Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
Однажды Ислейву показалось, что он увидел золотистые косы женщины, не оставлявшей его мысли даже на грани жизни и смерти. Правда, уверен в этом он не был. Хотя и не удержался от того, чтобы назвать её по имени. Но никакого ответа не получил, а через несколько мгновений опять провалился в сон.
Когда же Ислейв стал приходить в себя на чуть более долгий срок, он каждый раз видел рядом ту самую девчонку, с которой провёл последнюю ночь перед предательством Сандро. Кажется, её звали Ханна, хотя уверен Ислейв не был. Он редко запоминал имена девиц, с которыми ему доводилось переспать разок-другой.
Теперь ему было неприятно, что девчонка видела его таким — жалким и беспомощным. Но сил на то, чтобы пытаться изобразить хоть какую-то самостоятельность, не хватало, поэтому оставалось лишь покорно принимать её заботу.
Едва же Ислейв оказался способен говорить что-то связное, не срываясь на хриплый кашель или стон, он спросил свою верную сиделку:
— Ханна… Где мы сейчас?
Она наградила его странным взглядом и поджала губы. Но, помедлив, всё-таки ответила:
— В замке Утонувший Лес, командир. Вы ведь сами приказали господину Моргнеру доставить вас сюда.
— А, вот оно что… Хорошо, Ханна, хорошо, — пробормотал Ислейв, чувствуя, как его снова неудержимо клонит в сон.
Чуть позже он пробовал расспросить свою подчинённую о судьбе Гиен и о том, что вообще происходило, пока он валялся без сознания. Правда, получив в ответ язвительное: «Позже, командир. Тогда, когда вы сможете держать глаза открытыми дольше пяти минут», — всё-таки сдался. Но зато очень скоро решил проверить, подчиняется ли ему по-прежнему магия. Хоть он и знал, что подобное может быть рискованно в его состоянии, но не удержался — лежать в постели ему наскучило сразу же, как полегчало.
Закончился его эксперимент довольно предсказуемо. Адской болью, от которой казалось, что всё тело мгновенно охватил огонь, и тьмой, очень скоро сомкнувшейся перед глазами.
Когда Ислейв вновь пришёл в себя, то увидел, что перед его постелью сидит не юная Гиена, а Ормаль Кальмийка.
Она порядком изменилась с тех пор, как Ислейв видел её в Ковене. Там Ормаль выглядела надменной куклой в шёлковых платьях по эллианской моде и с блестящей розовой помадой на капризно надутых губках. Нынешняя измученная женщина с горящими, словно у дикой кошки, глазами и небрежно сколотыми на затылке золотистыми волосами, в которых застрял сухой лист дерева, не слишком-то напоминала прежнюю холёную чародейку.
— С возвращением, Ньял, — хмыкнула Ормаль, заметив, что Ислейв открыл глаза. — Надеюсь, ты сумеешь мне объяснить, почему так рвёшься на тот свет, наплевав на все мои усилия.
— Я… вовсе не рвусь, — с трудом выговорил он, чувствуя, как каждое слово отдаётся болью в голове. — Не хочу лишиться общества столь очаровательной особы.
— Не пытайся подольститься. Комплименты от полутрупов меня не прельщают. И лучше не пробуй больше колдовать. Хотя бы — в ближайшие полгода.
— Всё так плохо?.. Но что ты сделала с моей магией?
— То, что было необходимо. Мне нужно было откуда-то черпать энергию, чтобы собрать вместе те лоскутки, на которые тебя покромсали. Жизненной в тебе и без того оставалось чуть-чуть. Поэтому я и использовала магическую.
Ислейв вздохнул, обессилено прикрыв глаза. Ормаль сделала почти невозможное — спасла ему жизнь. Вот только какой ценой?..
— И сколько её у меня теперь? — Ислейв не стал открывать глаза. Наоборот, малодушно зажмурился. Предчувствие подсказывало, что ответ будет не более приятным, чем прыжок в ледяную воду.
— Немного. Свечку зажечь сумеешь. Со временем энергия восстановится, тогда сможешь творить и несколько более серьёзные заклятия. На уровне адепта-первогодка, пожалуй.
— Ты, как обычно, умеешь утешить, Кальмийка, — Ислейв всё-таки открыл глаза.
— Не думаю, что ты нуждаешься в утешениях. Ты жив, и магия у тебя всё-таки осталась.
— Осталась. На свечку. Клянусь Бездной, неплохо для боевого чародея!.. — он не удержался от короткого хриплого смешка. И очень надеялся, что тот не прозвучал слишком похожим на всхлип.
— Прекрати, Ньял, Стихий ради!.. Утирать тебе сопли я точно не стану. Лучше постарайся выспаться и набраться сил. Когда ты проснёшься снова, нам придётся кое-что подробно обсудить.
— Что же?
— Текущую политическую ситуацию в имперских землях. И плату за мои целительские услуги, разумеется.
***
— Эллианская дрянь!.. Беловолосая сучка, не лучше своего покойного братца! Я прикажу протащить её по столичным улицам голой, как только наши войска разобьют этих жалких язычников… А с её бесовских тварей — содрать шкуры!.. Повешу их в оружейной!
Императорский Совет в полном составе внимал своему молодому монарху, которому явно изменило самообладание. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что Карл выглядел взбешённым. Получив нынешним утром от новоиспечённой супруги гиллийского княжича Лавинии письменный ультиматум и прилагавшийся к нему мешок с головами знатнейших людей Шильдштадта, молодой Вельф впал в ярость, в которой трудно было не заметить прорывавшиеся нотки страха.
Луиза, сидевшая по левую руку от кресла Карла, буравила взглядом спину супруга и сама с трудом сдерживала дрожь при мысли о кровожадных язычниках, обосновавшихся в Шильдштадте. Пусть императрица не слишком любила вникать в государственные дела, но даже она прекрасно понимала, что флот, размерами существенно превосходивший мидландский, и армию, на треть состоявшую из чародеев-стихийников, трудно было не счесть серьёзной угрозой.
— Ваше величество, — Баттен — бывший министр финансов, который теперь занял освободившееся место канцлера — был человеком осторожным и не стремившимся проявлять инициативу. Но сейчас он всё же рискнул обратиться к императору, — смею заметить, что расходы на войну с Лерией и северными изменниками и без того уже сделались… непомерны.
— А нашей армии нечего противопоставить тому количеству магов, которым обладают гиллийцы, — решился бросить реплику пожилой генерал, на лице которого было написано беспокойство. Он явно опасался повторить судьбу сосланного Неллера, но и смолчать не смог.
— Не говоря уже о том, что часть флота сгорела у берегов Шильдштадта, а часть — сейчас пытается противостоять лерийским мятежникам в Хризолитовом море, — добавил сосед того в синей флотской форме.
Карл обвёл всех троих быстрым взглядом, явно поначалу намереваясь ответить что-то резкое. Но потом просто опустился обратно в кресло и спросил на удивление спокойным голосом:
— Так что же предлагают собравшиеся?
— Возможно… Пойти на уступки, ваше величество? — опять вкрадчиво вмешался Баттен.
— Уступки, — Карл усмехнулся, взъерошивая ладонью свои рыжие волосы. — Девка соланнских кровей требует от меня независимость Лерии и согласие на вступление чёртового «вольного княжества» в Жемчужную Лигу. В этом мне ей уступить?.. Ах, да, ещё — того, чтобы мы выдали ей кардинальского убийцу. Но его вы, Мейер, упустили! — рявкнул Карл на мгновенно съёжившуюся Вилму, которая сидела подле Луизы.
Само присутствие чародейки на Императорском Совете раньше бы показалось моментом скандальным и вызывающим возмущение. Но в водовороте последних событий никто не обращал особого внимания на отступление от вековых норм и правил. Столичную верхушку слишком занимали враги, всё туже сжимавшие кольцо вокруг верных Карлу земель и собственная возможная судьба в случае победы тех.
— Все совершают ошибки, дорогой, — вступилась за соратницу Луиза. — Лучше подумай: возможно, нам и вправду стоит избавиться от Лерии?.. Пусть эллианцы сами мучаются с этими вшивыми бандитами с полуострова.
Баттен слегка поморщился от столь неизящного определения из уст женщины, но, тем не менее, императрицу поддержал:
— Это существенно уменьшило бы военные расходы, ваше величество. А после предательства Неллера, Лерия всё равно для нас, скорее всего, потеряна.
— Чушь! — воскликнул один из присутствующих генералов.
