Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Потом все кончилось.
Чувствуя себя странно опустошенной и какой-то хрупкой, Эрис моргнула и взглянула на Шариса. Тот все это время наблюдал за ней, и что-то светилось в его глазах. Когда их взгляды встретились, Шарис вдруг поклонился ей, не глубоко, но достаточно, и Эрис чувствовала, что это было искренне.
— Никаких больше вопросов, Держащая Щит, — голос его звенел от сдерживаемого волнения, но в нем была и мягкость, словно первый спокойный вздох после окончания рвущего жилы усилия. — Ты показала мне все, что я хотел знать.
Эрис не знала, что сказать на это, и просто кивнула. Шарис поклонился ей еще раз, не глядя в глаза, и тихонько спросил:
— Можем ли мы начать атаку, Держащая Щит?
— Думаю, пора, — рассеяно кивнула Эрис, пытаясь проследить его реакцию. Теперь эльф смотрел на нее так, как смотрел на собственного князя Юванара, если не с большим благоговением. А Эрис и в толк не могла взять, что же такое он увидел в ней.
Шарис кивнул, почтительно отступил в сторону и что-то крикнул своим солдатам на тягучем красивом языке. Эрис показалось на миг, что она поняла, что он сказал, но смысл слов ускользнул, растаял вдали, словно туманная дымка.
Она чувствовала себя странно: опустошенной и при этом полной. Что-то опускалось прямо на ее голову, что-то Мощное, Золотое и прямое, и все ее существо буквально в несколько мгновений оказалось захвачено этим. Чья-то Воля требовала, указывала, направляла, и Эрис подчинилась ей.
— Бейте в расщелину, — совсем тихо проговорила она.
Сила плескалась в ней, перекатывалась гигантскими валами, грозя смести все прочь, но откуда-то она знала, что сама эту силу применить не может. Еще не время, жди, — шептало что-то внутри. Эрис уже не была уверена в том, может ли контролировать собственное тело, но приказ был четким и ясным, а потому она лишь выдохнула воздух и взглянула вперед.
Шарис вновь крикнул, передавая ее приказ, и что-то изменилось в окружающей атмосфере. Эрис чувствовала это, захваченная силой, видела будто со стороны, как если бы кто-то отодвинул ее подальше, позволяя лишь смотреть, пропускать через себя, но не становиться частью этого.
Воздух задрожал, все сильнее и сильнее, и гулкий звук наполнил ее уши, плотный и низкий звон, проходящий насквозь ее тело и уходящий прямо внутрь земли. Эльфы не делали ровным счетом ничего, лишь глядя перед собой на черное шевелящееся море вражеской армии на той стороне провала. И при этом: они делали что-то.
Потом слух слегка сместился куда-то вглубь головы. Чувство было похоже на то, что возникало у Эрис, когда она выворачивала глаза. Каким-то внутренним слухом она ощущала мощные звуковые волны, складывающиеся в песню. Но это больше не было тем гармоничным пульсирующим звучанием, что она слышала по ту сторону мира яви. Это было грохотом, раскатами громового неба, напряженным голосом земли, что становился все громче и громче с каждым мигом. Песнь войны, полная неотвратимого Рока, полная первозданной Мощи тверди, древний голос, давно уснувший в толще тысячелетий, великое отрицание, великое нежелание. Земля поднималась и пела в унисон с эльфами, и их звонкие чистые высокие голоса вплетались в ее мощный и густой, создавая песнь разрушения и возрождения, создавая волну, что нарастала и нарастала.
Земля под ногами Эрис задрожала, сначала мелко и недовольно, потом дрожь ее стала непрерывно расти. Порыв ураганного ветра сорвался с самых небес, ревнивый и гневный, словно молодой бог, взметнул тучи, расшвырял их в стороны, ударил в спины парящим в их толще стахам. Сам воздух дрогнул, пошел рябью и волнами, как бывает в жару над раскаленной черной грудью земли. Весь мир вставал против, весь мир сопротивлялся и не хотел. И вся эта мощь, преграды для которой не было, обернулась против армии дермаков.
Земля дрогнула сильнее, а вслед за этим послышался утробный рев, забивший уже самые настоящие, физические уши Эрис. Рев шел из темных глубин, что никогда не знали солнца, но смутно помнили о нем, оттуда, где вечным камням снились золотые лучи светила, и еще ниже, из раскаленной и жаркой лавы, что так и не успокоилась, не устоялась до конца с самого первого дня мира.
Громкий треск расколол воздух, и земля содрогнулась так, что Эрис едва устояла. Ей было видно, что на той стороне расщелины дермаки попадали плашмя на землю, вопя и не понимая, что происходит. А потом трещина начала расширяться во все стороны.
Снег лавинами хлынул вниз, обламываясь и съезжая вместе с каменными глыбами, обрушиваясь в бездонный провал, на дне которого злобно огрызался алыми языками огонь. Трещина побежала в обе стороны, на восток и запад, а потом, с еще более громким треском, на север, огибая армию дермаков. Эрис не могла видеть этого, потому что края расщелины были слишком далеко даже для ее эльфийского зрения, но откуда-то она знала, что трещина разрастается и разрастается, образуя гигантский полукруг, окружая вражескую армию.
— Этого будет достаточно? — собственный голос казался ей таким тихим, будто она едва шевелит губами. Однако Шарис услышал ее.
— Это все, что мы можем, первая первых. — Говорил он напряженно, и Эрис взглянула на него. Огромные капли пота скатывались по лбу эльфа, волосы вмиг повлажнели, а веки мелко дрожали в такт ударам земли. Взгляд Шариса не отрывался от вражеской армии на той стороне расщелины, и он не шевелился, будто больше не мог двинуть ни одной мышцей. — Это все, на что хватит наших сил.
— Можете ли вы обрушить ту скалу, на которой они стоят? — вновь спросила Эрис.
— Нет, первая первых, — с трудом проскрежетал Шарис. — Там сплошная порода, сплавленная и твердая, как гранит. Мы не справимся.
Эрис перевела взгляд на вражескую армию. Дермаки в панике метались, едва успевая подняться на ноги и вновь падая. Вокруг них мелькали черные фигурки Пастырей Ночи, — даже на таком расстоянии Эрис чувствовала, что у них нет глаз, — в воздухе над ними отчаянно сражались с порывами ветра стахи, но их швыряло и крутило ураганом, словно щепки в бурном потоке.
— Не думаю, что мы продержимся дольше, первая первых, — Шарис уже едва не рычал сквозь стиснутые зубы.
Чужая Воля направила Эрис, и она вновь ощутила, как сильно расширился пролом. Теперь его края обхватывали вражескую армию с юга, востока и запада, и лишь на севере оставался широкий проход, через который они еще могли уходить. Отчаянно выдувая из своих рожков каркающие звуки, Пастыри Ночи направляли Свору, и черные псы метались между дермаков, кусали и рвали их, вынуждали подниматься на ноги и бежать в сторону этого свободного прохода, чтобы вырваться из ловушки.
Эрис нахмурилась, чувствуя, как выбиваются из сил эльфы. Один из самых молодых уже упал бездыханным в снег, еще трое качались, грозя в любой момент подломиться. Остальные держались, но сила их колебалась на самой грани не толще волоска, за которой было полное изнеможение. Даже Шарис, один из самых сильных среди них, чувствовался Эрис таким изможденным, будто все его кости вот-вот должны были с треском сломаться, а голова лопнуть, словно мыльный пузырь.
— Я ЗАВЕРШУ НАЧАТОЕ.
Это говорила не Эрис, но что-то внутри нее, и от этого голоса дрожал воздух и ревели ветра. Сама она отдаленно регистрировала происходящее, лишь едва-едва понимая, что имеет хоть какую-то связь с телом, которое подчинялось чужой Воле. Это тело само развернулось на север и встало поудобнее, утверждаясь ногами на дрожащей земле. Эрис чувствовала невыносимое давление, громадное и бескрайнее, грозящее раздавить ее, распластать по земле. В какой-то момент давление стало нестерпимым, и она сдалась.
Ветра взметнулись с мощью дикого зверя, швыряя стахов на землю, волоча их по снегу. Они сбили с ног всю армию дермаков, и дрожащая земля принялась подбрасывать их на своей ревущей от гнева груди. Воздух уплотнился с севера, ветра ринулись на него, рыча и взметаясь, будто стаи растревоженных воронов.
— Святая владычица Аллариэль… — едва слышно прошептал рядом Шарис, но Эрис не услышала его. Ее самой больше не было. Была лишь Мощь.
