КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (книги без регистрации .txt) 📗
Макс поморщился.
— Потому что мне тоже неловко, Алина, — признал он, и она замолчала, с удивлением глядя на него. — Возьмите суп, — он кивнул на ее полную миску. — Иначе вы умрете от голода, и история двух миров закончится быстро и нелепо.
Она, насупившись, взяла тарелку. Сунула в рот ложку. Прожевала.
— Да я вам даже не нравлюсь, — с горечью выпалила она.
— Боюсь, я уже вышел из возраста, когда нравятся, — пробурчал Тротт, глядя, как косится она на него, затаив дыхание, как ждет ответа. — Но если вас это утешит, то вы очень привлекательны.
— Правда очень? — спросила она осторожно. И улыбнулась.
— Правда. Очень, — подтвердил Макс.
— А что во мне привлекательного? — розовея, продолжила принцесса. Это нужно было прекращать, потому что Тротт уже чувствовал себя идиотом.
— У вас симметричные ключицы, Богуславская.
Глаза ее сощурились, и на секунду показалось, что она кинет в него миской. Но Алина, сделав глубокий вдох, отвернулась и продолжила есть.
— Я говорила, что иногда вас ненавижу, лорд Макс? — светским тоном поинтересовалась она через несколько минут — когда доела и встала вымыть миску.
— Много раз, — подтвердил Тротт. — Зато теперь не страдаете, а злитесь. Это куда конструктивнее.
Принцесса вздохнула, повернулась от воды. Взгляд ее снова стал потерянным.
— Пожалуйста, лорд Макс. Пожалуйста. Посоветуйте, что мне делать.
— Я не могу…
— Не как мужчина, которому придется спать со мной, — звонко выговорила она. — Как мой наставник. Как старший друг, лорд Макс. Чтобы вы сделали на моем месте? Как бы привели мозги в порядок? Я не хочу, чтобы вы умирали, я понимаю, что мне нужно стать вашей женой, но я никак, никак не могу справиться. У меня внутри все восстает от мысли об этом. Мне даже думать об этом страшно.
Руки ее дрожали, и Тротт встал, потому что выносить это было очень тяжело.
— Хорошо, — произнес он, глядя в ее заплаканные усталые глаза. — Я отвечу как ваш наставник и друг, Алина. Постарайтесь взглянуть на предстоящее с другой точки зрения. Можно ведь отнестись к физическому контакту как к медицинской процедуре. Скорее всего, болезненной, но длящейся ограниченное время и не являющейся унизительной. С человеком, который, смею надеяться, вам не неприятен и которому вы доверяете.
Принцесса заморгала, покраснела и отвела взгляд.
— Что же касается собственно брака, — продолжал Макс глухо, — главное нам дойти до порталов и вернуться на Туру. А там давно уже разрешены разводы. Поверьте, у меня нет никакого желания привязывать вас к себе. Более того, раз повреждения здесь никак не сказываются на туринских телах, то, полагаю, и это… повреждение не скажется. Главное — выйти. А остальное вы забудете как страшный сон.
Принцесса слушала его, то краснея, то бледнея и хмурясь, то задумчиво опуская глаза и нервно сжимая руки. И когда он замолчал, лицо ее просветлело.
— Я это и хотела услышать, — проговорила она серьезно. — Спасибо, лорд Макс, что не стали юлить и не оставили меня без поддержки.
Она несколько минут побродила туда-сюда в сумерках по берегу. Остановилась, потерла ладонью лоб. Глаза ее уже начали мерцать зеленью.
Солнце скрылось за линией гор. Зашумели папоротники под порывами усилившегося ветра.
— Пойдемте, — сказала принцесса решительно, но голос сорвался, и она прерывисто вздохнула. — В конце концов брак с вами — это действительно куда лучше жертвоприношения у лорташских богов.
В пещере было сухо и темно. Камень сразу поглотил все звуки — пропал шум листьев и плеск воды, не слышно стало ни шагов, ни дыхания, словно они двигались в пустоте. Прохлада Источника покалывала ледяными бодрящими иголочками, а пульсация защиты ощущалась как пронизывающие вдохи и выдохи, доносящиеся из темного нутра пещеры. Из сгустков тьмы у стен то и дело появлялись сомнарисы, провожали гостей взглядами и снова пропадали.
Тротт крепко держал принцессу за руку, и горячая ладонь его помогала справиться с нервной дрожью. Зябко и страшно было пятой Рудлог, но она приняла решение и теперь уже желала только одного: чтобы все случилось как можно скорее.
Бог встретил их глубоко внизу, в просторном скальном зале, заполненном шелестящей темнотой. Жрец больше не был похож ни на человека, ни на ворона — пятно вымораживающей, концентрированной пустоты, на которое было больно смотреть.
И не смотреть не получалось — так завораживающа и мощна была эта бездна. Алина вдруг подумала, что Черному не нужно было их согласие — пусть он слаб, но остается богом, и легко мог бы их заставить. Но нет, оставил решение за ними. За ней.
— Я испытывал вас, пташка, — льдом прошуршал голос Жреца. — Жизнь не заканчивается выходом из врат, сладится — нужно будет новые узлы развязывать, новые проблемы решать. Вот и посмотрел на вас. И увидел, что хотел. Теперь спрошу: хотя знаю ответ, однако для ритуала слова должны быть произнесены вслух. Согласны ли вы стать мужем и женой?
— Согласен, — отозвался лорд Макс. Алина посмотрела на него — лицо его было спокойным, но пальцы сжали ее ладонь, и мышцы напряглись. И она зажмурилась и прошептала:
— Согласна.
— Смотри на мужа твоего, дочь моя, — заговорил бог, и каждое слово вспышкой холода отдавалось в теле, — назначаю тебе защитника и любимого, руку крепкую, отца детей твоих. Будет он твоим щитом и мечом, беды твои разделит, на себя возьмет. Клянешься быть ему хорошей женой?
— Клянусь, — выдохнула принцесса.
— Дай ему крови своей, — приказал Жрец, — чтобы связаны вы были не только клятвами, но и кровной связью.
Алина растерянно посмотрела на Тротта, не понимая, что ей делать, — и он молча достал из ножен свой нож и протянул ей. Принцесса осторожно, закусив губу, надрезала себе руку выше запястья, зашипела — нож был таким острым, что боли не почувствовалось, только защипало и потекло из раны горячее. И протянула нож обратно.
Лорд Макс взял его, затем перехватил ее раненую руку и, склонившись, провел по ране языком. И еще, и еще. Алина замерла, забыв дышать. Это было болезненно, смущающе и странно.
Тротт лизнул еще раз, провел по ране рукой — закололо, и порез затянулся.
— Смотри на нее, сын мой, — сказал бог торжественно. У Алины так колотилось сердце, что она почти не разбирала слов. — Назначаю тебе женщину верную, добрую, честную, даю тебе любимую, сердце нежное, мать детей твоих. Будет она твоим кровом и постелью твоей, пищей и водой твоими. Клянешься быть ей хорошим мужем?
— Клянусь, — ответил Тротт уверенно.
— Дай ей крови своей, чтобы утвердить вашу связь.
Тротт надрезал свою руку и протянул принцессе. И она, взяв его за ладонь двумя руками, склонилась, чуть помедлив — и увидела, как судорожно сжались его пальцы. Коснулась надреза языком и, чувствуя солоноватый вкус горячей крови, вцепившись в его руку, несколько раз провела языком по ране. Дыхание Тротта сбилось, и Алина удивленно подняла голову — но губы его опять были плотно сжаты, а сияющие зеленью глаза казались темными, затуманенными.
— Помните — теперь вы единое целое, — ворвался в ее сознание голос бога. — Соединяю вас, птенцы.
Раненую руку обожгло холодом. Алина подняла ее — на запястье соткался черный, плоский и широкий браслет, в темноте словно сияющий изнутри золотой пылью. И у лорда Макса на руке оказался такой же.
— И благословляю вас, — ледяной ласкою прокатилась по телу сила Источника. — Скрепите ваши клятвы поцелуем, птенцы.
Алина взволнованно выдохнула. Тротт повернулся к ней, взял ее руку — и она зажмурилась изо всех сил, когда он очень бережно коснулся сухими губами ее пальцев, а потом — лба. И отстранился.
Принцесса открыла глаза, недоуменно и растерянно заморгав.
— Теперь идите, — повелел бог. — Здесь много пещер, любая может стать вам кровом на эту ночь. А утром мы отправимся в путь. Идите, птенцы.
Макс за руку вывел одеревеневшую принцессу на берег озера, где лежали их вещи. Алина была бледной, искусала губы до красных пятен, и дыхание у нее было учащенным. Взгляда его она старалась избегать. Да и ему до спокойствия было очень далеко.
