КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (книги без регистрации .txt) 📗
Кровь с запястий полилась в лаву, и наконец-то королева застонала. Погрузился обратно в чашу огненный зверь, запрокинул башку, распахнув огромную пасть и ловя струи крови, и зарычал, завыл, набираясь сил и ворочаясь там, где слишком мало было ему места.
С восходом солнца жители города Великая Лесовина и ближайших к Северным пикам городков, а также солдаты рудложской и иномирянской армий услышали тяжелый подземный гул и грохот, эхом прокатившийся, казалось, по всему Северу. То взлетела в воздух вершина старого вулкана, что находился в четырехстах километрах от Лесовины. От начавшегося извержения полег лес на километры вокруг, в городах поближе выбило окна, и даже в столице Севера потрескались стекла и задребезжала посуда.
Жители, не понимающие, что происходит, выбежали на улицы — слишком свежа была еще память о страшном землетрясении, что накрыло город в сентябре, да и иномирянский портал, зияющий недалеко от Лесовины, мог преподнести сюрпризы. Но вместо всполохов магических боев и туч стрекоз северяне увидели черный клубящийся столб дыма, который поднимался над далеким вулканом, и текущую по склонам алую огненную лаву.
А затем к ужасу людей над вулканом появилось огненное существо, настолько огромное, что его можно было разглядеть за сотни километров от вершины. Оно похоже было на исполинскую пламенную птицу или крылатого зверя размером с гору — и зверь, медленно качая крыльями, заскользил по воздуху к Лесовине, за один взмах преодолевая десятки километров.
Зверя того на его пути видели десятки тысяч человек — жители городов, застав и хуторов, солдаты и партизаны. Видел его и король Бермонта Демьян, с войсками своими прибывший на помощь Северу и участвующий в наступлении от гор. Стихийный дух пролетал высоко, в километре над лесами и домами, но жар его мгновенно топил глубокий северный снег и опалял лица застывших людей, а когда его морда закрывала небо над одним из городков, хвост еще видели над предыдущим.
Он сиял как солнце, гудел, как сотня вулканов, и непрерывно менялся. Вот текла над хуторами и деревнями Севера огненная птица — и вмиг оборачивалась она в гигантского золотого гепарда. Не успевали разглядеть его, шествующего важно, высекающего искры из облаков, как превращался он в пламенного быка или крадущегося волка.
И только самые глазастые и отважные, не прячущиеся от жара и не впадающие в панику, могли разглядеть на шее у текучего огненного зверя, закрывшего небо, сидит обнаженная беловолосая женщина.
Алекс Свидерский вышел из палатки, расположенной в лагере северян в пригороде Лесовины, при первых же содроганиях земли. Сражений не было уже трое суток — иномиряне накапливали силы у перехода, который так и зиял в двух десятках километров от Лесовины, и готовились снова ударить по столице. В другом направлении у врагов дела шли куда лучше — они уверенно продвигались к Блакории, и единственными, кто оказывал им сопротивление с той стороны, были партизаны. Армия была брошена на защиту Лесовины и расположенных за ней земель и блокирование пути в Центр Рудлога.
К Алексу, застывшему при виде исполинского огненного духа, подошел Алмаз Григорьевич, покряхтел, дергая себя за бороду. На улицы городка высыпали и жители, и солдаты, и все изумленно глядели в небо.
— Не думал, что я еще чего-то не видел на Туре, — сказал старый маг скрипуче.
Из командного пункта, разместившегося в одном из гостеприимных хуторов, вышел и командующий в сопровождении офицеров. Подошел к магам, протянул бинокль Свидерскому.
— Посмотрите, Александр Данилович. Это не опасно? Не стоит ли нам эвакуировать лагерь?
Алекс поднес бинокль к глазам. Замер, отнял его от лица и снова поднес.
— Могу поклясться, что этим огнедухом управляет ее величество Василина Рудлог, — проговорил Свидерский с изумлением и передал бинокль учителю. — Генерал Олбжеш, лагерь эвакуировать не стоит. Нужно немедленно отводить наших разведчиков от портала, к нему отправимся мы с Алмазом Григорьевичем. Я помню, что было у Иоаннесбуржского перехода. Если я верно все понял, то сейчас и у местного будет очень жарко.
Огненный зверь за пятнадцать минут преодолел сотни километров от вулкана до Великой Лесовины. У портала, вокруг которого метались обезумевшие от ужаса иномиряне, он оказался еще через взмах крыла.
В него стреляли, на него пикировали сотни раньяров, вспыхивая свечками у его тела. От сияющего в земле "цветка"-перехода во все стороны разбегались люди и инсектоиды.
Птица опустилась низко над порталом — загорелся в ее подбрюшии лес — дохнула струящимся жаром, и последние раньяры полетели вниз хлопьями пепла. Склонила башку, едва заметно шевеля пылающими крыльями. С ее загривка на опустевшую землю у портала соскользнула молодая обнаженная женщина, и птица потекла, полилась пламенной широкой лентой к ее ногам, окружила ее высокой жаркой стеной. Засияли руки наездницы, окруженной пламенем, и она ударила ладонями в землю — со скрежетом и гулом побежали трещины вокруг портала, вновь, как у Иоаннесбурга, выбрасывая фонтаны лавы и затопляя ею "цветок" межмирового перехода.
Последнее, что услышали далекие наблюдатели, — это пронзительный, яростный вой, который, вибрируя, поднялся из затухающего портала и затих, оборвавшись, когда тяжелая волна лавы окончательно захлестнула переход.
Алмаз Григорьевич и Александр Свидерский нашли ее величество Василину на берегу раскаленного озера. Она была в сознании, но тяжело дышала и от слабости не способна была говорить и двигаться.
Маги накачали ее витой, Зеркалом перенесли в Королевский госпиталь в Иоаннесбурге и, оставив на попечение врачей и виталистов, вернулись на ликующий Север. Да, на Севере находились еще десятки тысяч врагов и тысячи инсектоидов, и впереди были еще тяжелые бои — но, отрезанные от своего мира, иномиряне теряли главное преимущество — постоянное обновления личного состава. А, значит, их уничтожение становилось просто делом времени.
Принц-консорт, которому сообщили о появлении жены в госпитале, через несколько минут ворвался в палату, застыл, окидывая взглядом врачей, виталистов и слабо улыбающуюся Василину, уже сидящую на кровати, и рванулся к ней. Упал на колени, обхватывая супругу руками, вжался лицом в живот и замер, задыхаясь.
Хлопнула дверь — то осторожно вышли врачи.
— Ты что, плачешь? — хрипло, с трудом выговаривая слова, спросила Василина, прижимая к себе его голову, гладя по темным волосам. — Мариан?
— Нет, — пробормотал он, целуя ее в бедро, и потерся о медицинскую рубаху мокрым лицом.
Новость о том, что ее величество Василина Рудлог прилетела на огненной птице и закрыла портал, обошла Рудлог за несколько часов.
Ликовал Север, с надеждой смотрел на него Юг. Армия Блакории, к этому моменту почти разбитая и жмущаяся к границе с Рудлогом, вдохновленная новостями, контратаковала врага так яростно, что им пришлось отступить — и блакорийцы отбили себе несколько десятков километров территории.
Но на южных границах Инляндии после гибели герцога Дармоншира продолжало царить отчаяние. Снова развернулись отряды иномирян к фортам, снова начались налеты раньяров, пока редкие, пробные.
Цвела весна, словно и не было вокруг войны, шумело море, словно и оно не знало войны. Плакала в своем замке овдовевшая герцогиня Марина Дармоншир, сжимая в руках брачный браслет мужа.
А по весенней земле со всех уголков Инляндии ползли к морю змеи. И не было им числа.
