Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Ледяная сталь раскаленной иглой прошила бок под правой передней лапой. Торн взвыла от неожиданности и дернулась в сторону, перекатываясь через себя по земле. Ворох алых капель брызнул на снег, а прямо перед ней сразу же возник Псарь, и кнут стегнул по морде, ослепив ее болью. Торн клацнула в ответ челюстями, все-таки умудрившись ухватить его за ногу в тот миг, когда Псарь прыгал в размытое пятно в воздухе, чтобы мгновенно переместиться в другую точку.
Челюсти с хрустом сомкнулись, послышался звук разрываемой ткани и сухой треск кости, а за ним приглушенный вскрик. Торн резко развернулась, оглядываясь по сторонам: Псаря больше нигде не было. Лишь метель завывала, бросая во все стороны полные пригоршни снега.
Она обождала несколько секунд, прижавшись к снежному насту и оглядываясь по сторонам, однако враг так и не появился. А это означало, что дело плохо, и времени у нее совсем немного. Скорее всего, Псарь ушел за подмогой, и в следующий раз их будет уже не двое, а гораздо больше. Игры кончились.
Теплая струйка крови стекала по передней лапе Торн на белоснежный наст, и с этим тоже нужно было что-то делать. Роксана, пусть у меня будет еще несколько секунд, молю Тебя!
Торн высоко выпрыгнула и ударилась об землю, а потом сразу же закричала, когда ледяной снег со всех сторон обхватил тело. В шкуре зверя холод был каким-то чужим, отдаленным, толстый мех и жировая прослойка прекрасно защищали ее от крючковатых когтей мороза. Теперь же голую кожу моментально обожгло, холод вырвал из ее глотки крик, однако и рана зажила. Подорвавшись с земли, Торн вскочила на ноги и вновь выпрыгнула.
Она вновь поднялась зверем, отряхивая шкуру от снежинок и чувствуя долгожданное тепло. И сразу же попятилась, занимая свое место у прохода в сторону Источника Рождения. Сил теперь было чуть меньше: переход всегда отнимал много энергии, но она заставила лапы не дрожать, а плечи — развернуться. Она будет стоять здесь столько, сколько нужно, и еще дольше, пока Найрин не доделает все, что она должна сделать с Источником. Она никого не пропустит туда, к своей девочке, чего бы ей это не стоило.
Взгляд метнулся вправо. Там, возле самой расщелины в скале, лежал ее меч в ножнах. Если будет нужно, она примет форму анай и станет сражаться в этом теле. В конце концов, форма сальвага была очень хороша и сильна, но недостаточно гибка для того, чтобы драться с Псарями. Зато у нее был выбор, у нее всегда был выбор.
Во славу имени Твоего, Огненная! Я не посрамлю Тебя! Широко расставив лапы, Торн прижалась брюхом к снегу и принялась ждать. И они пришли.
Пять черных теней медленно закрутились над белоснежным плато, и когда из них начали выступать фигуры Псарей, Торн оскалила зубы и зарычала. Сколько бы вас ни было! Десять, двадцать, да хоть все! Я не пропущу вас к ней!
Метель разгулялась ни на шутку, добавившись к туману и обеспечив настолько плохую видимость, насколько это вообще было возможно. Теперь Леде приходилось буквально прижиматься к обгорелым остовам деревьев и почти что ползти брюхом по толстому слою пепла, передвигаясь очень медленно, чтобы проклятущие твари не увидели ее и не набросились гурьбой.
Сражение за долину длилось уже достаточно долго для того, чтобы дермаки окончательно прекратили паниковать и метаться по долине, а Псари сумели организовать оборону. Теперь темные ходили небольшими отрядами по паре десятков тварей, издавая при этом совсем немного шума, и заметить их издали Леде удавалось лишь в самый последний момент. Естественно, что в одиночку справиться с отрядом в два десятка и более дермаков она не могла, а потому в последний час от нее ничего не зависело. И это раздражало ее больше всего.
Сейчас от нее здесь не было ровно никакого толку, скорее наоборот. Фактически, теперь она подвергала свою жизнь очень большой опасности, не совсем понимая, за что. Если бы можно было прибиться к сальвагам и охотиться вместе с ними… Только вот волки предпочитали охотиться поодиночке, потому что двигались они при этом гораздо незаметнее и тише. В связи с этим и у Леды не было возможности примкнуть к кому-нибудь, чтобы и ее действия тоже были хоть сколько-нибудь результативными. И теперь она лишь угрюмо пробиралась между обгорелых остовов деревьев, стараясь сохранить собственную жизнь.
Рана в плече затянулась и больше не кровоточила, как и остальные царапины и синяки, полученные ею от дермаков. Поначалу Леда еще изумлялась этому, а потом поняла, что все дело в волчьей крови, которая теперь текла в ее жилах. Ая упоминала, что эта кровь сделает ее сильнее и выносливее, но Леда не думала, что эти изменения будут столь кардинальными. Впрочем, тем лучше для нее.
Она внимательно огляделась из-за дерева, за которым только что укрылась от переливающихся серых валов тумана, дыма и метели. Не заметив вокруг никакого движения, Леда осторожно сделала шаг вперед, и сразу же вздрогнула, когда высокий, разрывающий уши звук насквозь пронзил ее голову. Звук этот все не стихал и не стихал, похожий на визг тысяч искривленных в ужасе глоток, парализующий и лишающий возможности двигаться. Он поднимался, становясь выше, и внутри этой гулкой вибрации звучал настойчивый призыв, которого Леда не понимала. В тот миг, когда ее барабанные перепонки должны были лопнуть от напряжения, звук, наконец, прервался, и она разогнулась, с трудом отнимая ладони от ушей. И сразу же спряталась за дерево.
Мимо нее сквозь темноту побежали дермаки. Сначала один за другим прошли два отряда общей численностью около пятидесяти голов, потом, буквально через две минуты, еще отряд, за ним еще и еще. Леде оставалось лишь вжиматься всем телом в горелый ствол и придерживать дыхание, стараясь не выдать себя ни единым движением, потому что дермаки бежали буквально в нескольких десятках метров от нее, и раз она могла их видеть, значит и они могли углядеть ее силуэт. Впрочем, им до нее никакого дела не было. Все они спешили в одну сторону, повинуясь пронзительной ноте рога, все они бежали сквозь туманные валы, глядя только вперед, только вот Леда из-за низкой видимости никак не могла определить направление их движения.
В груди что-то болезненно заскреблось. Она ведь на самом деле прекрасно знала, куда они все бегут, и ей не нужно было подтверждение. Однако, что-то внутри все еще не желало верить, а потому Леда, скрепя сердце, позвала Сейтара.
Мысленный контакт установился сразу же: дрожащее марево, серебристое и холодное, словно окружающие их горы, спокойный интерес и навостренные уши.
«Что ты хотела, маленькая сестра?»
«Только что Псарь протрубил перестроение. Куда уходят дермаки?» Леде было еще очень сложно формулировать свои вопросы в такой форме, но на этот раз она справилась достаточно быстро и сносно, чтобы Сейтар понял ее однозначно. В ответ пришла картинка, которая ей совершенно не понравилась.
На немыслимой высоте, на плато возле самого водопада, прижавшись к скале, отчаянно сражалась Торн. Она была уже в теле анай, обнаженная и окровавленная, однако сальважья сила сквозила в каждом движении ее рук, в каждой проступившей под кожей мышце, в каждом рыке, срывавшемся с изменившегося рта, из которого поблескивали длинные клыки. Меч сверкал в ее руках серебристой вспышкой так быстро, что Леда не могла уследить за его движениями. Со всех сторон Торн обступали Псари; их там было, кажется, трое. Холодный пот побежал по позвоночнику Леды, когда Торн с рычанием перехватила на руку обжигающий прикосновениями хлыст, не обращая внимания на плавящуюся под его жгутами кожу, притянула к себе Псаря и, сверкнув оскаленными клыками, перегрызла ему глотку.
Видение кончилось, и Леда помотала головой, приходя в себя. На Торн здорово насели, и с этим нужно было что-то делать.
«Сейтар, вы сможете отправить туда сальвагов? Чтобы они хоть как-то ей помогли?»
«Сверху подойти мы не сможем, слишком круто. Снизу же Псари собрали свои войска, туда бегут дермаки. Мы будем жать их там».
