Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Хараевского не было поблизости — я постаралась на повороте лестницы осмотреться, что там у нас в тылу, и вроде всё было чисто, без надменных прищуров над орлиными носами, и поэтому быстро и тихо заговорила:
— Ариша, сегодня какой-то сумасшедший день! Я потеряла свои записи лекций по материальной магии! Нужно срочно проверить, нет ли их в комнате! Ты же помнишь, что мне ещё за прошлый год нужно будет кое-что досдать по этому предмету.
Возмущенная моим поведением Ариша даже не заметила несуразности моих слов, но зато и свои не смогла произнести. Всё потом: я выслушаю её возмущения и обиды, а сейчас подальше от ректорского крыла, от принцев и деканов. Жаль, что и от библиотеки, — я ведь так и не узнала ничего о смерти принцессы Суэллы и моей роли в этой смерти.
И меня тревожило внимание декана Хараевского. Я здесь немного расслабилась, перестала следить за собой каждую секунду, поверила в то, что я безопасности в стенах Академии. Но вот произошли сразу два случая, и стоит задуматься о дальнейших шагах.
Первое — это, конечно, найти все материалы о смерти Суэллы, а второе — найти парня. Или может ну его, парня? На что он мне пригодится? Ещё от него потом бегай…
Опять знакомый зуд в спине не дал мне не только укрепиться этой мысли, но даже додумать её.
Глава 4.
«Милостивый государь, Ваше Высочество принц Дамиан!»
Реджи протер усталые глаза и, не читая, просмотрел полторы страницы пустых слов с титулами обеих сторон и приевшимися, одинаковым от письма к письму выражениями почтения. Суть заключалась в последних абзацах. Там тоже пришлось отсекать лишние фразы, чтобы понять эту самую, так глубоко спрятанную суть. Хотя всё было понятно ещё до того, как письмо было распечатано.
«Настойчиво просим Вас проинформировать Его Величество короля Юзеппи, названного при рождении Карху, о том, как продвигаются поиски преступницы Тойво, названной при рождении Ило, подданной Его Величества короля Юзеппи, названного при рождении Карху.
Наш всемилостивый и всесправедливый король болеет сердцем о несчастье, приключившемся из-за подлой преступницы Тойво, названной при рождении Ило. Его Величеству больно, что по его вине произошло несчастье в королевской семье Бенестарии, и жаждет воздать по заслугам преступнице.
Его Величество король Юзеппи, названныйо при рождении Карху, снова предлагает своих лучших ищеек, которые способны помочь в ваших поисках. Они имеют тайные знания для выслеживания преступников уже по их подданству нашему королю, не говоря уже про кровный поиск…»
Ничего нового. Дамиан слегка скривился и отбросил бумагу в большую серебряную пепельницу, щелкнул ногтем по краю. Бумага начала дымиться и загорелась, а он развернул ещё одно письмо. Круглый, почти детский почерк, запах духов, в конце, под подписью — нарисованный кокетливый букетик. В тексте некоторые строки выглядят слегка размытыми — их восстанавливали после цензурной магии Оландезии. Придворным магам Короны пришлось поломать головы, чтобы понять, что расплывшиеся строки вовсе не залиты маслом, а просто находятся под воздействием шаманских заговоров.
«Мой глубокоуважаемый и драгоценный суженый!
В первых же строках своего послания спешу сообщить Вам, что очень скучаю без наших встреч! Как бы мне хотелось повидаться и поговорить с вами!
С удовольствием читала Ваше послание ко мне, и сердце замирало в груди — как же я счастлива, что вы есть в моей жизни! Однако было грустно узнать, что Вы чрезвычайно загружены и Вам совершенно некогда отдохнуть, всё дела и дела.
Вот и папенька целыми днями занят в своей миссии. Даже не знаю, чем же Вы, Ваше Высочие, так загрузили драгоценного моего отца, что и поговорить со мной у него порой не находится времени.
Как я писала ранее, у меня расширился круг знакомых. Я познакомилась с принцем Варгеном, названным при рождении Фошта. Он всё больше кажется приятным молодым человеком, очень обходительным и вежливым. Мы много разговариваем и смеёмся, но было вымарано, а затем восстановлено (прим. автора) — у меня почему-то бегут мурашки от его взглядов. Это очень неловко и тревожно, и я не понимаю, почему так происходит. Однако, его брат Ветенс, названный при рождении Андра совершенно другой человек, очень располагает к себе, хоть и не пытается меня смешить, он чудесный рассказчик, и хоть не так услужлив, но, безусловно, весьма интересный собеседник.
Младшие принцы осваивают науку верховой езды и иногда берут меня с собой. Но я в седле держусь не важно, как Вы знаете, и мне это не интересно. Поэтому с ними мы видимся редко.
Королева здесь её почему-то называют просто женой короля, со мной дружбы не водит, более того, она не разу не пригласила меня в свои покои, и как я не пыталась сделать ей визит вежливости, мне это не удавалось из-за различных независящих ни от кого причин. Это удивительно, но это так. Таким образом женского круга общения я лишена. Королевой гордятся и почитают её дети и муж, потому что она родила восемь сыновей. Она действительно достойна преклонения, но непонятно другое: разве от женщины зависит, кого она родит — сына или дочь?
Почтение к ней выражается очень своеобразно — жена короля имеет право сидеть рядом с супругом во время трапезы. Других женщин, кроме меня, за столом никогда не бывает, и мне совсем не с кем поговорить.
Я пыталась пообщаться хотя бы с охраной королевы. Это суровые женщины-воины, которые стояли за её спиной всегда, когда я её видела. Но ни одна из них не стала отвечать на мои вопросы, и даже на приветствия при встрече.
Вот поэтому я скучаю. Думала, что смогу увидеть страну, но возможностей не подворачивается никаких, и приходится заниматься вышивкой или вовсе читать старинные книги в королевской библиотеке.
Когда я вижу эти фолианты, право, мой реджи, жалею о том, что когда-то научилась читать. Не умей я этого, сейчас не приходилось бы давить зевоту над этими пыльными страницами. Хорошо, что король не догадывается, что я не люблю читать. Он очень суров, и боюсь его обидеть.
Ваше высочие, мой дорогой Дамиан! Я очень скучаю за вами, за родиной, за матушкой! Пишите мне, это хоть как-то развлечет меня. Каждое Ваше письмо перечитываю множество и множество раз, и храню их в шкатулочке, что Вы, мой милый суженый, подарили. Остаюсь с почтением, ваша единственная, Перла Инвиато».
Всякий раз, читая эти письма, Дамиан возвращался воспоминаниями в тот день. Вокруг шел дождь, всех гостей срочно переправили во дворец, а он заглянул в зеленый шатер беседки, где та жалкая промокшая девочка с выбившимися из прически мокрыми белокурыми прядями и крупными дрожащими губами смотрела ему в глаза и говорила. Взгляд был ищущим и просящим, а слова были признанием… Каждый раз его пробирало до костей — какая же она была несимпатичная и жалкая, как же хотелось её пожалеть и поскорее убежать. Вот и сейчас тоже самое. «Это какое-то персональное мучение, только для меня одного», — думал он, растирая Призрачной Рукой ноющий висок.
Только многолетняя выучка и чувство долга заставили его отодвинуть неприятные мысли и вернуться к насущной проблеме. Принц отложил письмо и постарался собрать воедино то, что из него понял.
Перла сожалела о том, что пропавшую принцессу не обнаружили,
есть интересные, но не срочные сведения, которые лучше сообщить наедине. Маркиз Инвиато продолжает свою работу. Старший сын короля Юзеппи — бабник и пытается соблазнить наивную дурочку Перлу, а второй — более серьёзный молодой человек. Младшие — ещё малы, от них мало проку.
Что ещё? Перла изучает библиотеку Юзеппи, пытаясь понять культуру Оландезии, источники и причины того, что сейчас творится в стране. Из дворца её почти не выпускают. Понятно, почему вымарали слова о королеве. То есть о королевской жене. Это, видимо, личное, то, что о королевской семье Оландезии никто не должен знать. А почему Перла написала про охрану королевской жены — не понятно совершенно.
Принц задумался, а потом приподнял и опустил на рычаги трубку телетрофона. Секретарь появился мгновенно.
