Не-единственная в Академии (СИ) - Светлая Лючия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Распечатать?!
Узкие черные глаза стали ещё уже, а госпожа ректор посмотрела на меня долгим-долгим взглядом.
— Ты не знала, что у тебя есть магический дар?
— Я думала… Он всегда был такой маленький… И кое-кто очень сожалел, что дар мне не передался от матери… Что я такая… — тут проклятые слёзы опять стали наполнять глаза, — ни к чему не способная…
Я закусила губу, чтобы позорно не разрыдаться. А Тэкэра Тошайовна сделала брови домиком, и на её губах мелькнула едва заметная улыбка:
— Дочка, тот тонкий ручеёк, что есть сейчас у тебя — как пар, который паровозу нужно стравливать, чтобы не взорвался котёл. Магия — субстанция почти живая, и запереть её без последствий не получается, поэтому ей оставили небольшой выход. Но это лишь крохи твоего настоящего дара. Поэтому я и спрашиваю о том, как и когда планировалось снять печать. Подумай, вспомни.
— Мама мне ничего не говорила, — я задумалась, анализируя свои воспоминания. Мама никогда не учила меня нарочно. Она будто играла. И так было всегда. Даже когда я была уже большая, лет десяти, наверное, помню, сердилась на неё, просила просто рассказать или показать, а не играть в эти детские игры. Она только смеялась и говорила, что пока я ребенок — только игры, только так. «Ты вырастешь большая, мы с тобой уедем далеко-далеко отсюда, тогда придет твоё время, и мы перестанем играть, а будем заниматься серьёзно», — вот, кажется, и всё.
— Мама ничего не говорила… Разве только… Что надо уехать, а вот там…
— Что-то ещё?
— Ну, ещё мы мечтали, что я выучусь на мага.
Тэкэра Тошайовна поджала свои пухлые губы, вышла из-за стола и подошла ко мне, потянула меня со стула, чтобы я встала.
— Ты далеко от того места, где мать говорила тебе об этом?
Я кивнула.
— Значит, будем распечатывать. С тем, что есть, ты не сможешь стать магом, — и резко надавила мне кулаком в живот.
У меня перехватило дыхание и глаза стали большие-пребольшие, наверное, как у испуганной совы. Хорошо бы, организм не среагировал как у перепуганной птички… Вторая маленькая ладошка легла мне на лоб. Мир начал искажаться, меняя пропорции предметов, звуков, цветов, запахов.
— Стой, не двигайся! — приказала мне… радужный яркий шар, размером с полкомнаты. Его голос чуть булькал и будто переливался. И мир взорвался…
Я стояла в центре красочного извержения чего-то, вокруг яркими разноцветными бликами вспыхивали и неслись обрывки неясных субстанций, завывали и свистели вихри, грохотали и щекотали кожу потоки, глаза видели и не видели одновременно, а воспринимала я всю эту свистопляску, казалось, не кожей, ушами и глазами, а чем-то ещё, какими-то новыми органами чувств, которых раньше у себя не знала.
Постепенно всё улеглось, и я снова увидела кабинет ректора и её саму. Она смотрела на меня внимательно и спокойно.
— Как себя чувствуешь? — спросила.
Я прислушалась к себе — внутри и будто бы снаружи одновременно что-то огромное клокотало и бурлило.
— Во мне штормит море и извергается вулкан, — примерно описала я то, со мной происходило. Ну как описала? Попробовала — язык меня слушался плохо, в глазах то и дело вспыхивали фейерверки, уши то закладывало, то с явственным щелчком снова возвращалась слышимость.
Тэкэра Тошайовна улыбнулась и усадила меня обратно на мягкий стул:
— Посиди немного.
Я присела, на ощупь нашарив спинку стула, ощущая себя в центре мощнейшей бури, бьющей мною о что-то хоть и не твёрдое, но вполне таки травмирующее. Я не сразу это поняла, но волны становились всё слабее. И в какой-то момент смогла соображать и заволновалась:
— Госпожа ректор! А какой у меня теперь уровень магии? — и её лицо только что вполне отчётливо видимое вдруг стало расплываться под тонкой радужной плёнкой. Она помолчала там, за этой пульсирующей радугой размером со всё моё поле зрения, а потом явно улыбаясь сказала:
— Знаешь, на что это похоже? На то, будто мы сейчас в спокойное озеро сбросили с огромной высоты скалу, и вода озера теперь волнуется. Нужно дождаться, когда всё успокоится, и после этого уже оценивать твой уровень, силу и склонности. Поэтому пока я ставлю тебе печать, — я почувствовала, как она взяла меня за кисть и прижала что-то к ладони, — она — напоминание о том, что у тебя сейчас магический карантин.
— Карантин? Как это? — зрение снова вернулось ко мне. Госпожа ректор сидела за своим столом и едва заметно улыбалась.
— Примерно неделю пользоваться магией тебе не стоит, чтобы твой источник успокоился, а ещё неделю после этого нужно, чтобы твой организм привык и приспособился к твоим новым возможностям.
Как раз к этому времени печать окончательно исчезнет с руки, и это станет для тебя знаком, что можно приступать к занятиям магией.
Я выдохнула от избытка чувств. Значит, меня всё же могут зачислить в Академию? Если уже во мне много магии?
— А… что с поступлением на учёбу? — спросила я боясь на всякий случай услышать отказ.
— Сейчас уже слишком поздно, да и хватит с тебя на сегодня, — я тут же кивнула, чувствуя, что опять зрение вспыхивает радугами. — А завтра утром я соберу комиссию, мы оценим твой уровень знаний и решим, как с тобой быть.
Первую ночь в Академии я провела на узковатом диванчике в приёмной ректора.
* * *
Теперь я поняла, что пока ректор распечатывала мой дар, пока меня принимали в Академию, пока я устраивалась, знакомилась, привыкала к новому месту и получала удовольствие от учёбы, дела во дворце не стояли на месте. О том, что существуют газеты, из которых я действительно могла бы что-то узнать, я подумала только после слова Ариши, а о том, что совсем расслабилась и потеряла бдительность — когда увидела за окном невысокого кареглазого блондина с королевской осанкой.
Нужно уходить из библиотеки — слишком близко к реджи. Но куда идти, чтобы не встретиться с ним даже случайно? Я немного плохо соображала от волнения, но стала тащить Аришу к выходу.
— Пойдём, Ариш, а то опоздаем!
— Дева, успокойся! Ужин ещё не скоро, — она никак не могла отрваться от вида за окном.
— У меня… э… — я пыталась придумать надёжную причину, чтобы уйти, — у меня… я забыла в комнате… Одним словом, мне нужно в общежитие!
Надеюсь, в женском общежитии лицам королевских кровей делать нечего?
— Ну хорошо, сейчас пойдём, немножко только досмотрю, — Аришу невозможно было оторвать от окна, и я махнула рукой на это безнадёжное занятие. Быстро забрала свои листы с записями и отдала книгу библиотекарю, и пользуясь относительной малочисленностью коридоров поспешила к черному ходу. Уже сворачивая к лестнице на первый этаж услышала:
— Адептака Канпе!
Закусила губу и стал медленно поворачиваться.
— Адептка Канпе!
Я сделала книксен, хотя хотелось сбежать.
— Благоденствия, мастер.
Хараевский с нахмуренными бровями и сжатым ртом смотрел на меня строго. Он явно шел из крыла, где располагался кабинет ректора. Как же он некстати!
— Хорошо, что я вас встретил, — но выглядел он при этом так, будто вовсе ничего хорошего и не было в нашей встрече, по крайней мере для него. Хотя я была твёрдо уверена, что для меня. — Вот ваше расписание дополнительных занятий.
И Хараевский из воздуха достал бумагу и протянул мне.
— Рада! — послышалось из другого коридора, от того, что вел от библиотеки. — Подожди!
На нас вылетела Ариша, и увидев «знаменитого воина, сильного маг да и просто очень симпатичного холостого мужчину» растерялась, зарделась и захлопала ртом. Но «очень симпатичного холостого мужчину» лишь бросил на неё короткий взгляд и опять обратил всё внимание на меня. Бумажку я забрала и заглянула в неё исключительно из-за того, чтобы не смотреть на него.
— Со следующей недели прошу быть! — голос такой же суровый как выражение лица. А это что?
— Мастер! — я подняла на декана боевиков удивленные глаза. — Вы будете меня тренировать?!
Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Тренировать меня — и кто? Декан? Сам «знаменитый воин, сильный маг, да и просто очень симпатичный холостой мужчина»?
