Сердце Стужи - Сурикова Марьяна (мир книг TXT) 📗
— Снежным волком прозвали.
— А подходит. Слышишь, Бренн, у вас по цвету даже шкура схожа.
— Шкура? — Войд рассмеялся. — Вас послушать, так у меня скоро вместо рук лапы вырастут с когтями.
— Если и дальше будешь на девок равнодушно смотреть, вконец оволчишься, — поддел его Сизар.
— А ты мне на что? — вернул насмешку Бренн. — За двоих справляешься.
— А где и за троих, — со смехом вторил ему Севрен.
— Справляться-то дело нехитрое, хуже, когда девка весь разум выедает. Мне вон Северина уже прохода не дает. И если бы по мою душу, так из-за тебя она мучается, Бренн. К магии устойчива, в крепости прижилась, что тебе стоит ее поближе держать? Девка не против.
Войд сложил на груди руки, окинул нахально улыбающегося князя насмешливым взглядом и ответил:
— Не против, говоришь?
— А то! Будто сам не знаешь, из-за тебя в крепости остается.
— Смотрю, советчик из тебя больно хороший, а свечку в другой раз не подержишь?
Севрен покатился от хохота, а Сизар еще шире ухмыльнулся.
— Я и там не удержусь, советы начну давать, а оно тебе надо?
— Надо мне, чтобы нос везде не совал, больше времени воспитаннику своему уделял, не все на девок тратил.
— Неужто не справляюсь? Малец уже научился вихри закручивать.
— Вихри твои только Стуже на потеху, а вот севреновский крепыш твоего пару дней назад на обе лопатки уложил. Ты в ту пору как раз отлучился, красу одну заплутавшую отправился из зачарованного леса выводить.
Князь неожиданно смутился и опустил голову, а Бренн хлопнул по боку снежного волка, отпуская. Тот мигом взрыл мощными лапами снег и умчался в лес.
— Эх! — досадливо молвил расстроенный Сизар. — Ловкости, стало быть, не хватает. Прослежу, войд. Он у меня снежную науку крепко освоит, после будет от зубов отскакивать, и схватке поучим.
— Поучи, но без бахвальства. А то больно он твою манеру перенимает.
— Исправлюсь. — Сизар с покаянным видом пригладил растрепавшиеся кудри и повторил: — Прослежу, войд.
Бренн посмотрел на князя, который и правда расстроился из-за воспитанника, хотел добавить, что за собой бы еще последил, но неслышный иным вой снежных волков в самой чаще отвлек его внимание.
Повернув голову к лесу, мужчина всмотрелся в мерцание лунного снега, серебристого и волшебного, который подобно утолщенному стеклу играл изменчивым расстоянием, приближая, удаляя его по воле хозяина.
А в следующий миг Сизара морозным дуновением до костей пробрало. Только и успел ладони выставить, от льдистого гнева закрываясь.
— Ты приманил? — хоть и спокойно, но очень уж жутко прозвучал вопрос предводителя.
— Кого приманил? — В первый миг князь растерялся.
— Дурень ты, Сизар! Огню путь в ледяную крепость указал? — От особой интонации в словах войда стало князю совсем не по себе. Еще и стыд в душе заворочался.
— Так я ничего не говорил… — А столкнувшись с прямым проницательным взглядом, добавил: — Напрямик. Разве только услышала ненароком.
— Волки ее почуяли, — разволновался Севрен, — не будет вреда?
— Без моего слова не тронут, — негромко ответил Бренн, — и на глаза не покажутся. Увести попробуют.
— Как увести? Путь неблизкий выдержала, неужто… — Сизар проглотил оставшиеся слова и принялся внимательно разглядывать снег под ногами.
— А ты здесь стоять будешь. Если на уловки не поддастся и мимо не пройдет, встретишь.
Снежный вихрь опал на лицо холодными снежинками, Севрен и Бренн исчезли, а Сизар попробовал было двинуться к чаще поближе, но ноги словно к земле приросли.
— Вот же бездна огня! Приморозил! Да и ладно. Тут так тут встречать, не замерзну. А вообще, я и не думал помогать и путь указывать. Так ведь не засчитается.
Лес темный, холодный, неприветливый. Свет месяца сквозь ветви уже не пробивается, и даже звезда из виду скрылась, а потому вовсе сумрачно в чаще. Казалось, будто впереди и позади мерцают злые зеленые огни, точно глаза невиданных чудовищ. И не передать, какой страх они на меня наводили, как сердце в пятки уходило, и, затаив дыхание, я сперва кралась вперед, а затем и вовсе побежала. Огни повсюду были, оттого и помчалась, ведь либо на месте замри и замерзни, либо двигайся куда-то. Вот и сорвалась, продираясь сквозь ветви, тут уж все равно стало, на звезду путь держу или еще куда, главное, умчаться подальше от чащи, от зеленых огней. Когда их впереди замечала, то мигом сворачивала и петляла, точно заяц по снегу, но после такое чувство возникло, словно по кругу бегу. Вот врезалась в веточку, а она уже сломана. Поняла, что так вовсе сгину в незнакомом лесу, и как бы не боялась странных глаз, а напрямик следовать нужно. Вот тогда я зажмурилась и устремилась, куда влекло, чутью внутреннему, теплу родному доверилась, оно, бывало, и в родных лесах меня выручало, неизменно чувствуя отклик избяного огня, жилья человеческого. Страх же кое-как в себе пригасила.
Времени сколько минуло, сама не помню, осознала лишь, что сил больше нет. Хотелось прислониться спиной хоть к какому-то дереву и не двигаться больше, заснуть — что замерзнуть. И, еле передвигая непослушные ноги, я выползла все ж на поле. Ровное, снежное, оно далеко раскинулось, а в конце высился холм и на нем крепость. Настоящая такая крепость, даже при свете месяца хорошо различимая. А совсем от меня недалече человек стоял.
Я потерла глаза рукавицами — стоит. Шаг сделала, два — стоит. Не пригрезился? А человек ли? Вон точно статуя замер и не шевелится. Я тихонечко к нему стала подходить, а когда совсем дошла, глазам не поверила.
— Что же ты медлила? — спросил снежный маг и вдруг встряхнулся. — Поспешить следовало, я уж устал столбом стоять. Что по лесу долго бродила? Звезда же вон она.
И на небосвод кивнул, а звезда там ровно над крепостью светит.
И чувство было, точно сплю. Все ощущаю, но никак не проснусь. Снились ведь прежде похожие сны, только в них другого человека встречала.
— Там огни светились, — стала видению объяснять, — гнали по кругу.
— Это волки снежные, — он рукой махнул, будто само собой разумеется, — охранники наши. И не по кругу, а в обратную сторону теснили, а ты, видишь, упорная какая, все вперед стремилась, вот и вышло, что круг за кругом проходила. Молодец! Другая бы сразу обратно умчалась, а ты чувствам доверилась.
— Где это я?
— Возле крепости ледяной, здесь снежные маги обучаются, не знала разве?
Пожала плечами.
— Идем, провожу, раз дошла. Я тебя здесь бездну времени дожидаюсь, сразу с дозора ночного да на утренний попал, а Севрен явно даже отоспаться успел.
И улыбнулся широко, радостно. А я ведь еще до конца поверить не могла, что не свалилась в снег где-то по дороге и не уснула. В общем, он рукой махнул, за собой зазывая, и я пошла. И так мы вместе все поле пересекли, а когда очутились у подножия холма, то из-за него уже край солнца показался. Быстро светало кругом, а в предрассветных сумерках снег засверкал, даже глазам больно стало. И снова я их потерла, а когда раскрыла, стояли у подножия люди. Но не так, словно они только что спустились на меня поглядеть, а будто это я вдруг среди них очутилась и застала за разными делами. Вон неподалеку девица стройная со светлой косой ведра несла, тут же мальчишка зим двенадцати тащил на спине какой-то тюк, а чуть поодаль бородатый дядька на настоящих санях поднимался в гору, где ворота крепости виднелись.
Я в удивлении на провожатого оглянулась, а он опять широко улыбнулся.
— Увидала? И снова молодец. А все потому, что дар у тебя есть. Неодаренным только поле да холм заметны будут. Крепость вряд ли углядят, а уж людей тем более. — И потом вдруг, приложив ладони ко рту, громко крикнул: — Бренн! Она сама нашла, я только следом ступал, ты видел?
— Видел, — ровно сбоку прозвучало, а я так взметнулась от неожиданности, что едва не свалилась в сугроб. Сердце-то как зашлось от радости, голос узнав, и так легко мигом стало, так свободно дышать, как если бы с моей спины сняли целый тюк муки, тяжелый и к земле клонящий. Вот несла я его, несла, а после скинула и освободилась.
