Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
Это послужило началом долгого спора, в котором Луиза поняла едва ли половину аргументов за и против сдачи полуострова южным мятежникам. Но когда после окончания Совета они с супругом удалились в императорские покои, Карл сказал:
— Похоже, придётся действительно отдать этим мерзавцам полуостров… А ты ещё говорила, что Вилли убьёт Неллера, если тот вздумает к ним переметнуться!.. Неллер до сих пор жив, а от Вилли — никаких вестей!
— Ну, дорогой, — заискивающе улыбнулась Луиза. — Откуда же я могла знать, что твой друг окажется изменником? Ты ведь общался с ним куда ближе, чем я. И уверял меня, что он верен тебе, как никто!.. Люди предают сплошь и рядом, милый, тут уж ничего не поделаешь, — перешла она на шёпот, гладя мужа по щеке. — Только мы с тобой вместе навсегда… До конца дней, верно?
— Верно, — выдохнул Карл, притягивая её к себе. — Мне очень повезло с тобой, любимая. Но гораздо больше, чем лерийцы меня волнует этот… Агилар. Как он мог сбежать? Что если ему кто-то помог? Вдруг это твоя Вилма?.. А ты ещё поселила её во дворце!
— Вилма ненавидит и боится церковников, милый. Она никогда бы этого не сделала. И я же говорила, что заставила её связать нас магической клятвой. Вилма попросту не сможет меня предать, даже если и захочет. А иметь под рукой чародейку нам точно не помешает.
— А если Агилара поймают церковники и он им всё расскажет?
— Они ему не поверят, счастье моё. Для всех именно он — убийца кардинала, как ты и объявил официально. Даже Церковь не посмеет обвинить императора в клевете. Тем более что понтификом избрали этого… Гвидо Росси. Говорят, он стар и немощен разве что чуть менее чем был его предшественник. Такой человек точно не захочет впутываться в лишние проблемы.
— Знаешь, он мне снится, — вдруг сказал Карл, глядя мимо Луизы. — Смотрит на меня. Так что хоть сквозь землю проваливайся от его взгляда.
— Кто? Понтифик? Или Агилар?
— Фиенн. Стоит и смотрит, голубоглазая сволочь, как живой. Знаешь, Луиза, а ведь это страшный грех, убийство кардинала… Что если Трое нас за это накажут?
— Глупости, — фыркнула Луиза. — Он сам виноват — лез в мирские дела, что церковнику не положено. А ещё, говорят, и с чародейками спал, и с собственной сестрой. Так что Фиенн сам — страшный грешник. Вот его-то Трое и покарали — нашими руками.
— Думаешь?.. — напряжённо спросил Карл, не замечая, как ладони Луизы поглаживали его плечи.
— Конечно, — уверенно кивнула она. — А на всякий случай, когда война закончится, мы с тобой собор новый построим в столице. Или монастырь… Но лучше собор — и благочестиво, и город украсим. За такой дар нам Церковь ещё сто грехов простит.
— Наверное, ты права, — улыбнулся Карл, немного расслабившись. — Как и всегда, любовь моя.
Принимая неумелые ласки Карла, Луиза старательно изображала наслаждение, протяжно постанывая и царапая ноготками спину жадно навалившегося на неё супруга. Его резкие и торопливые движения не доставляли ей никакого удовольствия. Но зато отличным утешением служила мысль о том, что терпеть Карла оставалось не так уж долго. А ещё — о покорном и потерявшем всякую способность самостоятельно мыслить Альбрехте, который ждал в подземелье.
Чуть позже, раскинувшись на постели рядом с задремавшим супругом, Луиза в который раз сожалела, что не родилась во времена куда более древние и вольные. Будь Луиза представительницей царского дома Соланны — о, с каким наслаждением она оставила бы знатного пленника при себе в качестве раба и постельной игрушки!.. Луиза без всяких зелий вышколила бы его так, что он стал бы видеть смысл жизни в служении ей…
Подавив сладкий вздох, который вырвался из груди, Луиза вспомнила, как недавно Карл приказал узаконить рабство в имперских колониях за океаном. Жаль, что указ касался только ташайцев и тех рабов, которых привозили в Закатные Земли бахмийские корабли. Мидландских же подданных обращать в рабство было запрещено… Но, во всяком случае, Луиза ещё успеет несколько раз посетить в тюремных подземельях своего покорного любовника, прежде, чем ей придётся от него избавиться.
***
Корабль покачивался на волнах — по тёплым и мирным водам Хризолитового моря у побережья западной Эллианы гуляла небольшая рябь. Южная ночь была тёмной и почти абсолютно тихой. Но на палубе появившуюся словно бы из ниоткуда лодку заметили, лишь когда та подплыла почти вплотную. Плеск вёсел выдал бы её гораздо раньше, однако сейчас он слышен не был — судёнышко явно двигалось с помощью магии.
Четыре высокие тёмные фигуры взобрались по сброшенному с корабельного борта трапу с одинаковой ловкостью и быстротой. И согнулись в поклонах перед тем, кто ожидал их прибытия, стоя меж двух наёмников-эдетанцев, один из которых держал в руке закрытую стеклянным колпаком масляную лампу.
— Доброй вам ночи, господин Фиенн, — послышался скрипучий голос того из прибывших, кто вспрыгнул на палубу первым.
— Доброй, Тэрон, — откликнулся Адриан Фиенн, благодушно кивая главе Солнечного Братства. При этом он не преминул окинуть пристальным взглядом спутников Тэрона.
Двое из них ничем особенно не привлекли внимания Адриана. Обычные молодые лерийцы, из тех, что он уже привык видеть в свите лидера мятежников, хорошо вооружённые и носившие одежду любимого членами братства тёмно-зелёного цвета. Третий же резко выделялся на их фоне. Высокий шатен с породистым загорелым лицом, которое не портил даже переломанный в прошлом нос, был одет в короткий ярко-алый бархатный камзол, неприятно напомнивший Адриану мундиры имперских гвардейцев. Такой цвет выглядел настоящим вызовом рядом с теми, кто ненавидел Мидланд всем сердцем. Да и держался этот франт весьма развязно, не побоявшись ответить наглой ухмылкой, когда заметил, что Адриан его разглядывает.
— У тебя пополнение, Тэрон? — спросил властитель Фиорры. — Не представишь?..
— А это Вилли! — Тэрон радостно оскалился, приобнимая того за плечи. — Вильгельм Эццонен. Имперец, но теперь тоже борец за дело вольной Лерии!
— Ясно… И чем же он доказал свою верность?
— Тем, что пока не пытался перерезать мне глотку, — Тэрон хохотнул, и лерийцы охотно поддержали его смешками.
— Весомый аргумент, — хмыкнул Адриан. — Но, думаю, нам не стоит больше попусту терять время. Идём со мной.
Тэрон мгновенно сделался серьёзным, кивнув в ответ и наконец-то выпустив Вилли из цепкой хватки.
Каюта, в которую Адриан привёл гостя, была тесноватой, но оформленной с определённой роскошью. Стенные панели из розовато-лилового палисандра, серебряные светильники и даже пара картин, изображавших вид на залив Шести Святых и красивую рыжеволосую женщину возле миртового дерева — всё напоминало о нелюбви Адриана к аскетичным интерьерам.
— Мне пришлось ждать вашего ответа изрядный срок, — сказал Тэрон, усевшись на узкий диванчик, обитый тёмно-синим бархатом и налив себе в изящный кубок красного вина из стоявшего на столе серебряного кувшина с ручкой в виде изогнувшейся в соблазнительной позе морской девы. — А между тем идёт война и каждый день дорог. Каждый день стоит жизни кому-то из моих людей, которых и без того слишком мало, чтобы противостоять империи!
Адриан нахмурился. Он и так сделал для лерийцев очень многое: и отстаивая их интересы перед Тиррой, и щедро отсыпав золота на организацию восстания. Но Тэрон по-прежнему не стеснялся бросать ему упрёки.
— Я не стану оправдываться, — довольно резко ответил он, усаживаясь напротив Тэрона, по другую сторону небольшого столика, на котором кроме кувшина и кубков стояло ещё и большое блюдо с фруктами. — Но могу обещать тебе, что скоро война закончится. А Жемчужная Лига возьмёт Лерию под свою защиту.
— И не будет настаивать на её присоединении к Эллиане?.. — Тэрон ловко подхватил двумя пальцами правой искалеченной руки кисть зелёного винограда и принялся жадно ощипывать губами крупные ягоды.
— Не будет. Мы можем включить это в условия союзного договора. И единая Эллиана — пока ещё слишком туманная перспектива.
