Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

— Расскажите о своей матери. Пожалуйста.

Мне почему-то стало больно и, видимо, я не удержала лицо, потому Зиад метнул такой взгляд в его высочие, что я напряглась — не было бы последствий!

— Что именно?

— Я не понимаю, как получилось, что такой ретивый поборник чистоты крови, как ваш отец, вдруг заимел бастарда? У нас здесь довольно ограниченные данные по вашей стране, но об этом мы осведомлены весьма неплохо.

Я отвела взгляд. Да, моё происхождение — не то, чем стоило бы хвастать дражайшему родителю, это правда. Но моя мать была хорошей женщиной, и мне не из-за чего было её стыдиться.

— Моя мать была наёмницей, — я подняла взгляд на Зиада, чтобы понять, что он думает об этом. — Её родина — та же страна, откуда родом Яцумира, только с другого острова. Вы же знаете, что там в почёте те, кто осмеливается покинуть родные края, бросив вызов миру и победив. Вот и моя мать бросила вызов — младшая, четвёртая дочь небогатого дворянина. Она долго училась, потом странствовала, нанимаясь в охрану. Она была отличным воином!

Опять у меня предательски задрожали губы и слёзы застлали глаза. Но задирая гордо подбородок и заодно стараясь не пролить слёзы, я увидела, что Зиад смотрит на меня неверяще и… радостно? Сглотнула ком в горле и продолжила:

— Где нашёл… — хотела, но не смогла назвать его отцом, — король Юзеппи, не знаю. Только знаю, что драгоценная королевская жёнушка, родив ему второго сына, затребовала охрану. А вдруг такая весомая ценность пропадёт? А поскольку к драгоценной, — трудно скрыть иронию, вспоминая толстую расплывшуюся бабу, разряженную в тяжёлые вышитые кожаные одёжки, — приставить мужиков нельзя… Сами понимаете, ревность и всякие подобные глупости, то нашли женщину-воина. Которая и охраняла её, и учила девушек из местных своему ремеслу…

Слёзы всё же выкатились из глаз, и поэтому задирать голову уже не было смысла. И я опустила глаза на Зиада. Он улыбался. Мягко, дружески и тепло. И новые слезинки скатились по щекам. Я улыбнулась в ответ, благодаря за это тепло и понимание. Все молча ждали продолжения. И я была рада, что меня не торопили.

— Он просто не удержался. Эдакая экзотика — смоляные волосы, узкие чёрные глаза… — я кое-что вспомнила и добавила, поясняя: — моя мать не была красавицей. Она рассказывала, что среди своих сестёр считалась самой некрасивой. Но поймите, среди светловолосых, голубоглазых людей среднего, а часто и низкого роста, моя мать была очень заметна со своей внешностью и статью. Ну и женщины… Вы видели их женщин?

Я глянула на его высочие Дамиана и его советника. Первый был, как всегда, невозмутим, второй неуверенно улыбался.

— Не видели, — я вздохнула грустно. — Это такие большие и толстые, как тюлени, создания, блёклые и невзрачные, у некоторых на растолстевшем лице даже не разобрать какого цвета глаза. А тут моя мама…

Опять помолчали.

— Почему вас не убили сразу после рождения? — Дамиан.

— Когда… ммм… король пресытился экзотикой, мать была беременна, но скрыла это. И когда я родилась, сказала, что отец — другой человек. Воина. Он тоже служил в охране, только погиб за несколько месяцев до моего рождения, и проверить, правду ли она сказала, было невозможно. Кто-то подтвердил, что он захаживал в примерно подходящие сроки к моей матери.

Я устало вздохнула и снова опустила глаза.

— К ней многие ходили. Всё предлагали покровительство.

Я хмыкнула — смешно. Кому покровительство? Моей маме? Да она сама могла любого из этих покровителей свернуть в бараний рог!

— Понимаете, — я снова бросила взгляд на его высочие, — она не только короля привлекала своей необычной внешностью. Но и тем, что по её кодексу воина-мага, создавая пару, не создавала семью, и в такой паре не было обязательств. Но даже это не главное.

Потёрла лицо рукой — поймут ли эти мужчины, выросшие в другой стране, в другом окружении, кодекс чести моей матери, женщины-воина с далёких восточных островов?

— Она была бывшая любовница короля. А это… Это как боевой трофей, понимаете?

Судя по тому, что я увидела на их лицах — поняли. И Суземский спросил серьёзно, совсем без улыбки:

— И поэтому она не хотела создавать другую пару? Не хотела быть призом?

Я опять горестно усмехнулась. Потому что в этом вопросе всё-таки и не смогла ни понять, ни простить свою мать.

— Нет. Она… она любила моего отца.

Ножки ректорского стола можно было рассматривать вечно — точёные, в завитушках, красиво покрашенные. Но я всё же робко взглянула на Зида. «Держись, я с тобой!» — вот что было в его взгляде. И я улыбнулась.

— Не понимаю… — тихо проговорил Суземский.

— Я тоже, — ответила так же тихо.

— Но откуда вы знаете, принцесса? — снова негромко спросил советник.

Я набрала побольше воздуха и постаралась сказать это быстро, чтобы слёзы не задушили меня:

— Она погибла на моих глазах, закрыв его собой от нападения. Могла и не делать этого, но…

Голос сорвался, а снова слёзы затуманили всё вокруг. Я почувствовала чьи-то руки на своих плечах, и смогла уткнуться во что-то большое и тёплое. Судя по всему — в мужскую грудь, потому что вдохнула такой знакомый, ставший родным запах. Зиад! Как хорошо, что он настоял на своём присутствии при этом разговоре! Я бы не выдержала!

Когда Зиад оторвался от меня (или я от него?) оказалось, что рядом, наклонившись ко мне, стоит Суземский и улыбается ласково, как ребёнку. Нет, всё же его улыбки — не притворство, видимо, он такой человек. Улыбчивый. Хоть для меня это странно, а иногда и просто дико.

— Принцесса, — сказал он и взял в руки мою ладонь, не смущаясь Зиадом, стоящим вплотную, — но как же так получилось, что ваш отец вас признал и всё равно отправил на верную гибель?

Я на секунду закрыла глаза, чтобы собраться с силами.

— Знаете, колотые раны причиняют смерть… не мгновенно, — я покусала губу, пытаясь загнать слёзы поглубже, а воспоминания о последних минутах матери — подальше. — У мамы было время, чтобы… обеспечить мою безопасность. Одним словом, на последних мгновеньях она успела заклясть всей своей магией короля. Закляла, чтобы он заботился обо мне и берёг. Она же была магом. Не очень сильным, как теперь понимаю, но перед лицом смерти, когда душа прощается с телом, магу многое подвластно… Вот она и сделала для меня всё, что смогла. Я только сейчас понимаю: меня она всё же любила сильнее, чем… его.

— Но сделай вы то, к чему готовили, то неминуемо погибели бы! — у него, оказывается, глаза и не голубые вовсе, светло-зелёные, с коричневым ободком вокруг зрачка. А улыбки сейчас нет. На лице лишь жалость. Вот только этого не хватало! Я отвернулась от советника, и упёрлась взглядом в Зиада. Опять всё расплывалось, и виден был лишь силуэт.

— Но ведь убил бы не он, и не по его приказу. Так сложились бы обстоятельства!

— Я думаю, стоит прекратить разговор! — мой… муж, о немилосердные боги, муж! сказал сурово и веско. — Рада измотана, ей нужен отдых. Да и темы вы поднимаете слишком болезненные.

— Хорошо, — спокойно и даже теплее, чем обычно, ответил его высочие Дамиан. — Вы правы, княжич. У меня осталось только два вопроса, и они не будут болезненными. Считайте это простым любопытством.

— Рада-сть, ответишь? — тихо спросил Зиад. Я неизящно шмыгнула носом и кивнула. — Спрашивайте, ваше высочие!

— Принцесса, поясните, пожалуйста, что произошло с вашей аурой? Во время пребывания во дворце она была совсем другой.

Я собралась с силами, выдохнула тяжело и объяснила:

— Мама запечатала мне магию ещё в раннем детстве. Я не совсем поняла из объяснений госпожи ректора как. При этом ей удалось оставить небольшой поток, чтобы не было подозрительно, что у магички ребёнок совсем без дара. Но то, что осталось, — сущие крохи, чтобы… король Юзеппи не заинтересовался моей магией, — и сокрушённо добавила: — да только мне ничего об этом не рассказала. Не успела, полагаю.

— Это кое-что проясняет. И тогда, будьте любезны, ответьте ещё на один, последний, вопрос: как вам удалось выбраться из дворца и незамеченной миновать половину столицы, чужого, незнакомого города?