно распахивал рот в беззвучном смехе, по его призрачным щекам текли слёзы, отчего всё полупрозрачное лицо странно поблескивало.
Реджи снова глянул на саднящую ладонь. И опять растеряно осмотрел творящееся безобразие. Это всё сделал он? Попробовал вспомнить как? когда? И не смог. Вытащил из кармана платок и приложил к ране на ладони, а сам подошёл к зеркалу. Небольшое и овальное, оно висело возле самого окна, скрываясь от посторонних глаз за шкафом. И сейчас Дамиан смотрел на своё отражение и не мог, не мог признаться себе. Не мог и не хотел… Простая селянка? Вдова?! Мать троих детей?!! Не верилось. Нет! Какая чушь! Он — принц, у него другая судьба, другая единственная. А это… Это какая-то ошибка!
Просто не надо спешить. Всё образуется, всё наладится. Просто надо подождать. Это странное состояние изматывало: нельзя сильно сопротивляться (Дамиан знал, что от сильного сопротивления и отдача будет сильнее), а как противодействовать неприятием, молчаливым саботажем, если в душе всё бушует и встаёт на дыбы? Поэтому лучше отрешиться и сделать вид, что ничего не произошло. Может всё само как-то рассосётся, само собой?
Старался не думать о том, что случилось как раз то, чего он так не хотел и боялся. Не думать! Забыть! Потом будем решать. Если вообще придётся. Это всё-таки не может быть правдой.
События следующих дней помогали прятаться от любых мыслей на эту тему. А события эти требовали быстрых и решительных действий, и всё лишнее как раз легко было выбросить из головы. Самым узким кругом приближённых к королеве был составлен план по спасению Перлы Инвиато, и его, не откладывая, принялись осуществлять. Сроки были поставлены самые короткие.
И первое, что проделали в тот же день, когда приняли этот рискованный план, — принцесса Тойво, названная при рождении Ило, дала клятву верности бенестарийской Короне, и, как следствие, обрела новое подданство. Поручителем и гарантом выступил принц Дамиан, ставший тем самым её названным отцом.
И следующее, что он сделал тем же вечером, — отослал официального вестника князю Марун, главе клана Удабнас, с приглашением на помолвку принцессы Ило с наследником князя, Зиадом Марун. Помолвка была назначена на следующее утро. К этому посланию сам жених приложил своё письмо. Он
«Приветствую тебя, мой вождь!
Пусть годы твои будут продолжаться бесконечно, пусть дом твой будет полон сыновьями и золотом, пусть душа твоя радуется долгие века, отец мой!
Как и желал ты, отец мой, я нашёл себе жену. Повинно склоняю голову пред тобою за то, что выбор сделал сам, не посоветовавшись. Не гневайся, пока не прочтёшь это послание до конца, ибо надеюсь, что ты поймёшь: моя жена — бриллиант чистейшей воды, и достоинства её превосходят все твои самые смелые ожидания.
Эта девушка — маг. Она дочь короля недостижимой северной страны и женщины-мага, непревзойдённого воина с далёких восточных островов. Такое происхождение воистину великолепно даже по твоим строгим меркам! Такой редкой удачи, как родословная моей невесты, можно искать несколько поколений среди всех пустынных племён, и так и не найти. О том, какими талантливыми могут быть наши с ней дети, у меня просто кружится голова, о отец мой!
Ещё она красива, и станет украшением любого пира в шатре твоём; умна и настойчива, ибо преодолела немало трудностей, чтобы пробиться в Королевскую Академию Бенестарии, где сейчас учится. Она воин, как и её мать. Я видел её бои с сильными воинами, один из которых был моим наставником. В том бое, о отец мой, она победила!
Девушка эта имеет прекрасный характер — тиха, сдержанна, полна достоинства, ибо воспитывалась при королевском дворе, и умеет вести себя среди знатных господ. Она владеет удивительной магией, которой ни ты, ни я, ни брат мой никогда не видели!
И самое важное, отец мой! Её приняла гвели нашего рода. Когда я это понял, стал самым счастливым человеком на свете, ибо эта девушка ещё и любит меня!
Отец мой! Я счастлив сообщить тебе, что завтра состоится наша помолвка.
Надеюсь, ты так и не разгневался, поскольку в этом тоже кроется прекрасная возможность для нашей страны. Покровителем моей невесты в отсутствие её отца согласился выступить наследник Короны Бенестарии, а это просто великолепно!
Нижайше прошу прибыть тебя завтра утром на нашу помолвку с принцессой Тойво, названной при рождении Ило.
С любовью и уважением,
твой сын и наследник
Зиад».
Составить письмо в подобном тоне стоило "сыну и наследнику" немалых волнений, поскольку он знал своего отца — человека вспыльчивого и верящего в собственную непогрешимость. Зиад уповал только на то, что при всех его недостатках князь Марун был довольно мудрым политиком, и все возможные выгоды перевесят его гордость и обманутые ожидания в отношение невесты для его наследника. Именно на это жених и давил, представляя Раду в наиболее выгодном свете.
Самый тяжёлый и как он надеялся действенный аргумент Зиад приберёг на конец письма, ожидая сильного, практически безотказного, по его расчётам, влияния на принятие отцом факта — сын уже женат. По обычаям, что в последнее время меньше влияли на жизнь пустынных племён, осталось только дать пир. Ведь брак подтверждает гвели, а она уже приняла жену наследника.
